Эдуард Ковчун - Абракадабра
Квартиры тогда строились в основном за счет государственных средств, вынимаемых из общей тумбочки «закромов Родины». Сейчас, после победы демократов, деньги на строительство государственного жилья, несмотря на весьма крутые налоги, из этих «закромов» почему‑то вдруг почти исчезли. Поэтому жилья мы стали строить аж 0,10 квадратного метра в год, но уже На одного господина, милостивого государя или государыню. Но это, надо понимать, издержки переходного к капитализму периода.
Но, тем не менее, нетрудно посчитать, что если у нас сейчас каждый средний житель имеет в наличии 14 квадратных метров общей жилой площади, а средний американец — 64, то до победы развитого капитализма в нашей стране в части обеспечения всех господ приличным жильем еще далеко. И если мы снова начнем догонять Америку (по жилью), то при сегодняшних темпах строительства нам потребуется: 64 минус 14 делим на 0,10, получаем 500 лет, да и то при условии, что все эти 500 лет Америка никакого нового жилья строить не будет.
Ну, это, так сказать, предисловие. Как бы там ни было, застройка городов в застойные времена у нас все‑таки велась. Правда, на местах местные власти ничего не решали. Все (так называемые «лимиты» на строительство — а это средства, материалы и планы строительных организаций) распределяла и выделяла Москва. Причем строго руководствуясь раз и навсегда установленным принципом — в первую очередь всем четырнадцати союзным республикам, окружающим РСФСР. Затем из того, что оставалось на Российскую Федерацию, — в первую очередь автономным республикам. Далее полным рублем закрывались потребности Москвы (родная столица), ну а от того, что оставалось, — самой матушке Руси.
Но из этого остатка средства опять‑таки сначала направлялись на жилье и уж совсем, совсем в последнюю очередь — на объекты социального обустройства: водопровод, канализацию, городской пассажирский транспорт, школы, больницы и так далее. Кроме того, все это, опять же в Москве, расписывалось по каждой строчечке, и местные власти, ни–ни, не могли ничего из строчки в строчку ни сдвинуть, ни передвинуть.
В результате такого «прынципа» распределения российские города по обеспеченности населения жильем и объектами социальной сферы значительно отстали от стран сегодняшнего ближнего зарубежья (хотя и там тоже далеко до нормы), а радостные счастливчики, получившие квартиры в новых жилых микрорайонах российских городов, очень скоро начинали клясть все на свете власти, прежде всего советскую, и писать грозные и отчаянные. жалобы во все мыслимые и немыслимые инстанции, включая ООН и папу римского, на нехватку школ, воды, транспорта, магазинов и т. д. Жалобы, сделав соответствующий бюрократооборот по стране, попадали в конечном итоге в местные органы настоящей власти {райкомы, горкомы, обкомы), те вызывали на ковер Советскую власть в лице ее исполкомов, которые отписывали жалобщикам — подождите, все будет! И оборот заканчивался.
Губернский город Зеленодар находился и находится в составе матушки России и, соответственно, в своем развитии мало чем отличается от других ее губернских центров. Разве только Зеленодару больше везло с губернаторами, то бишь с первыми секретарями крайкома.
Один из них, из первых послевоенных, отказался, например, от средств и материальных ресурсов, выделенных в то время правительством ряду городов России, в том числе Зеленодару, наиболее пострадавшим от фашистского нашествия. Провозгласив лозунг «Зеленодарцы сами восстановят свой город!», этот губернатор вскоре пошел на крупное повышение в Москву, а зеленодарцы восстановили город… мазанками из глины и соломы. Зато сейчас Зеленодар лидирует среди других губернских центров России числом ветхих и аварийных жилых домов. А так, в остальном, мало чем от них отличается.
Другой губернатор запустил в город мощные союзные министерства, которые в короткий срок настроили на готовых городских инженерных коммуникациях серию крупных заводов. Но так как заводы были «секретные», то от них городу на развитие ничего не перепало, разве что в водный и воздушный бассейны стали поступать солидные выбросы ядовитых веществ. Зато сейчас Зеленодар лидирует среди других губернских центров в уровне заболеваемости населения и большом отставании в водоснабжении и канализации. А так, в остальном, мало чем от них отличается. Губернский Зеленодар является и сейчас центром крупного аграрного региона, поэтому все зеленодарские губернаторы всю свою неиссякаемую энергию власти употребляли на выколачивание из края сельскохозяйственной продукции (на строительстве школ и больниц Звезду Героя не заработаешь). Поэтому, в отличие от других губернаторов других российских губерний, на развитие своей столицы — Зеленодара — времени и энергии у наших губернаторов уже не оставалось. Зато сейчас Зеленодар опять‑таки лидирует среди других губернских центров в самом низком уровне обеспеченности граждан школами, больницами, поликлиниками. А так, в остальном, мало чем от них отличается.
Но еще необходимо добавить, что Зеленодар находится на благодатном юге, близко от теплого моря. Поэтому в город ежегодно устремляется со всего бывшего СССР стабильный поток до 30 тысяч граждан, желающих обрести новое место жительства именно в Зеленодаре. Большинство этих граждан имеют всевозможные правительственные льготы на внеочередное получение жилья (заслуженные пенсионеры, ветераны севера, демобилизованные офицеры, беженцы, репатриированные, многодетные семьи и семьи погибших в войнах, афганцы, чернобыльцы и так далее — до 30 очередей и все первоочередные), зато коренные зеленодарцы, не имеющие льгот, вставшие в общую очередь за жильем в далеком 1961 году, еще не получили квартиры. А так, в остальном, Зеленодар мало чем отличается от других губернских центров.
(Это отступление от темы не в порядке критики задним числом, а в порядке намека снизу настоящим и будущим губернаторам края, что своей парадной комнате — столице, как бы тяжело ни было, надо всегда уделять больше внимания.)
Но Зеленодар все‑таки строился. Во время нашего рассказа как раз застраивался большой новый жилой район — Пионерский, на 60 тысяч жителей. Почему Пионерский — убиться, и тогда никто не мог сказать, да и потом историки навряд ли раскопают происхождение названия — пионеры к нему имели весьма отдаленное отношение. Но тем не менее зеленодарцы привыкли — Пионерский так Пионерский.
Строился жилой район так же, как и все, — сначала жилые дома, а уж потом понемногу выделяли средства на объекты обслуживания населения.
Когда число жителей Пионерского достигло 10 тысяч, новоселы еще терпели и молчали. Понимали, район только начал застраиваться, переходные трудности. Но когда в нем набралось уже 25 тысяч, нач'али сыпаться жалобы и обвинения по всем адресам.
Ладно, можно было еще мириться, что всего один продовольственный и один промтоварный магазины, что в аптеку надо бежать около километра — ничего, в наших станицах и селах бывает еще похуже. Что нет телефонов — наш народ ко всему привычный. Но жилой район спальный, на окраине города, все трудоспособное население утром — на работу, вечером — с работы. И всего‑то один автобусный маршрут по единственной подъездной дороге. Тут уж вай–вай! Короче, срочно требовалось строительство предусмотренной проектом троллейбусной линии.
Ради справедливости надо сказать, что коммунальное начальство Зеленодара занималось вопросом «пробивания» троллейбуса с самого начала застройки Пионерского района. Но, как уже говорилось выше, Москва выделяла средства на такие объекты в последнюю очередь. И только когда соответствующие московские ведомства стали заваливаться жалобами из Зеленодара, а зеленодарские коммунальщики перевезли в Москву соответствующее количество «сувениров», Госплан наконец выделил средства, но пока только на проектирование троллейбусной ветки в Пионерский.
Это был первый успех, но только самое начало. Ведь после проектирования проект надо было утвердить. Опять‑таки в Москве. И только после этого могут выделить деньги на строительство.
Проект сделали, поехали утверждать, и вот тут напоролись на очень большой «гвоздь». Дело в том, что единственную подходящую к Пионерскому автодорогу мирно пересекала в одном месте вспомогательная, в одну нитку, железнодорожная ветка. Через нее, ее не замечая, проходили автобусы, автомашины, пешеходы. И только пару раз в месяц глубокой ночью, когда город спал, по этой ветке подавали туда и обратно несколько железнодорожных вагонов с сырьем и готовой продукцией шерстяной фабрики.
И вот эта ветка стала этим самым «гвоздем». Ни Госстрой, ни Госплан не стали утверждать проект троллейбуса, пока его не согласует хозяин ветки — Министерство путей сообщения (МПС). МПС в свою очередь обещало согласовать проект только после согласования Западно–Восточной железной дорогой (ЗВЖД). ЗВЖД же в соответствии с всесильными инструкциями МПС в месте пересечения троллейбусной линии злополучной, никому не мешающей железнодорожной веткой потребовало построить большой мост.
