Дмитрий Быков - Статьи из газеты «Труд»
Рано или поздно в Польше, Прибалтике, Грузии, Украине, Венгрии и много где еще поймут, что далеко не только советское давление — а то и прямая «оккупация» — виновато в их многочисленных проблемах. И задумаются о себе, как задумывается о себе сегодняшняя Россия, отлично понимающая, что не в коммунистах было дело. У нас из коммунизма, демократии и монархии получается примерно одно и то же. Кстати, и государства Балтии в этом смысле ничем особенным не блещут — вот уж 15 лет мы в цивилизованном разводе, но ни культурных всплесков, ни экономических чудес там не наблюдается. Все очень средне, и если вассальная зависимость от Евросоюза в глазах прибалтийцев привлекательнее союза с Россией, то и ради Бога, но не надо тогда разговаривать так много о своей независимости. Ее как не было, так и нет.
Одно плохо: в России сразу после эстонских и латвийских «войн с памятниками» активизировались наши родные радикал-патриоты. Им, конечно, до России дела нет. Их интересует перспектива устроить на ее месте что-то вроде полпотовской Кампучии, только не под социалистическим, а под патриотическим знаменем. И любые оскорбления в адрес России для них — только повод закатить очередную истерику, подтвердив тем самым худшие европейские подозрения в наш адрес.
Прибалтика-то рано или поздно одумается — ей деваться некуда. А вот не сойдет ли с ума Россия — еще большой вопрос.
№ 517, 1 февраля 2007 года
Холодные войны
Разумеется, войны «горячей» между Россией и Америкой не будет — не только потому, что «друг» Владимир высоко отозвался о безоговорочной порядочности «друга» Буша. «Холодная война» — не преддверие «горячей», а альтернатива ей.
Был такой анекдот: «Начнется ли война?» — «Нет, но будет такая борьба за мир, что камня на камне не останется». «Холодная война» в нынешнем ее варианте будет скучнее предыдущей.
Разумеется, войны «горячей» между Россией и Америкой не будет — не только потому, что «друг» Владимир высоко отозвался о безоговорочной порядочности «друга» Буша. «Холодная война» — не преддверие «горячей», а альтернатива ей. Это нормальное состояние для двух конкурирующих мировых систем. Идеальным состоянием мира было бы их сотрудничество, противостояние общим вызовам, совместная культуртрегерская и воспитательная деятельность в третьем мире и прочее благорастворение воздухов, которого никогда почему-то не бывает. Противостояние Востока и Запада глубже и старше, чем война коммунизма с капитализмом.
Все тогдашние борцы за конвергенцию — в диапазоне от Сахарова до Евтушенко — очень хорошо относились к Америке, но почему-то насовсем туда не уезжали. И как бы ни был сложен для жизни СССР, США с их бюрократией и тотальной прозрачностью бывали столь же сложны для собственных граждан. У противостояния есть свои прелести: оно стимулирует, заставляет оглядываться на соседа, кое-что перенимать у него, уважать вчуже… Много пропагандистских фильмов снято — не думаю, что наши фальшивки в этом смысле сильно уступали какой-нибудь «Красной жаре» или «Красному рассвету», в которых тупые советские солдаты мочили быстроумных американских школьников. Но высказывались и здравые мысли — о том, как учиться сосуществовать. И такая модель сосуществования двух равновеликих держав была все-таки много лучше, чем модель российской интеграции в прогрессивное человечество а-ля 90-е: стойте смирно, рта не открывайте, так и быть, признаем вас цивилизованной страной, но сильно не полюбим, нет. Рылом вы не вышли.
Проблема в одном: тогдашняя Россия — в советском, имперском ее варианте — была куда больше достойна подобного противостояния. Грубо говоря, с ней имело смысл вести «холодную войну». Ей было чем похвастаться и в интеллектуальном, и в научном, и — не смейтесь — в нравственном отношении. Тогдашнее российское население все-таки помнило, что прилично, а что неприлично, где добро, где зло; оно менее нагло обогащалось и менее пошло развлекалось. Тогдашний СССР мог себе позволить риторику про «два мира — две морали». Сегодняшний готов противостоять Западу только на уровне «два мира — два сортира». Нет у нас ничего, кроме нефти и гордости. А мировоззрение большинства населения такое же сырьевое, только вместо нефти — кровь. Кто русский, тот и наш. А русским мы назовем того, кто агрессивнее других отметает все чужое.
Тогдашняя «холодная война» была каким-никаким стимулом становиться лучше, что-то противопоставлять экспансии индивидуализма и масскульта, воспитывать в детях альтруизм и любопытство… Сегодняшняя осложняется тем, что Россия во много раз хуже Америки. Ведь Америка — это не только Буш, развязавший войну в Афганистане и Ираке. Америка сегодня как раз не любит своего президента. В целом она остается вполне приличной страной, далеко не рвущейся к единоличной экспансии в мире. И закон там уважают, и Бога помнят. В нынешней России законом и не пахнет, а Бога здесь рассматривают как главного пахана: согласитесь, к религии это имеет весьма касательное отношение.
Так что войны не будет, это точно. Будет такая борьба за мир, что заранее тошно.
№ 526, 15 февраля 2007 года
Касьянов день
Насчет причин, по которым Михаила Касьянова вызывали в Генпрокуратуру, думаю, даже идеалисты не заблуждаются. Дело не в кредитах, которые правительство Касьянова выделяло Андрею Вавилову (чье предназначение, кажется, давно уже олицетворяет собою все худшее, что было в российском правительстве). Касьянов — единственный возможный кандидат оппозиции на грядущих выборах. Шансов у него нет, но чем черт не шутит? Вот его и вызывают, и дачи его периодически упоминаются, и многие другие удивительные вещи еще припомнятся бывшему кремлевскому курсанту. Все это составит главный предвыборный сюжет. Потому что гадать, кто именно из партии власти будет провозглашен окончательным преемником, нам придется долго. Козырь либо выдернут из рукава в последний момент, либо вообще не объявят. И тогда нам предстоит мучительно-трудный выбор между тремя или четырьмя ставленниками Кремля.
Ежу ясно, что никакой серьезной конкуренции наследнику Путина Касьянов не составит. И потому, что ассоциируется с «семьей»; и потому, что никогда не был самостоятельным политиком; и потому, что никак не тянет на выразителя чаяний простого народа, мечтающего перевести Стабфонд в Россию, сместить Зурабова и построить социальное государство. Тогда зачем? Дело в том, что просто проигравшая оппозиция Кремлю не интересна. Она ведь в процессе выборов может сформироваться, окрепнуть, стать пусть не влиятельной, но различимой политической силой — и несколько даже помотать нервы властям в 2008–2012 годах. А этого мы никак не хотим, потому что Путин на третий срок, кажется, не собирается, и у власти не будет даже того лимита доверия, который есть сейчас. Понятно же, что стратегическая цель Касьянова — формирование оппозиционной коалиции с прицелом на следующий электоральный цикл. И вот тогда все уже не так однозначно — нефтяная конъюнктура может поменяться, вечное раболепие неэффективно, воровать в России меньше не стали, а гонка вооружений нас один раз уже истощила. Короче, оппозиция в ближайшее четырехлетие — совсем не те маргинальные кучки либералов, которые мы наблюдали при позднем Путине. Может получиться сила. И нужны превентивные меры.
А превентивные меры бывают двоякого порядка. Либо Касьянова задавят компроматом и запугают разоблачениями. Либо в Кремле хватило ума понять довольно простую закономерность: противник, загнанный в угол, теряет остатки осторожности. Он прыгает, делает глупости и выходит из берегов. Власти только того и надо — проштрафившегося оппозиционера, призвавшего, допустим, к силовому сценарию переворота или просто отважившегося вывести людей на улицы, можно брать голыми руками. По закону. Демонстрируя всем: «Смотрите, какой буйный!» Запущена уже и очередная пурга про то, что оппозиция ради срыва выборов обязательно будет устраивать теракты. То есть нас ненавязчиво готовят к тому, что лондонские олигархи плюс остатки «семьи», опасаясь разоблачений наших отважных силовиков, прибегнут к самому кровавому сценарию «оранжевой революции», и вот тогда-то их триумфально повяжут: за дестабилизацию, опасные игры с чужими жизнями и реализацию западных деструктивных сценариев.
Возможно такое? Вполне. Ведь Касьянов только выглядит спокойным. А так он человек нервный. И если в какой-то момент ему внушат, что выбор у него один — вслед за Ходорковским или на баррикады, он может и сказать что-нибудь не то, и позвать сторонников куда-нибудь не туда. Будет ли это хорошо? Отнюдь. Нужно ли это оппозиции? Едва ли. Но вот власти это нужно, и чем быстрей, тем лучше. Потому что спорить на языке лозунгов и возражать на языке фактов она так и не выучилась.
