Диана Уитни - Старомодные люди
Шеннон метнула вопрошающий взгляд на подругу. Но Линдзи спокойно ожидала, что же будет дальше. На губах ее играла ленивая усмешка, которая окончательно взбесила Шеннон.
— Ты язык проглотила? — не вытерпела Шеннон.
Линдзи по-кошачьи потянулась и поправила тщательно завитый белокурый локон.
— А что такое?
— Я прекрасно знаю, о чем ты сейчас думаешь, Линдзи Прескотт. Ты думаешь, я должна с ним встретиться, если обещала. Думаешь, раз я могу чем-то помочь, то просто обязана это сделать.
— Я не поняла, кто это так думает? Ты или я?
— Ты, ты, кто же еще! Я-то все равно не пойду. Не дождется. Жизнь научила меня осторожности. Особенно когда дело касается мужчин с детьми.
— Шеннон, к чему поминать старое?
— Ах, ни к чему? — Голос Шеннон сорвался. — Конечно, стоит ли помнить о таких пустяках, — с горечью продолжала она, — всего каких-нибудь два года унижений, это же ерунда. Ну, а о том, что мое имя трепали на всех углах, что моему отцу вымотали все нервы, и говорить нечего.
Линдзи положила руку ей на плечо.
— Шеннон, та девчонка была маленькой эгоисткой. Она ни с кем не хотела делить своего драгоценного папочку. Что тебе оставалось делать, если он не мог надышаться на дочь и избаловал ее донельзя?
Шеннон немного успокоилась.
— Ты права, Линни. И все-таки с этим Митчем Уилером надо держать ухо востро.
Собственно говоря, почему? Но на этот вопрос Шеннон не решалась ответить даже себе.
— Угу. — Линдзи водрузила на нос очки и выдвинула вперед подбородок, уморительно изображая психоаналитика-фрейдиста. — Так вы говорите, вас влечет к этому человеку? Он возбуждает вас физически, не так ли?
Шеннон не могла удержаться от смеха. Линдзи бывает порой невыносима, но она всегда, что называется, смотрит в корень — этого у нее не отнимешь.
— Да, доктор, он весьма привлекателен в сексуальном отношении.
Линдзи выпрямилась. Очки, соскользнув с ее носа, повисли на цепочке.
— Что и требовалось доказать. Действуй, Шеннон. Женить этого парня на себе вовсе не обязательно — пусть его гуляет. И все же впервые за много лет какой-то мужчина показался тебе привлекательным, а это уже кое-что значит.
Все еще улыбаясь, Шеннон покачала головой.
— Ничего это не значит. И у меня совершенно нет времени крутить романы.
— Выкроишь время. — Линдзи толкнула подругу локтем. — Немного развлечься тебе не помешает. Оно и для здоровья полезно, а то совсем завянешь. Обет воздержания — это прекрасно, но, как говорится, все хорошо в меру.
Шеннон подняла чемоданчик и сунула под мышку папку с бумагами.
— Я не любительница подобных развлечений. — Она пошла к двери, напоследок обернувшись к Линдзи. — Запомни это, мой многоопытный и проницательный друг!
Дом Уилеров сотрясали душераздирающие звуки. Шеннон помедлила на ступеньках крыльца. Похоже, там кого-то пытают, подумала она. Ужасающий визг доносился даже сквозь закрытую дверь. И зачем только она притащилась, в сотый раз за последние два часа спросила себя Шеннон. Надо было позвонить и отказаться. «Извините, но, к сожалению, я не могу принять ваше приглашение».
Да ведь и сейчас еще не поздно. Можно повернуться и скрыться в темноте. Конечно, это самый разумный выход.
Но пальцы, не слушаясь доводов рассудка, предательски потянулись к звонку.
Шеннон вздохнула. Все, отступать некуда. За дверью раздался топот быстрых ножек. Дверь распахнулась, крыльцо залил свет, а пронзительный визг, доносившийся откуда-то сверху, чуть не оглушил Шеннон.
— Привет! — Откинув назад темноволосую головку, на Шеннон внимательно смотрела Рейчел. — Дядя Митч говорил, что вы сегодня придете.
Шеннон широко улыбнулась.
— Привет, Рейчел!
Очаровательный ребенок — глаза чистые, глубокие, словно вобравшие в себя мудрость тысячелетий. И какая она всегда серьезная! Можно подумать, в теле пятилетней малышки, одетой в пижаму с изображением Минни Маус, живет взрослая душа, познавшая много печалей.
Рейчел вежливо посторонилась, пропуская Шеннон в коридор. Девочка что-то сказала, но в это мгновение комнату вновь наполнил жуткий хрип.
— Господи помилуй! — Шеннон устремила взгляд вверх. — Что это за кошмарные звуки, Рейчел?
— Это дядя Митч, — охотно объяснила девочка. — Он играет на гобое.
— И это он называет игрой?
Рейчел кивнула.
— Дядя Митч говорит, так ему легче успокоиться. Он всегда играет на гобое, когда расстроен.
— Значит, сейчас он чем-то расстроен? Девочка сморщила нос и забавно передернула плечами.
— Не знаю. Он разговаривал по телефону с бабушкой, а потом сразу стал играть.
— Понятно.
Скорее всего, этот звонок связан со вчерашним происшествием, подумала Шеннон. В ней тихонько закипала ярость. Все-таки эти Гилберты Бог знает что из себя строят. Стыдно поднимать шум из-за всяких пустяков. В детстве Шеннон терпеть не могла подобных высокомерных снобов, которые непонятно чем гордились и всех вокруг упрекали.
Шеннон огляделась. Просторная, ярко освещенная гостиная прекрасно обставлена — удобные мягкие кресла, изящная мебель. Легкий запах детской присыпки и лимонной мастики делал комнату особенно уютной. Дети, конечно, обожают играть здесь. Наверняка повсюду — на ковре, на кофейном столике — обычно разбросаны книжки с картинками и игрушки. Но сейчас все убрано — и игрушки, и манеж. Комната приготовлена к приему гостей.
— Шеннон, привет! — по лестнице вприпрыжку сбежал Дасти.
Не мальчишка, а настоящий вихрь, с улыбкой подумала Шеннон. Рейчел двигается неторопливо, со спокойной фацией, а Дасти, кажется, не умеет ходить обычным шагом — он только носится, скачет, не всегда успевая вовремя затормозить.
— Ну что, помощник, как поживаешь?
— Отлично! — Набрав в легкие побольше воздуху, Дасти зачастил: — Представляете, мы с бабушкой и дедушкой сегодня ходили в зоопарк. Видели там всех зверей — и тигров, и слонов, и медведей. Потом ели булочки с сосисками и сладкую вату, а Стефи стошнило прямо в коляску. — Тут мальчик наконец как следует рассмотрел Шеннон, и у него глаза на лоб полезли. — Ого, вы сегодня на себя не похожи!
— А ты думал, я всегда расхаживаю в комбинезоне?
Шеннон смущенно провела рукой по своему светло-зеленому узкому платью. Оно шло ей невероятно, блестящий шелк мягко облегал фигуру. Однако Дасти был явно разочарован, увидев ее в новом наряде, и Шеннон ощутила, как щеки ее зарделись.
— Ну-у, — недовольно протянул мальчик, — так вы похожи просто на девчонку.
— Нет, не просто на девчонку — на королеву! — подхватил глубокий мужской голос.
Застигнутая врасплох, Шеннон повернулась и встретилась глазами с Митчем. Он рассматривал ее с откровенным интересом. Похоже, перемена, произошедшая в ее облике, поразила его не меньше, чем Дасти. Но, судя по вспыхнувшему в глазах мягкому блеску, дядя в отличие от племянника отнюдь не был разочарован.
Внезапно у нее пересохло в горле. Она нервно сглотнула.
— Добрый вечер, мистер Уилер.
— Прошу вас, зовите меня Митч. — Он приблизился к ней. — Я так рад, что вы выбрали время к нам зайти.
— Да, я решила, что моя обязанность… — Господи, какой деревянный голос. И что за чушь она несет. — То есть я хотела сказать…
Шеннон окончательно смешалась. Приготовленные слова вылетели у нее из головы. Не потому ли, что всего в нескольких дюймах стоял Митч Уилер? Она ощущала исходивший от него легкий запах, неповторимый запах, невероятно возбуждающий, невероятно мужской. Несколько мгновений они молча смотрели друг на друга, словно оба были не в силах отвести взгляд. Какие удивительные глаза, думала Шеннон, такой редкий цвет — напоминает золотистый оттенок виски. Она заметила, что зрачки его расширились, — несомненно, то, что он видел перед собой, пришлось ему по вкусу.
— Дядя Митч! — Дасти скулил от нетерпения. — Я покажу Шеннон свою комнату, ладно?
— А? — Митч неохотно вышел из приятного оцепенения. — В другой раз, старина. Нам с Шеннон надо кое-что обсудить. А тебе, парень, пора отправляться в постель.
— Ну пожалуйста!
— Никаких разговоров.
Митч взъерошил соломенные волосы Дасти и на мгновение сгреб барахтавшегося и визжавшего мальчугана в охапку. Потом настала очередь Рейчел — Митч подхватил ее на руки и несколько раз чмокнул в шейку и в щеки, так что она засмеялась от щекотки.
— Попрощайтесь с Шеннон, — распорядился Митч. Потом взглянул на гостью и кивнул в сторону дивана: — Располагайтесь и чувствуйте себя как дома. А я сейчас вернусь.
Прохаживаясь по комнате, Шеннон слушала доносившийся сверху приглушенный смех и топот быстрых детских ножек. Как приятно видеть маленькую грустную Рейчел смеющейся, и как хорошо, что Митч умеет ее рассмешить.
Шеннон и сама росла тихоней. Только ее никто не подбрасывал вверх, не осыпал поцелуями. В маленьком домике, где они жили вдвоем с отцом, никогда не бывало так весело и шумно.
