Ян Гелин - Прекрасный принц
Ну что ж, муниципальный суд принял дело к рассмотрению. Однако, поскольку не было возможности указать на какое-то определенное лицо в полиции, пришлось привлечь в качестве ответчика полицейский корпус в полном составе. Тот представил массу возражений. И, прежде всего: нельзя привлечь к суду полицейский корпус, поскольку он не представляет собой юридическое лицо.
Но, с другой стороны, они вовсе не намерены уклоняться от ответственности, ибо в этом случае может создаться впечатление, будто у них совесть нечиста, поэтому давайте рассмотрим конкретные обстоятельства дела. Так чего же ты хочешь, — спросили Прекрасного Принца.
— Я хочу возмещения ущерба в связи с утерянным ухом.
— Ты что, хуже слышишь?
— Нет.
— У тебя меньше возможностей для заработка?
— Нет.
— Так чего ты скандалишь?
— Вид больно уж дурацкий.
Лучше бы он этого не говорил, прикусил бы язык (желание, которое уже не пришло бы ему в голову впоследствии, когда оно стало невыполнимым), ибо ответ гласил: необходимым условием для выплаты той или иной суммы в возмещение ущерба является, естественно, наличие такового. Лицо, требующее возмещения заработка, которого оное лицо лишилось вследствие нанесенного ему ущерба, должно вследствие нанесенного ему ущерба такового лишиться. Лицо, требующее возмещения за увечье, должно получить увечье. Но можно ли, например, вообразить, чтобы крестьянину возмещали убытки в урожае по причине ночных заморозков на незасеянном поле? Нет! Можно ли вообразить, чтобы кто-то получал пособие на содержание погибшего в автомобильной катастрофе? Нет, нельзя!
***
В рассматриваемом нами случае, господин председатель и господа присяжные заседатели, мы имеем дело с человеком, чья внешность, с точки зрения эстетической, конечно, не может быть улучшена, но, скажем прямо, не может быть и ухудшена.
Эта сторона вопроса осталась, однако, нерассмотренной, поскольку суд вынужден был прекратить дело на том основании, что привлеченная в качестве ответчика корпорация не представляла собой юридическое лицо.
Нельзя с полной ответственностью утверждать, что Прекрасный Принц, выйдя в тот вечер на улицу, был абсолютно трезв. Для нормального человека оно бы, конечно, и ничего, но Прекрасный Принц был однорук и одноног, и уж ему-то следовало поостеречься. Прохожие с явным раздражением глядели на человека, который, имея столь явные увечья, так спивается или, во всяком случае, так напивается, что еле стоит на ногах.
Гласно и словесно он, однако, не выказал признаков опьянения. Поэтому обвинения в появлении на улице и нетрезвом виде он избежал.
***
С возрастом положение Прекрасного Принца не менялось к лучшему. Трудно сказать, сколько именно лет наняли вышеописанные события, но только стал он чувствовать себя постаревшим и уставшим. И когда это случилось, — ведь свет не без добрых людей, — ему раздобыли инвалидную коляску.
Тут поработало Объединенное государственно-муниципальное управление средств передвижения повышенной проходимости, и вся скопившаяся в душе Прекрасного Принца горечь нейтрализовалась приятностью его нового положения.
Однако и в этом своем новом положении он проявил известную склонность к излишествам. Трудно сказать, к какому именно типу повозок следует отнести инвалидную коляску. Иные ученые законники полагают даже, что инвалидную коляску, как заменяющую собой для неполноценного человека нормальное пешее продвижение, следует рассматривать наравне с пешеходами и держать ее вместе с ними на тротуаре. Другие же считают, что по внешнему виду она скорее подходит под категорию повозки, вопрос только, к какому именно типу повозки она ближе — к типу велосипеда или к типу автомобиля. Ибо повозка, разумеется, несамоходна, но ведь и повозка с мотором, хоть и называется автомобилем, не может ездить сама по себе.
Все это, собственно, было бы абсолютно неинтересно, а если бы и могло заинтересовать Прекрасного Принца, то разве что чисто теоретически, если бы муниципалитет не разработал грандиозного плана реконструкции города, побудившего всяческие управления и организации перекапывать улицы и площади. Кроме того, король строил для своих советников новый риксдаг. Однажды, уже весьма поздним вечером, — впоследствии это отмечалось как факт, подлежащий, возможно, оценке с точки зрения морали, — Прекрасный Принц, возвращаясь домой, пересекал на порядочной скорости площадь перед зданием строящегося риксдага. Добросовестные муниципальные рабочие вырыли там целый ров для труб санузлов нового риксдага — санузлов, как говорили, невиданной доселе роскоши: три банных помещения, одно для мужчин, одно для женщин и одно совместное, а также специально оборудованные электротуалеты с особыми кнопками для голосования, чтоб можно было, и, не присутствуя в палате, подать свой голос. Вокруг вышеуказанных земельных сооружений не было, однако, никаких сооружений заградительного характера и никаких фонарей или вообще указателей, вследствие чего коляска, проскочив на порядочной скорости край обрыва, перевернулась и грохнулась на дно, накрыв собою Прекрасного Принца. К несчастью, произошло это в ночь с пятницы на субботу, и, так как ров был глубок, наткнулись на пострадавшего только уже в понедельник утром, к тому времени, когда его правая нога, застрявшая в железной арматуре и перекрученная самым странным образом в виде латинского S, уже изрядно вздулась и почернела. В больнице долго, — впрочем, не так уж и долго, — обсуждали, возможно ли сохранить ногу, но поскольку нога была единственная и, как опора, уже мало годилась, и поскольку, кроме того, для человека, лишившегося одной ноги, потерять другую не большая, надо думать, потеря, то ее и отрезали повыше, использовав впоследствии для университетской анатомички.
***
Упомянутые выше рабочие подняли страшный шум, и тут же стихийно начался сбор средств в пользу Прекрасного Принца, вылившийся в сумму 3800 крон, которые он тотчас положил на книжку, про черный день. Вообще везло ему в данном случае просто непостижимо. Оказалось, что фирма по поставке инвалидных колясок из соображений рекламы выписывала на каждую проданную коляску комбинированную страховку, включавшую в себя и страхование жизни, и страхование на случай инвалидности, каковая страховка в том или ином размере и в той или иной степени должна была, видимо, перепасть и ему.
Кое-какие незначительные осложнения возникли, правда, со Страховым агентством. Там ему заметили, что они, естественно, никак не рассчитывали, что страхуемый уже сам по себе окажется инвалидом (возражение, что, мол, здоровые люди несколько реже пользуются инвалидной коляской, было встречено заявлением, что такая коляска вполне может потребоваться человеку и временно, вовсе не обязательно быть инвалидом), далее, что Прекрасный Принц, верный своей привычке, выпил перед тем, как ехать через площадь, и что здесь mutatis mutandis вполне применима общеизвестная статья о вождении машины в нетрезвом виде, и что, наконец, развитая им чрезмерная скорость говорит за то, что виноват, видимо, в значительной мере он сам. Тем не менее, они не хотят быть мелочными и предлагают заплатить ему 2 тысячи крон из предусмотренных первоначально по страховке 50 тысяч, на что Прекрасный Принц и согласился, давши тем самым повод Агентству использовать его в качестве рекламы, как представителя счастливых обладателей страховых полисов.
Казалось бы, чего больше. Так нет же, нашлись люди, полагавшие, что ответственным за ров следовало бы посодействовать Прекрасному Принцу. Ему ведь было ужасно больно — во-первых, те две ночи во рву, и, во-вторых, когда ногу резали. И, наконец, он достиг уже такой степени безрукости и безногости, что вправе претендовать на пособие по инвалидности.
***
Ну что ж. Обратился он, значит, в муниципалитет, который был ответствен за ров. Ответили, что участок принадлежит государству, оно и несет ответственность за ограждение стройплощадки. Он тогда к государству, а ему отвечают, что за фонари ответствен, безусловно, тот, кто ведет земляные работы.
В ходе экспертизы, где трое профессоров выступали против двух профессоров и одного доцента и набрали, следовательно, больше очков, было установлено, что согласно учитывающим целесообразность проведения работ подрядным договорам, а также государственному и муниципальному уставам о дорогах, за ограждение отвечает государство, а за фонари — муниципалитет. Кончилось тем, что государство и муниципалитет наняли сообща адвоката и стали судиться.
Глупее не придумаешь. Ведь очевидно было, что:
а) инвалидность возросла лишь в незначительной степени,
б) налицо, в частности, собственная вина пострадавшего,
