Борис Карлов - Приключения Мурзилки
Однако надеть их снова он уже не успел. То, что изменилось в окружающем его мире, было распахнутой дверцей пустой клетки – той самой, в которой ещё минуту назад находились его коты…
В то же мгновение Кувалда прыгнул на него со шкафа, повалил на пол и впился когтями в небритые щеки. Скипидаров выронил прут и заорал. Он пытался отнять от лица шипящее, словно змея, чудовище, но от этого делалось только хуже: чем сильнее тянул он от себя зверя, тем глубже впивались ему в уши, щёки и лоб стальные крючки.
В дверь решительно зазвонили и застучали. Кувалда выпустил свою жертву и запрыгнул на шкаф, готовый сразиться с сотней-другой чертей, если они пришли к Скипидарову на подмогу.
Но это были не черти. Когда Модест Аполлинариевич открыл дверь, рассчитывая на помощь соседей или дворника, к своему разочарованию, а затем и страху, он увидел трёх разновеликих чёрных людей в папахах – огромного, поменьше и совсем маленького.
Восточные заказчики оттеснили хозяина внутрь квартиры и брезгливо оглядели обстановку. Коротко перемолвились на своём языке. Затем средний протянул руку и отчётливо выговорил:
– Вакцина.
Утирая с лица кровь засаленным кухонным полотенцем, Скипидаров что-то залепетал о близящейся окончательной стадии эксперимента. Но его не дослушали.
– Аванс, – пробасил крупный и тоже протянул руку, похожую на лопату.
Скипидаров снова залепетал о неизбежных накладных расходах, и его снова не дослушали.
– Шарам-баран! – пропищал маленький, и все трое вдруг выхватили кинжалы, которые огнём вспыхнули в отблесках кровавого заката.
Скипидаров ахнул, закатил глаза и с грохотом повалился на штабеля клеток, рухляди и пустых бутылок.
Воспользовавшись замешательством, Кувалда, Черныш и волшебные человечки выскользнули из квартиры. Обливаясь радостными слезами, девочка подхватила котёнка и покрыла мордочку поцелуями.
– Ну, бывай, малыш, – сказал ему Кувалда. – Пойду прошвырнусь по чердакам. А ты выходи во двор, никого не бойся. Поболтаем…
И Кувалда исчез за чердачной дверью. Он не любил парадных лестниц.
А к парадной уже приближалась шумная кавалькада. Впереди – милицейская машина с включённой сиреной и мигалкой; за ней – длинная вереница частных автомобилей, принадлежащих владельцам собак. Все они направлялись к Скипидарову.
Танюшка рассовала волшебных человечков по карманам, крепче прижала котёнка к груди и побежала к своему дому.
Глава десятая
ПРОЩАНИЕ И ПЕРВЫЙ РАЗБОР ПОЛЁТОВ
Эту ночь Мурзилка, Шустрик и Мямлик провели в кукольном доме. Оба стажёра вообще-то никогда не спали, но, чтобы сделать Тане приятное, улеглись в маленькие кроватки и укрылись маленькими одеялами. Всю ночь они смотрели через свои маленькие окошки в большое окно комнаты и терпеливо дожидались рассвета.
Мурзилка, который наоборот очень любил поспать, в эту ночь писал свою первую статью в «Книжную правду». Статья называлась «Белый котёнок по прозвищу Черныш». С этим названием Мурзилка мучился битый час, ему казалось, что в названии есть некая подтасовка, сделанная для красного словца: котёнок всё-таки был не совсем белый – «тапочки» на ногах, кончики ушей и кончик хвоста были чёрные. Однако нос у Черныша был розовый, а значит, и вся масть белая… Розовый нос разрешил все сомнения, и название было сохранено.
Своим мелким аккуратным почерком Мурзилка исписал блокнот от корки до корки. Кроме того, имелось много фотоснимков – начиная от полёта с Винтиком и Шпунтиком и заканчивая жуткой сценой нападения Кувалды на Скипидарова.
Совершенно счастливой Танюшке родители разрешили взять вымытого котёнка в кровать, и она во сне улыбалась. А Черныш то и дело тревожно вздрагивал, потому что ему снились то крысы, то собаки, то клетка в квартире спятившего медика-живодёра.
Едва солнце осветило двор, Шустрик и Мямлик разыскали и упаковали спрятанные во дворе парашюты. Потом они разбудили Мурзилку и Танюшку, а затем все вместе отправились на крышу. Сюда, на крышу семиэтажки, за ними с рассветом должен был прилететь самолёт. Именно так было предусмотрено планом с самого начала.
– Летит! Летит! – воскликнула девочка, указывая на приближающийся самолётик.
Пилоты Винтик и Шпунтик покружили вокруг Танюшки и посадили машину прямо у её ног.
До того как пассажиры заняли свои места, девочка каждого из них поцеловала прямо в макушку. На глазах у неё были слезы, она вздрагивала от утренней прохлады. Мало кому удаётся встретиться наяву с волшебными человечками, и она знала, что больше их никогда не увидит.
Мурзилка, Шустрик и Мямлик заняли свои места, моторчик зажужжал, шасси оторвались от покрытой толем поверхности. Сделав над головой девочки широкий круг и взмахнув крылом, самолётик взмыл вверх и скрылся за кронами деревьев. Таня утёрла слёзы и медленно пошла к своей лестнице, чтобы на цыпочках вернуться и снова незаметно юркнуть под одеяло.
– Товарищ редактор! – доложил Мурзилка по телефону. – Задание выполнено, возвращаемся на базу!
– Молодцы! – похвалил разбуженный в своей постели редактор. – Оставляю для вашего материала передовицу и две полосы в центральном развороте!
– Четыре! – прокричал Мурзилка. – Дело оказалось сложнее, чем можно было предположить!
– Хорошо! Жду!
Вечером в коридоре редакции уже висел свежий оттиск первого выпуска «Книжной правды». Таланты проявили многие знаменитости.
Тюбик и Карандаш сделали художественное оформление.
Поэты Цветик и Пегасик опубликовали стихи о лете.
Мальвина и Дюймовочка – выкройку нарядного кукольного платья.
Винтик, Шпунтик и Самоделкин – схему парового самоката из пустых катушек, свечки и выеденного яйца.
Знайка и Стекляшкин – статью об астрономии, которую редактор перед сдачей в набор сократил в восемнадцать раз.
Карлсон, который живёт на крыше, сам ничего не написал, но дал газете пространное интервью, в котором местоимения «я», «мне», «меня» и тому подобные употребил сто двадцать шесть раз, в то время как весь текст интервью состоял всего из двухсот одиннадцати слов.
Буратино нарисовал карикатуру на редактора, а Пьеро приписал снизу язвительные стишки. (Редактор пропустил рисунок без претензий, завоевав тем самым симпатии коллектива.)
Чипполино обнародовал свои любимые рецепты итальянской кухни.
Лиса Алиса и кот Базилио дали объявление о сборе средств на благотворительность.
Самый ударный материал принадлежал, конечно, нашим героям. Написанный Мурзилкой репортаж, иллюстрировало множество им же сделанных фотоснимков. К героям то и дело подходили с поздравлениями. Наконец и сам Мастодонт Сидорович Буквоедов пригласил их к себе в кабинет.
– Ну что ж… – проговорил редактор, удовлетворённо потирая руки. – Наш дебют, наши начинания одобрены там. – Он указал на потолок. – Наверху.
Герои задрали головы, а затем скромно потупились.
– Конечно, кое-где пришлось пройтись редакторским карандашом… Все эти крысы, подвалы, людоеды…
– Людоедов не было, – возразил Мурзилка, – был только один живодёр.
– Хорошо, хорошо, хватит и одного. Наконец…
Редактор сделал паузу и подёрнул щекой.
– Неумеренное выпячивание своей собственной роли в этом деле. Это касается и вас, товарищи стажёры. На будущее имейте в виду: личность репортёра должна находиться, так сказать, за кадром. Строго говоря, вы трое – это всего лишь три меленькие подписи в конце материала.
Все трое, каждый на свой лад, вздохнули.
– И, наконец, я строго-настрого запретил употреблять в газете непонятные иностранные слова! – редактор стукнул по столу кулаком.
– Иностранные слова?.. – удивлённо переспросил Мурзилка. – Где вы нашли?
– Вот! Хотя бы это, – Буквоедов прочёл по слогам выражение, жирно подчёркнутое красным и вдобавок отмеченное на полях несколькими вопросительными и восклицательными знаками. – Вот это самое: «ША-РАМ – БА-РАН». Что это такое? Кто такой?..
– По правде говоря, мы сами не знаем, – признался Мурзилка. – Просто они так говорили.
– Они так говорили, а мы не будем. Мы напишем по-другому. Например: «Мероприятие по экстренному разрешению конфликта».
Мурзилка только пожал плечами: спорить с редактором – пустое дело.
– А вообще – молодцы! – снова заулыбался Мастодонт Сидорович. – Что вернули девочке котёнка – это хорошо, замечательно! Там, наверху, – он снова благоговейно поднял глаза к потолку, – нас одобрили! И ждут второго выпуска! Такого же непримиримого, острого, принципиального! Так что работайте, товарищи. Жму руки.
Редактор поднялся, вышел из-за стола, склонился в три погибели и протянул каждому из посетителей указательный палец.
– Будем стараться! – сказал Шустрик, обхватив палец.
