Владимир Чекмарев - Африка в огне
А пир тем временем продолжался. Речь держал геолог Акимов: – " Товарищи геологи, а почему молчит румын Тарасюк?" – все радостно засмеялись. Нет, Тарасюк естественно был интернационалистом и с одинаковой настороженностью, относился ко всем нациям, но в его нижнем реестре табеля наций о рангах, румыны шли сразу после поляков. Он как-то высказался об этом, и геолог Акимов не упускал момента пройтись по данному поводу.
Тем временем прозвенел первый тревожный звоночек: наша охрана получила приказ вернуться в гарнизон. Восстал очередной генерал, и данная местность снова становилась зоной гражданской войны. Второй звонок пришел по рации. В пяти километрах от места дислокации, в заштатном городке, являвшемся, тем не менее, центром провинции пару раз уже бывшей самостоятельным государством, в казарме "леопардоголовых" находилось некое оборудование, которое надо было деструктировать до уровня исключающего любую его идентификацию.
Короче, как всегда, кто – то напортачил, а нам расхлебывать. По крайней мере, именно так сказал Аким, и командир его даже не оборвал. Плюсов было три: у нас была машина, у нас был рабочий контакт в том городке, и у нас были нормальные документы. Остальные пальцы, загнутые на руках и ногах, представляли исключительно минусы.
Да! Еще был большой плюс по имени Тарасюк. Доблестный румынский геолог, путем череды бескорыстных и блестящих "ченджей", поимел коробку подарочных ЮНЕСКОвских часов, судя по надписям предназначенных для вручения учителям начальных школ через две границы отсюда. Командир (на всякий случай) сделал ему "втык", и "назначил пять по мягкому" за антигуманитарную деятельность. А также пообещал за повторение оного в дальнейшем ВМСЗ и пытки первой степени. И конфисковал для успешного прохождения через посты и заставы.
Таракан и Арканя радостно объясняли жандармам и полицаям всех видов и рангов, что наконец наступила халява и мы привезли им заслуженные награды. Визжащие от счастья кафры долго махали нам вслед немытыми лапищами, украшенными часиками, с изображенными на циферблате, мальчиком и девочкой, читающими книжку.
В общем, до пункта назначения добрались почти без приключений. Ориентиром был памятник Бельгийскому королю, вернее пьедестал от оного, ибо памятник был к этому времени взорван. Геолог Аким устроил румыну Тарасюку допрос с пристрастием, не его ли эта работа, но получил на это рявканье командира. Контакт оказался мулатом с бегающим правым глазом (левого у него не было), имеющим слесарную мастерскую, что в этих местах и это время было золотым дном: тут ремонтировали все от часов до велосипедов. Причем домашних животных и диких насекомых, в помещении кишело столько, что Спилберг и Роу, удавились бы от зависти.
Кстати на счет насекомых… Прошлый новый год, мы встречали в одном глухом и жарком месте, где со снегом и елками была напряженка. Но гениальный рукодельник Тарасюк, смастрячил из щепок такую 'матросскую ёлку', что после покраски она была неотличима от настоящей. Местным камарадос, весьма понравился данная наша традиция и Тарасюка завалили заказами. Единственно о чем жалел наш любезный старшина, что в данных местах не было монархии, а то бы за пару елок, он легко бы выманил корону у местного монарха. Все остальное он, как сами понимаете, уже выменял. А в данном месте, разыгралась не шуточная любовная драма. На местную штабную красотку, Жанет, положил глаз Аким, но заместитель Команданте по тылу, был в глазах знойной мулатки, более не менее выгодной партией и Аким был почти отставлен. Счастливый соперник Акима, заказал Тарасюку ёлку, что бы сделать сюрприз любимой, но зажравшийся старшина заломил такую цену, что местный хозяйственник отступил. И тут перед ним предстал коленопреклоненный Аким, который почувствовал свой шанс. Старшина был счастлив, что его постоянный насмешник у него в руках и снизошел до того, что сделал ему новогоднее дерево, почти что даром. За блок Марльборо и ящик патронов, НАТОвского калибра.
Но в данном Шекспировском сюжете, был еще один жертва пламенных страстей, капитан Тараканов. Он сам страдал по Жанет, но его она просто не замечала. Сказать что Таракан затаил злобу, это ничего не сказать, а за оказией далеко бегать не пришлось. Аким поручил Тарасюку нарядить елку и установит ее у него в комнате, а сам собирался привести туда Жанет и устроить ей сюрприз. Тарасюк не был силен в местной мове и обратился к Таракану с просьбой объяснить кому-нибудь из обслуги, как и что надо сделать. И пробил звездный час капитана Тараканова…
Елка была украшена гирляндой из электрических лампочек, и по заказу Ромео-Акима, гирлянда включалась вместе со светом в комнате. Окна были естественно зашторены. Аким каринно распахнул дверь, пропустил вперед Жанет и щелкнул выключателем…
Жанет была миниатюрной девушкой, с городским воспитанием и не аладела никакими приемами единоборств, но имеющего черный пояс старшего лейтенанта Акимова, она сшибла с ног за долю секунды. Еще за долю секунды, она пронеслась по коридору и лестнице, и выбежала на улицу. А непрекращающийся ее вопль, вызвал неожиданную реакцию… В гарнизоне была объявлена тревога. Виной всему, был не стандартный подход Таракана, к новогоднему дизайну. Елочка была украшена всевозможными местными насекомыми, далеко не самыми маленькими и лицеприятными, и что характерно… живыми.
Короче Жанет, разочаровавшаяся в афро-советских офицерах, вышла замуж за шведского майора из контингента ООН и торжественно отбыла в Стрекольну. А вы говорите Шекспир…
Но вернемся к нашей истории… Дон Карува (так звали хозяина мастерской) был похож на Мойше Даяна* после банкета в освобожденном Иерусалиме. Информация, данная им, не радовала вообще. "Леопардоголовых" в казарме было более тридцати человек, восемь из них, на двух роверах разъезжали по городу в качестве патрулей.
Нужный нам прибор находился в самой дальней от входа комнате, где была свалена целая куча аппаратуры захваченной неизвестно где. По слухам, послезавтра к вечеру должен приехать полковник Мавонда с какими-то "бесколенными" и, судя по всему, "по душу" этих приборов.
Впятером и без тяжелого оружия, задача была в принципе невыполнима, но приказы, как известно, не обсуждаются. Наш одноглазый союзник предложил нам пять кило французской взрывчатки с аксессуарами в виде детонаторов и шнуров, и очень загрустив, выдал на гора ящик с Р.38. Двенадцать Вальтеров 1945 года выпуска, судя по маркировке на заводе Маузера в Оберндорфе, 24 магазина и, что особенно важно, пол – тыщи с дюжиной свежих парабеллумовских патронов. Для местного Полесова, конечно, неплохо, но все опять же упиралось в три производных: – время, количество бойцов и огневую мощь.
Трое "македонцев" могли успокоить три десятка врагов, но, чтобы пройти до конца казармы, по любому не хватало 5 – 7 секунд. Вальтер – прекрасная машинка. Но восемь патронов в обойме – это восемь патронов. У Карувы была еще куча различных винтовок и Стен с десятью патронами. Барон посмотрел на магазин Стена с явными следами ремонта и встретился глазами с Акимом. Аким с криком – "Командир, ты гений!", схватил за шкирку одноглазого Полесова и уволок его в мастерскую.
Консилиум оружейников бурлил достаточно долго, и выступления оппонентов плавно перетекали от технических решений к личным оскорблениям и обратно. Но консенсус наступил, ибо к вечеру шесть Вальтеров были оснащены свежее-самопальными, пятнадцатипатронными магазинами, с гарантией на один полный отстрел. К утру следующего дня диспозиция была назначена следующая…
Борька и Тарасюк, с помощью слесарей Карувы, захватывают ровер с пулеметом, вырубают на нем второй и выдвигаются к казарме. Барон, Таракан и Аким (с Арканей в тылу), "македонским треугольником" рассекают по казарме, и приводят ее к Революционному порядку. Помимо пары тюнингованных вальтеров, каждый из бойцов сзади и спереди за поясом имел еще и пару обычных.
Последующий позднее скоротечный бой, был скорее односторонним огневым контактом. Часового снял Таракан, мастерски метнув сюрикен. В дверь вошли тоже без помех… И боевой клин неумолимо ворвался в длинное помещение, застланное циновками, и начал свое зловещее движение.
Первыми упали дежурные у оружейной пирамиды и пулеметчик, не расстающийся со своим Бреном. Офицер, выскочивший из двери в глубине здания, так и не успел вытащить из кобуры свой Хайпауэр*. Остальные "леопардоголовые" изображали из себя исключительно кегли. Дополнительное вооружение даже не пришлось применять – 45 парабеллумовских патронов хватило с лихвой. Противник не смог сделать ни одного выстрела и уже через несколько минут затлели бикфордовы шнуры на зарядах.
Группе Тарасюка повезло меньше. Патруль открыл огонь первым, и двое полесовских подмастерий были убиты на месте, а Борька схлопотал пулю в руку, хорошо хоть кость не задело.
Через двенадцать часов мы уже летели в старенькой Дакоте, а на следующий день персонал небольшой больницы в соседней стране щеголял новенькими часами с эмблемой ЮНЕСКО..
