Семен Альтов - Из книги «Шанс»
— Так, может, ты месторождение какое нашел?
— Может быть! — отвечает, а сам чуть не плачет.
— Где нашел?!
Он пожимает плечами: «По киру чего не найдешь, сами знаете, тут уж человек за себя не ручается. Черт знает, откудова платина у меня! Брошу пить и никакой тогда платины!» Казалось бы надо человека к уголовной ответственности привлечь за сокрытие драгоценностей. А толку-то? Решили оставить его в покое, все-таки он в сокровищницу нашей культуры новую страницу вписывает.
Редкий дар, и врачи ничего сделать не могут.
И это при том, что на работе у него все из рук валится, сплошной брак по трезвости выдает. А запьет — цены нет. Вот так человек спивается, талант гибнет, а если б не погибал, таланту нет никакого.
Стреляный воробей
Старый воробей, прислонясь к рваной калоше, обратился к собравшимся на помойке молодым воробьям:
— Ну, птенцы желторотые, что клювы разинули? Да, я тот самый знаменитый стреляный воробей Чирик Сорви-голова! Кое-кто норовит унести свой богатый опыт в могилу. А я жизнь прожил, можно сказать, стоя одной ногой в могиле, потому делюсь опытом, пока второй ногой с вами тут, а не обоими там.
Если нет ко мне вопросов — отвечу на них подробно. Первый вывод, который сделал на собственной шкуре: «с волками жить — не все коту масленица!» Летел как-то, знаете, с приятелями за город, на банкет. Свалка открылась на сорок персон. Вдруг с высоты птичьего полета видим: на полянке быки отношения выясняют. Два здоровенных бугая сшибаются лбами: мозг в мозг! Воробьи врассыпную, а я быков разнимать бросился… Цирк!.. Растащил я их… Потому что очнулся, — быков никаких не вижу. Вообще ничего не вижу. Темнота. Вот так приполз к выводу: одна голова хорошо, а две лучше, если ты не между ними! С тех пор меня зовут: «Сорви-голова!» Цирк!
Вы, конечно, хотите спросить: почему это у меня левый глаз дергается не так, как правый? Хороший вопрос. Отвечаю. Что нужно для соколиной охоты? Правильно.
Сокол. А я тогда еще соколом был. Устроили, понимаешь, охоту на медведя. Уже думали все, уйдет косолапый! Тут я соколом на медведя р-раз! И в это время один охотник (сволочь) из двух стволов как даст крупной дробью!.. Медведь-то ушел. Я его грудью прикрыл. Три дробины принял на себя. Лежат дома в почетном углу, рядом с шашкой, которой меня рубанули казаки… Цирк! Какой вывод выведем на чистую воду? Помогая ближнему, держись от него подальше!
Остановлюсь подробнее на эпизоде с военными учениями. Точка. Тире… Точка…
Тире… Тире… Точка… Нет, я не заговариваюсь! Просто блеснул знанием азбуки Морзе. Кстати, был у меня товарищ. Знал эту азбуку, как никто. Никто не знал, а он знал! И уважали все! Потому что никто не знал, а он знал! Как никто!.. Цирк!
О чем это я? При чем тут Морзе?.. Заморозки… Ага! О военных учениях!
Меня пригласили в качестве наблюдателя. Вернее, никто не приглашал, но я участвовал. Ну, самолеты, танки и еще кое-что, чего разглашать не имею права, потому что не помню ни черта, а то бы с удовольствием разгласил! Я тогда, как сейчас помню, очутился на стороне синих! Они еще в желтом были для маскировки… Когда мы в атаку пошли на зеленых, те засандалили ракету «земля — воздух». А я как раз в воздухе был… Цирк!.. Как говорится, грубо говоря, смелого пуля боится, а ракета, оказывается, не очень! Другими словами, в жизни всегда есть место подвигу, хочешь ты того или нет! У каждого должна быть голова на плечах или в любом другом удобном для нее месте… Хотя лично мне кажется, что сегодня январь… Цирк! После прямого попадания в ракету у меня шок случился. Шокнутый немного, хотя в глаза не бросается. Да плюс, вернее, минус, несмыкание клюва. Не смыкается клюв, зараза! Хочу чирикнуть, — не могу! Вместо чирка — «цирк» получается! Говоришь одно, а понимают другое. Я ж говорю «цирк»!
Отойдите подальше, счас буду при вас делать выводы. Что же это: случайность эпизодности? Или идиотизм закономерности? Формулирую формулировку формулы: «Не плюй в колодец, если клюв не смыкается!» Есть вопросы? Нет?! Не слышу! Уж год ни черта не слышу! Полный Бетховен! Зато на ошибках мы что делаем? Учимся, желторотики! Ученье, товарищи, свет, потому что ошибок тьма!.. Но я ни об чем не жалею. Жил по полной программе. Есть что вспомнить. Жаль нечем. Остается на старости лет одно: щедро делиться опытом с молодежью. Чем я занимаюсь по месту жительства, поскольку вчера угодил ногой в мышеловку! Слава богу, не в первый раз. Дай бог, не в последний! То есть, нашел свое место в жизни, будь оно проклято!.. Чего и вам желаю.
Секссанфу
Уважаемое издательство «Физкультура и спорт!» Пишу с благодарностью за выпуск брошюры для занимающихся интимной жизнью по месту жительства — пособие по «секссанфу» (как сказано, обобщенный опыт любви тибетских жителей тринадцатого века). Наконец советский врач-сесопотолок, Унзякин П.А., расшифровал, родимый, иероглифы на скалах Тибета. Низкий ему поклон от жителей богом забытого поселка Уклюева Новгородской области.
Мы, как и все, живем худо. Знаем про экономические трудности, с пониманием ждем катастрофы. Единственная отрасль народного хозяйства, в которой сегодня можно добиться успеха без дополнительных капиталовложений — это любовь. Объяснили бы толком, как ею заниматься положено, используя вековой и мировой опыт. Хоть одну радость в этой нашей жизни неужели не заслужили?
Скажу честно, саму брошюру не видели, одним тиражом страну не охватишь. Была перепечатка, которую на ночь привезла тетка соседки Валиевой. Перепечатку дождем размочило, света не было, но при свече разобрать можно. Тетка Валиевой прочла шепотом вслух и уехала. У Валиевой бывали раньше провалы памяти, но тут такое дело, божится, что запомнила теткины слова буковка в буковку. С ее слов все и законспектировали. Само собой получить удовольствие от любви непросто, тут надо головой поработать и другими частями тела. Но, честно говоря, таких трудностей не ожидали! Не иначе эти тибетские жители были ловчее наших, или какой секрет знали да в могилу с собой унесли. Короче, у нас эти позы большое затруднение вызвали. Опишу нашу новгородскую эротику, а вы подскажите, может, что не так делаем? Хотя все как Валиева говорила, буковка в буковку.
Выяснилось, что в любви важен настрой, надобно заранее намекнуть, чтобы половой акт не застал врасплох, а наоборот, быть в полной боевой к нему готовности.
Я Николаю объяснила популярно, мол, хочешь получить неземное удовольствие ночью — готовься с утра, оказывай знаки внимания. Он понял. С поклоном принес веник, чтобы я подмела. Сам посуду помыл и при этом подмигивал как ненормальный. Я в ответ пару раз как бы нечаянно его грудью задела, — он только зубы стиснул, молчит, — к ночи готовится. К десяти часам разволновались вплотную. Коля две тарелки разбил, я — четыре! Значит, пора! Согласно тибетской брошюре в переводе Валиевой, «никакая нагота так не соблазнительна, как полуприкрытая».
Вырядилась в ночную рубаху расшитую и сапожки фабрики «Скороход». Сижу жду, в чем же мой выйдет! Появляется в черных трусах, красной маечке и синих носках. И что же я вижу? На пятке приличная дырка!
— Что ж ты, — говорю, — дорогой, решил заняться любовью в рваных носках? На Тибете такое не принято!
А он заявляет, мол, это и есть полуприкрытая нагота, которая должна ввести меня в возбуждение. Меня в жар кинуло! Позавчера, как дура, все позаштопала и здравствуйте! Николай в ответ: «Хреново заштопываешь!» Я возразила: «Когда ноги кривые, какой носок выдержит!» Он мне… Словом, жутко из-за носка возбудились дырявого. Выходит, верно тибетцы подметили, ничто так не возбуждает, как полуприкрытая нагота.
Николай говорит: «Или займемся любовью, или я пошел к Петру, в домино».
Я свет гашу и, как в брошюре указано, сквозь зубы ему заявляю: «Ползи сюда, мой единственный!» Николай в темноте стул опрокинул, лапать кинулся. Я его осадила:
«Нет, говорю, сукин сын, давай по-тибетски, по-человечески. Шепчи слова ласковые, целуй шею мою лебединую! Он матерится, но целует. В шею, правда, в темноте не попал. Угодил губами в ухо. Господи! До чего оказалось приятно!
Дорогое издательство, первый раз в жизни ухо использовали по назначению! А может, оно для того природой задумано, чтобы его целовали, а не слушать слова хамские с утра до вечера? Сколько же частей тела у нас нецелованных зазря пропадает! И тут бесхозяйственность!
Поскольку оба уже распалились, то без разминки начали сразу с позы номер четырнадцать. Объясняю вслух, как запомнила: «Жена лежит на боку, вытянув нижнюю ногу, согнув верхнюю ногу в локте. Муж становится на колени, ноги жены кладет себе за пазуху, после чего жена смыкает ноги на спине мужа и откидывается назад. При этом муж может ласкать грудь жены, что чрезвычайно ее возбуждает».
Мы честно пытались такое проделать. На что ушло часа три с половиной. Но поскольку Николай, согласно брошюре, все время честно руками держал меня за ноги, одновременно пытаясь ласкать мою грудь, то от чрезвычайного возбуждения он меня выронил. Я, падая, коленкой во что-то попала. Николай взвыл. Падая, смел со стола бутылку молочную и осколком поранил пятку, которая раньше торчала из дырки носка. Тут он много высказал насчет Тибета вообще и Валиевой в частности. Я его приласкала, ножку перебинтовала, говорю: «Коленька, будь мужчиной, терпи. Давай еще одну позу попробуем, попытка не пытка!» А он стонет, говорит: «Какая любовь, если на пятку встать нет возможности!» «Не горюй, — говорю, — есть изысканная поза номер пятьдесят два, там пятка фактически не участвует!» Он задрожал, заикается: «Что за поза такая критическая? Нам на нее йоду хватит?!» Объясняю ему наизусть. «Во-первых, зажги свечечку. В брошюре сказано, любовью надобно на свету заниматься, чтобы видеть прелесть друг дружки…» Николай свечку зажег. Сразу романтически сделалось. Но поскольку мы на свету непривычные, то, при виде прелестей, оба зажмурились. Добрались до кровати наощупь. Я наизусть зачитываю порядок телодвижений.
