Александр Моралевич - Фельетоны
Далее по сусалам перепадает от Задорнова бесперспективным по интеллекту арабам, этим мелким вселенским жуликам. И, конечно, без развенчаний американцев их главный и штатный нынешний развенчатель пройти не мог.
И. В. Сталин когда-то очень благоволил куплетисту Илье Набатову. Просто и в доступной вождю форме крыл куплетист:
На Формозе в глупой позе
Чан Кай-ши сидит как мышь.
Раньше был он чанкайшишка,
А теперь он чанкайшиш!
Однако, сложносочиненней (эволюция эпох и литературы) выписан у Задорнова "Дневник американского солдата". В Кремле и Думе, надо полагать, он был воспринят с большим сердечием и приязнью. Не было, не было, не было сотен тысяч американцев, героически сложивших головы во Второй мировой войне. Не было десятков тысяч американских моряков, канувших в пучинах Атлантики на пути к Мурманску, куда "либерти" доставляли в помощь СССР тысячи тысяч "Дугласов", "аэрокобр", на которых летали Кожедуб и Покрышкин, не было бессчетных колонн "доджей", "виллисов", "студебеккеров", не было орудий, боеприпасов, продовольствия, меховой одежды, не было американских школьников, отказывающихся от еды, чтобы больше провианта послать в помощь русским… Ничего этого не было, а есть только нынешний губошлепый раззявистый недоделок, и тертый калач звездно-полосатый полковник разъясняет рядовому придурку, что Ирак — это где-то на севере Индии. И вот рядовой недоделок оказывается в Ираке, крайне шокированный тем, что в блиндажах нет кондишенов, окопы не оборудованы джакузи, а во время боя герлс не обносят солдатиков кока-колой со льдом. Но, слава Создателю, сюда прибыли на подмогу из каких-то американских резерваций в Европе племена зачуханных литовцев, эстонцев и латышей. Они пыжатся еще и оказывать гуманитарную помощь иракским детям, но всех переплюнули латыши, привезя для услады иракских детей то, в чем больше всего дети нуждаются: "двести фур с учебниками латышского языка".
Здесь уместно, применительно к Задорнову, вспомнить фразу из классической книжки: "Остапа несло".
Но, кроме зловредных чеченцев, ленивых казаков, воровитых евреев, непереносимых арабов, грузин и армян — есть еще украинцы. Так можно ли их обойти вниманием? И полыхающий гневом к империализму Задорнов дислоцирует рядом с американской пехотой украинский батальон химзащиты. И встревожтесь, читатели: отчего вся местность вокруг усеяна трупами птиц, насекомых и даже кротов с выпученными в предсмертных муках глазами?
А оттого, что украинский батальон химзащиты распространяет окрест такое чисто украинское зловоние от сала, лука и чеснока, что вонь пробивается даже в недра земли, вот кроты и выбрасываются умирать на поверхность. Так что арабы, не выдержав смрада от украинцев, тикают сломя голову с заранее подготовленных позиций, насколько такие позиции вообще могут быть подготовленными у арабов. Поэтому: что бы делала Америка без украинских вонючек?
"Остапа несло!"
И апофеозом всего в лаковой книжке с победительным портретом автора в полный рост на обложке является "А у нас во дворе! (Не то сценарий, не то пьеса, а точнее, ни то ни сё)". Здесь, конечно, можно попенять спортивному комментатору Маслаченко, когда он в репортажах начинает склонять имя нападающего "Челси" Дидье Дрогба: Дидью Дрогбу, Дидьей Дрогбой… Но на фоне искрометных национальных разоблачений в нитонисёсценопьесе Задорнова простим ему склоняемость еврейского имени Мойше, японского кулинарного "суши" и (по незнанию слова "эллинг") — упоминание "гаража для лодки". Ведь есть же у нас погреба для истребителей и ангары для корнеплодов.
Да, просто оторопь берет, отчего до сих пор данной сценопьесой, вырывая её друг у друга из рук, не заинтересовались Табаков, Виктюк, Любимов или хотя бы Райкин-джунаор. С невероятной теплотой выписаны тут (как и всюду у автора) этнические персонажи: еврейчики-обиралы, кавказские бандюги и выродки, русские тупоголовые дегенераты, прибалт-шовинист, он же грязный альфонс при славянской марухе, согласный за 300 долларов кратковременно заговорить без акцента по-русски. А Чингис-хан был евреем, а китайцы захватывают Евразию по Киев и едят сало палочками, но в финале у автора — "все дружные, какими могут быть только русские во время погрома или во время похорон".
И делается просто обидно, что земной шар все-таки велик для Задорнова, а ведь ввиду еще более расширенного посещения континентов и стран сатирик с головы до ног мог бы нам сказать о бельгийцах, ботокудах, норвежцах и жителях Кот-ди-Вуара столько неприкрытой правды, что среди котдивуарцев обнаружил бы кучу примаскировавшихся пёсдивуарцев.
М-да-с, дамы и господа. Их никогда и нигде не бывало помногу. И у нас их было лишь двое, высокопробных, с шампанским чувством иронии, владеющих тайнами генерирования смешного, хотя, к сожалению. эстрадников и малоформистов: Задорнов и Шендерович. И соответствовали они стандартам М. Е. Салтыкова-Щедрина, который писал: "Сатириком может статься лишь тот, в ком есть высокость представлений об идеале".
Но в нашем отдельном случае обидно измылился, захирел и истоньшал идеал. С бинокулярного до кротового обузилось авторское поле зрения. Все более уже прямо-таки в падучей заостряясь в обличении тупости, скудоумия и заносчивости американцев. Да, экую тлетворную заразищу насаждают янки по миру, и сколь собезьянничали мы у них технологий, терминологий, фразеологий, видов спорта, жанров искусств, всяких пирсингов, кастингов, рекрутингов, холдингов, маркетингов, всяческих лизингов., рейтингов, мюзиклов и Рабиновичей! И нет бы болельщику "Спартака" по-пращурски, по заветам отцов и дедов обложить матом клятых динамовцев, — а они теперь показывают им торчком поставленный средний палец руки! А те в ответ на пальцах врастопырку делают "викторию" да еще в сторону супостатов выпрастывают согнутую в локте руку, а другую непристойно пристраивают в локтевой сгиб. И даже форму ликования все слои нашего общества подтибрили у Америки, когда ладошкой о ладошку или кулачком в кулачок стукаются одобрившие друг друга граждане, и бессовестные говорящие головы на телевидении, на радио чешут подтибренное из американского обихода: "Увидимся!". "Оставайтсь с нами!"
Да, в нешуточной ярости М. Задорнов от затопляющих страну амерканизмов. И простим ему, что без сносок на авторство он крадет у великого Стэнли Крамера даже самое название своей книжки. (Правда, восклицательный знак в конце он у Крамера благородно не слямзил: нельзя уж так, тютелька-в-тютельку).
Некогда обрамленный бородой мыслитель написал: "Электрон так же неисчерпаем, как и атом. Природа бесконечна".
То же самое можно сказать и о формах добра. Добро может быть с кулаками. А может быть и с прямой кишкой, да еще и с пришедшим в негодность запирающим сфинктером.
Задорнов в младые годы, всем нам помнится по телевизионным программам, очень любил ходить на руках. Возможно. там самым (закон всемирного тяготения) он предохранялся от выпадания из себя непотребных продуктов. Но — возраст, рукохождение сатирическому старателю уже непосильно. О чем и свидетельствует выпавшая из "фантазирующего усталого романтика" книжка. И по прочтении её складывается чувство, недавно наблюденное рецензентом у детей на дворе. Где дети в упоительном омерзении играли дохлой заеденной глистами вороной.
Виват, гаденыш!
Это в России бывало: по семь лет мак не родился — а голода не было.
Апоплексичная, вонькая и непомерная туша КПСС распалась слизью на восемь компартиек, и как в случае с недородом мака — горе и голод страну не опрокинули. Образовалось восемь марксистско-ленинскиъх умишек, честишек и совестишек. И в этих гадостных условиях, когда ты уже не рулевой и даже не палубный матрос — только о себе и приходится думать: как выжить? И как изъянная мать — коммунистические партии приспали насмерть орастое дитя свое, комсомол. Даже и не взвизгнув и не всхлипнув, окочурился и ушел в нети коммунистический союз молодежи, и сам архангел Гавриил, разучи он на трубе все песни Пахмутовой, зовущие молодость за медный грош обмораживаться, гнить в окопах, попадать под высокое напряжение, наживать гастрит с язвой и преждевременные инвалидности — даже архангел Гавриил, подкрепленный Пахмутовой, не скликал бы теперь молодежь в ликующие колонны. И опять-таки горя от кончины комсомола не испытала страна. Умер Максим — ну и пес с ним, положили его в гроб — ну и мать его так.
Но позвольте, куда же делись они, тысячи тысяч вожаков и предводителей молодежи, умненькие, политесные, башковитые, хитромудрые, неисчерпаемый кадровый резерв ЦК КПСС, КГБ, МВД, Мининдела, Совмина?
А в бизнесе теперь весь руководящий комсомольский актив. Жирные теперь это коты. Но ой ли, позавидуешь ли теперь их процветанию? Ведь, должно быть, это именно их истребляют уколом шила в мозжечок, прошивают насквозь из совершенно бесшумных пистолетов с глушителями аж от автомобилей "порше"? Должно быть, именно былые комсомолисты обеспечивают куском хлеба всех скульпторов страны, которые теперь денно и нощно ваяют надгробия безвременно ушедшим от нас комсомолистам?
