Михаил - Белая женщина
— Почему именно мне? И почему именно проституцию, а не торговлю наркотиками, например, — я был озадачен, но польщен.
— Наркотики поступают из соседних стран, что-то потребляется в Израиле, основная масса поставляется в Европу. Русской мафии здесь не влезть. Проститутки поставляются из славянских республик, Молдавии и Прибалтики. Привозят их русские банды. Какую-то часть доходов уходит на оплату услуг бедуинов, переправляющих девушек через границу. Здесь русским тоже не влезть. Хотя бы потому, что взаимоотношения государства Израиль со своими гражданами бедуинского происхождения — дело тонкое. Далее посредники в самом Израиле забирают большую часть доходов. Вот их то функции с легкостью может взять русская мафия с помощью недавних выходцев из СССР. Всё это вопрос времени. Теперь, почему вы. Вы хорошо знаете израильские реалии вообще и криминальные реалии в частности. Из России вы уехали в возрасте 36 лет. Так что тамошняя действительность тоже вам тоже хорошо известна. Быт и нравы российского уголовного мира вы, несомненно, знаете. Да и связи, вероятно, там остались. Алиби с помощью полиции — это свежо и неординарно. Безвременная кончина Кокоса доказывает мне, что с кадрами вы работать умеете. На этом наша беседа принципиально закончена. Теперь маленькая техническая деталь. Ваш сотовый телефон имеет сбоку кнопку. Как вы знаете, она предназначена для записи беседы на магнитофон. Теперь, кому бы вы ни звонили, если эта кнопка нажимается дважды, то разговор записывается в нашем отделе и воспринимается как ваше сообщение или просьба, которую мы постараемся выполнить. До свидания.
В восемь вечера я выполз с полицейского участка усталый как собака, а в 23 часа у меня началась ночная смена.
Через несколько дней я с детьми поехал в гости к Пятоеву на шашлык. Порыжевший в Израиле Парашютист встретил меня как будто ничего не случилось. Мне было неудобно смотреть ему в глаза. Не из-за смерти Кокоса. Туда ему и дорога. После высылки Оксаны Белобородым Парашютист стал разговорчивее и рассказал мне следующее.
Старший лейтенант Александр Гришин, после того как его уволили из рядов вооруженных сил, вместе с женой и трехлетним сыном переехал из Узбекистана в Чернигов к родителям жены. У них был большой дом возле музея-усадьбы украинского писателя Михаила Кацюбинского. Естественно, на улице Кацюбинского. Было где жить, а чем заняться — видно будет. Но в душе Саша мечтал купить свое жилье. Он даже присмотрел себе дом на соседей с улицей Кацюбинского улице Попудренко. С целью скорейшего приобретения своего жилья отставной старший лейтенант Гришин довольно быстро прибился к гайдамакам Вити Гарема и получил кличку Парашютист.
В дальнейшем Парашютист самостоятельно (время такое — Украинская государственность только нарождалась) начал контактировать с Глебом Петровичем. Когда это дошло до Гарема, он был очень недоволен. Жене Парашютиста было предложено проветриться и немного заработать. Она приехала как туристка на неделю в Израиль и зашла по адресу: улица Шпринцак, 12 в городе Хайфа с целью передать пакет, выданный ей лично Гаремом. Пакет у нее взяли, забрали также документы и избивали её, пока она не начала трудиться в качестве проститутки в публичном доме «Экстаза», расположенном, естественно, в городе Хайфа, по улице Шпринцак, 12. Оттуда её не выпускали, но один русскоязычный клиент дал ей позвонить со своего сотового телефона маме в Чернигов.
Парашютист, которого Гарем, проявив преступную халатность, к этому времени еще не замочил, таким обращением со своей супругой был крайне недоволен и обратился за помощью к Глебу Петровичу. В результате помощи Глеба Петровича Виктор Тарасович очень скоропостижно скончался. Что может случиться с каждым, если ему выстрелят в голову. Ничего удивительного в этом нет. Родители Оксаны Гришиной, в девичестве Белобородько, срочно покинули расположенный на живописном берегу Десны город Чернигов и, вместе с внуком, срочно перебрались на жительство в г. Тулу. Там же Парашютист приступил к работе у Глеба Петровича в качестве верного боевого товарища. Мечте о покупке дома по улице Попудренко не суждено было сбыться.
Остальное, в общем, известно. Меня немного спутало только то, что Оксана приехала в Израиль по старому заграничному паспорту, выданному на девичью фамилию. Перед отъездом Оксаны на родину супруги имели продолжительные телефонные беседы. После чего бывшие военнослужащие Гришин и Пятоев долго рисовали здание на Шприпцак, 12 в разных проекциях, с указанием, где какой вход и выход и кто где сидит, стоит, лежит или ходит. После чего Ян Борисович Кац в поисках утех посетил публичный дом «Экстаза», где просил встречи с полненькой блондинкой Валей. При этом он краснел, потирал потные ладони и утверждал, что полон воспоминаний. Уединившись с полненькой блондинкой, Ян Борисович плотскими утехами пренебрег. Вместо этого он обратился к ней уважительно, по имени-отчеству, передал привет от подруги Оксаны, а также диктофон с кассетами и номер моего сотового телефона. Со слов Хаима Марциано выходило, что этого сотового телефона как бы и нет, никакой информации о нем получить невозможно, и, соответственно, счета на него не приходят.
Парашютист, вероятно вследствие молодости, хотел навестить «Экстазу» как можно быстрее. Но мною, как избранным народом руководителем, окончательного решения пока принято не было. Решение вопроса затягивалось из-за отсутствия Рони, хозяина учреждения, о котором Оксана и Валя поведали много забавного и поучительного. Я хотел с ним побеседовать. Но Парашютист настоял. Пришлось Кацу привезти его в Хайфу, когда Рони наконец вернулся. Сладкая парочка (Кац и Парашютист) решили отобедать в русском ресторане «Яр», широко известном скульптурой «Девушка с веслом», стоявшей у входа в зал.
Ресторан расположен на улице Шпринцак в доме 16. Ян Борисович и особенно Александр вели себя шумно. Парашютист тряс рыжими кудрями, щекотал дам рыжей же бородой, но перебрал, был препровожден Яном Борисовичем в туалет, где шумно и вульгарно рыгал. Яну Борисовичу приходилось извиняться, просить полотенце у официанток и вновь извиняться за пьяные выкрики. Кто бы мог подумать, что выкрики предварительно были записаны на магнитофон. Кацу пришлось лично вставить себе два пальца в рот, для того, чтобы полотенца были запачканы натуральными рвотными массами. Организаторы операции справедливо рассудили, что официанток русского ресторана на мякине не проведешь.
А тем временем в соседнем здании, на улице Шпринцак, 12 (здания за номером 14 почему-то на этой улице не было), в комнате со спрятанным в стене сейфом, возле которого сидел владелец публичного дома «Экстаза», Рони Абукасис, появился атлетического сложения молодой мужчина, из кармана которого свисали рыжие кудри. Атлет и ударил Рони ногой по голове, в результате чего Абукасис скончался. Парашютист достал из кармана покойного ключи, изъял содержимое сейфа, какие-то бумаги и видеокассеты, а также 150 тысяч израильских шекелей наличными деньгами, что, по курсу, составляло примерно 40 тысяч долларов США. После чего он обыскал труп, забрал пистолет, а это уже становилось уже дурной традицией, пнул бездыханное тело ногой и грубо выругался по-русски.
Через несколько минут, надев рыжие кудри, Парашютист мирно рыгал в мужском туалете ресторана «Яр». В дальнейшем неугомонный Александр пытался пригласить на танец девушку с веслом, а также сыграть на ударных инструментах «В лесу родилась елочка». И то и другое ему не удалось. Ресторан они покинули под утро.
Было бы не лишним упомянуть, что пока Кац и Гришин развлекались в ресторане, я и Пятоев трудились в вечерней смене, на благо офакимских сумасшедших. У меня болезненная склонность к железному алиби, привезенная мною еще из Советского Союза. Прослушав все записи Вали (она иврита не понимала, но я-то понимал), а также просмотрев записи, хранившиеся в сейфе Рони, я позвонил младшему медбрату Кацу, утешил его в связи с неприятностями на работе, после чего нажал два раза на заветную кнопку на своем сотовом телефоне и внятным голосом сообщил Яну Борисовичу, что Дорон Гуревич, сотрудник отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков Северного округа, сотрудничает с группой торговцев наркотиками, поставляющих героин из Ливана в Австрию. Кац поинтересовался, все ли у меня в порядке с головой, откуда я об этом знаю и почему я ему об этом рассказываю.
— Да так, сам с собой рассуждаю, — рассеяно отозвался я и продолжил беседу о неприятностях Каца на работе.
Хайфская полиция приступила к следствию по поводу убийства Абукасиса. Убийца, несомненно, был вхож в публичный дом «Экстаза», знал, где хранятся деньги, и что в этот день в сейфе находится большая сумма. В результате чего стали отрабатываться многочисленные и многообразные связи Абукасиса. Тем временем публичный дом «Экстаза», оставшись без мудрого руководства, быстро, буквально за несколько дней, захирел. Прежде относящаяся к «Экстазе» по-доброму полиция стала свирепствовать, конкуренты переманили заслуженных, пользующихся хорошей репутацией работников. Через неделю, когда учреждение, потеряв ведущих сотрудников, вступило в стадию откровенной агонии, блондинка Валя собрала вещички и, сообщив последним оставшимся, что её и Мирьям пригласили на работу в Эйлат, покинула захиревшую «Экстазу». Возле Хайфской центральной автобусной станции они сели в попутный микроавтобус, следующий в Тель-Авив. Сидевшему за рулем Вениамину Леваеву было всё равно, но я был потрясен тем обстоятельством, что смело одетая Валя появилась в сопровождении с какой-то, судя по одежде и физиономии, арабкой из Галилеи. Валя Рожкова безошибочно определила во мне руководителя проекта.
