Игорь Буторин - Хроники Гонзо
Однажды Гонзо решил стать великим русским писателем. Для этого он пришел в Союз писателей. Там ему очень обрадовались и заявили: «Вот, тебя-то нам только и не хватало… для полного комплекта!»
Оказалось, что при Союзе организованы курсы великих русских писателей, куда Гонзо и записали. Ну, не бесплатно, конечно. За три месяца овладевания писательским мастерством Гонзо заплатил тысячу бакинских денег. Наш герой начал исправно ходить на эти курсы. Ну, правильно, деньги заплачены, надо ходить. Там собиралась очень интересная публика. На таких посмотришь, и сразу видно — все, как на подбор, великие русские писатели и поэты. Хотя, если взглянуть с другой стороны, то исключительно смахивали они на обычных городских сумасшедших. Гонзо очень этим вопросом мучился, к какой все-таки категории их отнесть? Ну вот, судите сами. Один из обучающихся — поэт. Такой поэт-поэт. По основному месту работы, поэт был массажистом. Судя по всему, он неплохо зарабатывал, разминая чужие тела. Но вот ведь напасть, почувствовал однажды, что он поэт и понеслось… Теперь он отрастил волосы и перестал их мыть. Постоянно что-то нараспев мычал, а когда не мычал, то тоже не затыкался и нес откровенную фигню.
С ним рядом всегда находилась рыжая девка по имени Белла, сразу было понятно, что она совмещает две ипостаси — литсекретаря и музы-любовницы. Она заворожено смотрела тупенькими глазками на своего гения и внимала всему, что бы тот не говорил. Иногда он ее спрашивал: «Белла, любовь, моя, ты успела записать то, что я говорил?» Зачастую оказывалось, что та не успевала включить диктофон и очередная нетленка гения терялась в космосе. Тогда поэт все тем же распевным голосом заключал: «Белла, любовь моя, ну, ёб твою мать!» Потом они целовались, и когда рот поэта наконец-то освобождался, он снова начинал распевно нудить…
Была еще дамочка — прозаик. Она, маленькая и кругленькая, с пухленькими пальчиками и губками, взгляд имела рассеянный и блуждающий, а иногда читала русско-итальянский разговорник. Зачем? Кто ж ее знает. Быть может, собиралась на ПМЖ на родину Петрарки. Когда ее спросили, о чем она пишет, то последовал ответ: «Я пишу хоррор». Больше ей вопросов никто не задавал, потому что все поняли — девушка решительно собралась к Джованни Боккаччо, Франческо Петрарке, Карло Гоцци и Джанни Родари… на могилы.
Других алчущих славы литераторов описывать не будем, хотя и они достойны этого тоже, так как все были замечательными персонажами. А было там таких более тридцати забубенных голов. Но мы ведь пишем Хроники Гонзо, а не летопись курсов далеко не очень юных литераторов при Союзе писателей столицы. Сами занятия проводили различные известные и совсем неизвестные члены Союза писателей. Хотя неизвестных было, пожалуй, большинство. Но все они честно что-то рассказывали, в основном про себя любимого, видно, как бы оправдывая собственную значимость для отечественной литературы. А в конце занятия вяло отвечали на вопросы слушателей и шли получать гонорар за лекцию.
Три месяца обучения истекли. В кружке начинающих писателей вновь замелькали организаторы курсов. А это была парочка пронырливых парней, с хваткой лавочников, которая и поздравила всех молодых литераторов с «успешным окончанием писательский курсов», коим и вручила по картонной грамотке с печатью. Далее прозвучала такая речь: «Господа писатели, а теперь именно так можно с полной ответственностью называть всех вас. Вы проделали большой путь и сейчас стоите на пороге большой литературы. Мы прекрасно осознаем, как трудно молодому автору пробиться к читателю, но, именно мы готовы вам помочь и в этом многотрудном занятии. Те, кто принесет деньги, мы поможем напечатать первую, вторую и последующие книги. Наши двери открыты для всех! Наша касса работает с 9 до 18 часов каждый день. В добрый путь на писательский олимп!».
После этой речи Гонза понял, что попал в глуховой развод на бабки. Но, как оказалось, об этом догадался только он один, потому что все остальные слушатели полезли за своими кошельками и рукописями и устремились в кассу, где эти ребята обещали выписать билет прямо к сердцу и душе благодарных читателей, как это и положено всякому великому русскому писателю.
А Гонзо спрятал картонку подальше в карман, зашел в магазин и купил бутылочку вискарика, который он и распил со своим лучшим другом Оло. Во время уничтожения литра «Белой лошади» Гонзо провозглашал тосты за великую русскую литературу. Потому что свято верил, что она все равно останется великой, несмотря на растущую в самой стремительной прогрессии армии воинствующих великих русских писателей. Из которой, слава Богу, он успел себя вовремя вычеркнуть, а значит человек он мужественный. За это мужество тоже выпили. Так Гонзо не захотел за свой счет становится великим русским писателем.
