Дима Федоров - Игромания Bet
— Нет, нормально. Я постараюсь отдать осенью.
— Не надо. Мне необходимы эти деньги именно в Рождество. Не раньше. Вы никуда не уезжаете на Рождество?
— Никуда. Я не езжу отдыхать.
И мы продолжили осмотр. Я даже не оставил расписку. Он сказал, потом. На верхнем этаже в комнате с самым низким потолком, который в дальнем углу доходил мне до темечка, располагался «MAGIC».
Сначала я думал, что Мухачов издевается. Ну действительно, какой он ученый? Типичный мажор. Даже на продвинутого в компах не тянул. Все походило скорее на розыгрыш, чем на деловую встречу. Если бы Мухачов показал мне в углу скрытую камеру, я бы в нее улыбнулся — без удивления и с чувством собственного достоинства. Но вместо скрытой камеры он жестом направил меня наверх, под потолок, где висел гамак. Обычный гамак с тонкими металлическими нитями (судя по блеску), пропущенными внутри канатиков. Мухачов подал мне черную рэпперскую шапочку со звездой во лбу и двумя маленькими вязаными то ли рожками, то ли усиками, то ли антенками по бокам. Они оказались толстыми, твердыми на ощупь и в то же время гибкими. Изнутри шапочка была нашпигована всяческими проводками, которые создавали жесткий каркас.
Юрок надраил мне виски липкой дрянью зеленого цвета. Я напялил шапку и полез по подставленной Юрком лестнице. На последней ступеньке стало тревожно. Вместо скрытой камеры в углу померещилась камера морозильная, как в каком-нибудь морге. И там мое тело без нескольких, вырезанных для операций, органов. Лежит там мое бедное тельце и сиротливо дожидается родных и близких. Которых нет и быть не может.
Но дрейфить неудобно. К тому же Мухачов оптимистически улыбался сквозь клеточки гамака. И я перевалился на подвесное ложе. Юрок выключил свет, и тут я понял, что не заметил главной особенности комнаты — отсутствовали окна. Поэтому темнота оказалась вездесущей, а звукоизоляция отменной. Тишину нарушил голос Мухачова, предлагавшего на выбор темы для построения виртуальной реальности. Женщины, машины, путешествия, насилие… В последнюю очередь, словно издеваясь, назвал футбол. Я сделал паузу, чтобы не выглядеть конченым фанатом, и назвал футбол. Вроде как в шутку.
И он вышел из комнаты. Не скажу, что эта минута была самой приятной в моей не самой приятной жизни. Однородный шум стадиона, каким он воспринимается по телевизору, стал распадаться на отдельные составляющие — видимо, Мухачов поставил множество динамиков и основательно поработал над саунд-треками.
Я приготовился смотреть выдвижные плазмы на потолке, но вместо этого ноги коснулись тренажерной дорожки, и я потихоньку пошел. Все быстрее и быстрее. Побежал. Споткнулся и чуть не упал. Вместе со вспышкой, ударившей по глазам, я почувствовал, что нахожусь в неустойчивом положении, а когда исчез сполох света, то прямо мне под ноги выкатился мяч. Я еще не успел толком обрести равновесие, как нужно было бить. И я смазал с правой в открытый угол. С горя закрылся руками. А стадион радостно загалдел. Здоровенный стадион! Везде надписи на родном португальском. Разглядел, когда пошли на перерыв. Даже расстроиться не успел, что промазал, — раздался свисток.
Фрагмент 17. Святые просыпаются после перерыва.
В раздевалке было паршиво. Мы горели 0:1. И тут еще я лажанулся в конце! Опять вой поднимется, что мне ничего не нужно, и на все наплевать, и я хочу уехать в Бразилию. Да, хочу! И что тут странного? Еще бы в Антарктиду засунули и там бы ждали от меня веселой игры!
Даже не заметил, как усатый подошел. Он себя на удивление спокойно вел. Ко мне подкатил с переводчиком и заговорил по-русски:
— Значить, не переживай. У тебя, так сказать, обязательно будет еще момент. Ты просто готовься к нему. Значить, успокойся. Просто посиди, Вагнер. Они весь тайм, так сказать, значить, бегали, сейчас подсядут немножко — тут ты их, значить, и подловишь. Ты все это умеешь. Все получится. Старайся забегать им за спину. Видишь, они тебя в конце тайма потеряли. Только сам не стой спиной к воротам. Беги им за спину в свободную зону, а Карвалью или Олич сыграют на тебя — только откройся.
Дальше усатый что-то про тактику говорил, пальцами изображал игроков, фишки на доске двигал, глаза выпучивал, но я уже не слушал — главное, что он не кричал. Я вообще не понимаю, чего так напрягаться — он обычно прыгает, руками машет… Подумаешь, горим. Даже если проиграем, чего уж так переживать?
Усатый закончил установку и погнал всех на поле, хотя еще пару минут можно было отдыхать в раздевалке. Но все подбадривали друг друга и рвались в бой, поэтому сидеть и ждать никто не хотел. И так я оказался последним. А я последним быть не хочу! Пусть Даниэль будет последним. Потому что это он налажал, когда нам забивали. Я не помню, как нам забивали, хоть убей, но усатый ему намекнул, что нельзя так расслабляться. Нужно бороться. Вот пусть и борется, исправляется, а пока пусть выходит из туннеля последним. Он и не возражал, когда я сделал рывок на опережение. Святой Николай, нам помогай!
Пока португальцы не выходили, я решил поделать растяжки. Было как-то неуютно. Нам посвистывали. Мы одни на поле. Поскорее бы второй тайм. Надо как-то взбодриться, а то на душе совсем пусто…
Вот и эти появились. И давай нас опять возюкать. Близнец мне дал передачу, но я даже понять не успел, куда мяч отскочил. Прибежал к своей штрафной на подачу углового, а там меня десятка «Спортинга» отыграла. Добежал до чужих ворот, а там Жирков сделал слепой прострел. Куда? Постригся и вот теперь ерундой занимается. Это только русские могут перед финалом постричься. Снова мне пас в середине поля, и опять я ватный. Просто не пойму — что происходит?.. Проклятие, ну все наперекосяк! Даже мяч принять не получается. Сейчас усатый точно заменит. Вот погано! Но, может, тогда в «Коринтианс» отпустят? Раз я хило выступил, в наказание продадут… А мяч совсем не держится. Он летит ко мне, и я сразу — деревянный… О Мадонна, за что такое наказание?
И вот еще моментик! Югослав хорошо забросил. И вроде бы я подстроился нормально — полуножницами, с левой. Чуть бы ниже и правее — и все: Рикардо не берет. Ладно, ничего: кому все до лампады, станцует клево самбу!
Из трех моментов хоть один я должен использовать. Два запорол — сейчас будет третий. Главное, не париться и… оп-ля! Штрафной? Ну свисти, ты, судила английская! Что?! Нет!! Я так упал, что мне бы и на Страшном суде апостол Петр поверил, а этот… Не-е-е-а, полнейший нефарт… Ха! Смотри-ка. А ведь англичанин этот… Грэм Полл прикидывался принципиальным. До Чиди вообще никто не дотрагивался. Меня пихали — и он молчит, а тут на ровном месте насвистел фол. Я его все-таки продавил — ему стыдно стало, вот штрафной и назначил… Точка, конечно, похуже, но это хоть что-то. Давай, Даниэль, как ты умеешь.
Мяч полетел куда-то за голову. Я прыгнул, но не достал, а когда приземлился, все уже бежали к близнецам. Близнецы заби-и-и-и-ли! Близнец-шестерка, кажется. А-а-а, все равно. Близнец он и есть близнец! Пусть их мама различает, а мне главное, что 1:1.
Ничего, поиграем еще. «Спортингу» теперь совсем туго. То делали, что хотели, и думали, победа по-любому в кармане, а сейчас все с самого начала. А сил у них уже поменьше. Так мы, пожалуй, и до пеналей дотянем. А я вот, наверное, не дотяну. Вот досада, святая Урсула, молись за меня, усатый готовит замену, и тут я как раз упустил мяч за боковую. Господи Ииcyce! Еще и рядом со скамейкой. И усатый наверняка видел в подробностях. И никто ведь не мешал. Хотел эффектно, с вертушкой обработать — и вперед. А если бы без фокусов все сделал, то спокойно бы навесил куда-нибудь к штрафной — и боритесь, ребята, на здоровье… Можно было и без фокусов. Но если бы я все без фокусов делал, то меня бы девушки не любили. Им и в постели, и на поле фокусы подавай. Девушки… Святой Луиджи, прости мне эти маленькие слабости!
И вообще… Святые! Ну давайте, как-нибудь вмешивайтесь в происходящее! А то как зрители в кино. Только созерцаете… Святой Георгий, покажи свое предпочтение: кто для тебя свои в доску парни. Определись наконец! Хватит танцевать самбу на небесах, пора на грешную землю спуститься.
И тут Даниэль оформил Юре шикарный пас — Санта Мадонна! И Юра красиво сунул Рикардо под задницу. Я даже споткнулся от неожиданности и от восторга — ноги перестали нести. 2:1. Вот что значит требовательная молитва! С ними, со святыми, всегда так — их нужно теребить, тормошить. Иначе они совсем закопаются в собственном величии и помогать не будут. Они, как и я, любители побездельничать. Им иногда хочется отстраниться от происходящего, сбросить дела на ангелов и просто получать удовольствие от просмотра жизни людей. Без вмешательства в их судьбы и игры.
Ну вот, серб меняет Ивицу. Ивицу, а не меня. Пронесло! И я тут же сербу шикарный пас выдаю — мулатка-конфетка, а не пас. Хочешь бей издалека, хочешь смещайся в центр… Забивай же! Если он еще раз запорет такой момент, то я предупреждаю — мы профукаем Кубок. И святой Георгий не поможет. Потому что святой Георгий не станет помогать тупым неудачникам. Ну вот, пожалуйста, ангелы-хранители, полюбуйтесь — он снова не попал в створ ворот. Мы сейчас точно получим… Точно получим. Ой, штанга! Святой Себастьян, какие же они мазилы!.. Похуже нас с Красичем.
