Михаил Крюков - Разговорчики в строю. Лучшее за 2008-2009 годы
– Вы уж простите за беспокойство, это вами из центральной газеты заинтересовались…
Саныч, лыбясь от уха до уха, щёлкнул вспышкой фотокамеры, и тут же, одним неуловимым движением оттерев меня в сторону, быстро шагнул вперёд на дядю Пашу, громко бормоча себе под нос:
– Нам бы портретный снимочек, ага…
Дядя Паша вдруг отшатнулся от Саныча – резко, всем телом… И протянул куда-то правую руку…
Саныч ударил один раз.
Как-то всё очень быстро произошло.
И, кажется, совсем беззвучно.
Я вообще ничего не понял.
Потом на хозяина заимки надели наручники. Здесь же, за длинным столом, сколоченным из струганных досок, приехавший вместе с нами следователь начал первый допрос. Я, впрочем, на нём не присутствовал. Обыск, понятые – всё это тоже прошло мимо.
Мы с Санычем вышли во двор и закурили. Он вдруг посмотрел на меня как-то беззащитно…
– Слышь, ты прости меня … Я тебе не говорил, чтобы ты не боялся… И не волновался… У него ведь кличка среди своих была – «Меткач». Ну, от слова «меткий». Снайпер он. Из всех видов стрелкового. У него на совести столько… А в доме, только с твоих слов – три ствола. Я очень… опасался… что он успеет хоть один схватить. Не, я бы успел тебя прикрыть, если что. Да и броник, опять же… Но все равно – опасался.
– За кого опасался-то?
– За тебя. Мне–то в Афгане хватило. Как из госпиталя выписали, бабка моя сказала, что в меня больше хрен попадут, до ста доживу.
– Ну и живи на здоровье…
– Слышь, у меня тут есть…
– У меня тоже есть…
– Снежком зажуём? Говорят, он тут экологически чистый.
– Ага. Если с Новой Земли ничего не принесло.
– Га-га-га!
– Хи-хи-хи!
Зажевали снежком… Ох, и зажевали. В машину Саныч меня грузил бережно, я бы даже сказал – трепетно…
К сожалению, «дядю Пашу» не расстреляли. Очень надеюсь, что он сдох на зоне. Хотя вполне может быть, что этот фашистский ублюдок, благодаря «гуманизации законодательства», доживает свои последние денёчки где-нибудь на свободе. Ему ведь в 1945-м было только 24 года.
Да и хрен с ним.
Жаль, что Саныч…
«При проведении спецоперации».
Ошиблась его бабушка. Попали в него всё-таки. Правда, не до конца, но левую руку Санычу, как он сам деликатно выражается, «удалили». Сейчас, несмотря на увечье, подполковник госбезопасности в отставке, кавалер медали «За боевые заслуги», Ордена Красной Звезды и Ордена Мужества Саныч лихо рулит собственным охранным агентством – небольшим, но очень уважаемым во всех соответствующих кругах.
Есть у него кое-какие деловые интересы в наших краях, вот и навещает меня иногда. Внезапно. Собственно, с одного из таких визитов я и начал свой рассказ.
P.S. Ну, и для порядку. Как водится, все факты – вымышлены, все имена – придуманы, все рассказанное – фантазия автора, и не более того.
Стройбат-2 Камушек
Взрывали в Гремихе часто. И ничего не поделаешь: в некоторых местах гранит находился на глубине 25-30 см. Конечно, фундамент можно опереть прямо на скалу. А вот канализация, как известно, должна прокладываться ниже уровня промерзания грунта и иметь определённый уклон. Так что приходилось вгрызаться в гранит.
Именно с такой проблемой в виде гранитного «пупка» столкнулся начальник участка майор Анатолий Суховий при прокладке канализации. Впрочем, «проблема» – это сильно сказано. На следующий день на участок прибыли: буровая установка, несколько ящиков амоннала и взрывник Владимир Иванович.
– Ну что, Толян, где взрывать?
– Иваныч, ты поаккуратнее. До дома всего пять метров. Тут точный расчёт нужен.
– Не учи отца… Сделаю в лучшем виде. Говорят, ты здесь хату получил?
– Ага. Трёшку.
– Небось отделку супер[68] делаешь?
– А то. На кухне и в ванной плиточка, двери в столярном цеху заказал. Ну и зам по МТО расщедрился – двадцать метров паркета для зала выделил.[69]
– Паркет Джафаров стелит?
– Он самый. Побольше бы таких призывали. Жалко, скоро на дембель уходит. – Суховий помолчал и добавил:
– Ладно, пойдём, покажу, где бурить.
Следующие три дня были посвящены бурению и зарядке шурфов. К концу третьего дня Анатолий проводил совещание прямо на месте производства работ.
– Ну что, Иваныч?
– Порядок. Можно взрывать.
– Не сильно разлетится?
– Не должно. Но бережёного и бог бережёт. Укрытие лучше сделать.
– Понятно. – Суховий повернулся к лейтенанту Зинину, месяц назад прибывшему по распределению и назначенному на должность прораба.
– Значит так, Вадик. На триста семьдесят пятом доме должны быть щиты опалубки. Надо все окна аккуратно закрыть. А то ещё половину стеклить по новой придётся. Место взрыва грунтом засыплем. Скала тогда раздробится, но останется на месте. Полметра грунта, наверное, хватит. Иваныч, как думаешь, нормально будет?
Иваныч потёр лоб:
– Плитами бы дорожными закрыть ещё сверху да блоками фундаментными придавить. Для гарантии, так сказать.
– А где я тебе дорожные плиты возьму?
– Да сам знаю, что негде взять. Хрен с вами, засыпайте. Смотрите, провода, что к детонаторам идут, не порвите.
–Ладно, давайте готовится. Завтра взрываем.
Настилка паркета была закончена. Салех Джафаров потянулся и с удовольствием посмотрел на выполненную работу. Затем, пинками выгнав из квартиры двух «духов», пытавшихся по приказу лейтенанта заколотить окна, и швырнув вслед принесённые ими гвозди на «сто пятьдесят» Джафаров, бурча на своём языке что-то нехорошее про родителей, производящих на свет таких баранов, снял оконные рамы и аккуратно закрепил щиты. (За испорченные двадцать окон в других квартирах Зинин впоследствии получил от Суховия… Ну то, что обычно получают лейтенанты в таких случаях). Закончив и это несложное дело, Салех попил чайку и не спеша принялся налаживать паркетношлифовальную машину. В квартиру заглянул взводный прапорщик Маллер.
– Джафаров, ты здесь?
– Я.
– Ещё кто есть?
– Адын.
– Сейчас взрывать будут. Из квартиры не выходи. И к окнам не подходи. Понял?
– Харашо. В коридор посидеть буду.
– Эх, Салех. Вот хороший ты солдат. Добросовестный, сообразительный. А по-русски никак говорить не научишься…
Прапорщик поспешил вниз по лестнице. Джафаров перетащил механизм в коридор. Минут через пять он закончил работу. Устроив из временно позаимствованных у молодого пополнения ватников лежанку, Салех прилёг и начал думать о том, что скоро дембель, и как он вернётся домой, и как там обрадуются его возвращению, и что дочка соседа за прошедшие два года уже выросла и, пожалуй… На улице грохнуло. Послышался треск. Над головой Салеха просвистел кусок доски….
Майор Суховий и Владимир Иванович стояли на месте взрыва. Гранитный «пупок», препятствующий производству работ, исчез. На его месте лежала куча щебня.
– Ну что, Толь, как и обещал – никакого разлёта. Всё лежит на месте. Можешь подгонять экскаватор.
Сверху послышался голос:
– Товарища майор!
– Джафаров? Что случилось?
– Камушек…
– Чего?
– Окно камушек летел. Паркет царапал.
– Ну, блин, Иваныч… А хвастался…. «Не учи отца….»… «В лучшем виде…» Салех, выкинь камень нафиг.
Джафаров исчез в оконном проёме. Послышался его голос. «Помогать нада. Камушек тяжёлая сильно». Анатолий и Иваныч бросились в квартиру. Посреди зала, разбросав во все стороны паркетные плашки и обломки щита, лежал здоровенный гранитный валун.
PS.А вот этот самый дом.
http://gremicha.narod.ru/foto_albom/gorod/gremiha/gal_03/str/03.htm
Военная мудрость
Шурави Строительные этюды
Чему учат курсанта в военном училище? Военному делу? И этому тоже, причём, хорошо учат. Но помимо этого курсант получит массу других специальностей и навыков, которые, к сожалению, не отразятся в его дипломе. Это, прежде всего, землекоп во всех его ипостасях, далее – дворник, маляр, такелажник, штукатур, плотник, каменщик, кровельщик, а то и путейский рабочий. Как видите, профессий может быть много, порою несколько экзотических, и если быть точным, то к каждой специальности следует добавлять приставку военный. Военный штукатур, военный дворник, военный маляр. И не надо говорить, что, к примеру, каменщик – он везде каменщик. На гражданке оно как? Обеспечь его кирпичом, раствором, инструментом, и только потом спрашивай. В армии всё проще: вот задача, и вот вы, товарищ курсант, где и что вы брать будете, никого не интересует, но чтобы к означенному времени было сделано. И главное, ведь делается, даже с опережением времени. Посули тому же гражданскому каменщику при таких условиях три дополнительных дня к отпуску, если управится с задачей за неделю, пошлёт на три буквы. А курсант, не задумываясь, примется за дело, выполнит за три дня и получит к отпуску целую неделю. Правда, это так называемые аккордные наряды, а есть ещё и текучка, которую тоже надо делать, и не без смекалки.
