Владислав Ванчура - Причуды лета
— Мне ли не знать? Мне ли не знать, кем он был! — ответила пани Дурова.— Если вы хотите вызвать ссору, скажите еще что-нибудь, и маэстро отделает вас, хоть вы и держите в руках палку, воображая, будто это — рапира. Миленький мой, Антонин не потерпит, чтобы с его женой разговаривали непочтительно.
Любезный владелец купальни
Между тем воскресный день близился к девяти, и в купальню вошли несколько дам, не забывавших в любую погоду о необходимости тщательного ухода за телом. Антонин приветствовал их со всей возможной предупредительностью.
— Пожалуйте,— говорил он.— Входите смело. Не пугайтесь холода. Аббат и майор находят нынче воду довольно теплой.
— Добрый день,— промолвил Гуго, прикоснувшись к шляпе.
— Добрый день,— ответили с натянутой улыбкой пришедшие, так как у майора была репутация распутника.
— Пройдите в отдельные кабины,— сказал хозяин.— Там приготовлены халаты и, ежели потребуются, есть мочалки и мыло. Коли чего не хватит, кликните три раза — я сейчас же подойду.
— Мой муж — сумасброд,— сказала пани Дурова,— но знает свои права и умеет стричь клиентов.
— Если б он остриг свои права, если б отрезал их напрочь, сжег или утопил, короче говоря, избавился бы от них, тогда он был бы маэстро. А так он — только Антонин.
— Совершенно верно,— согласилась пани Дурова,— он Антонин, потому что я — Катержина.
— Ура! — воскликнул аббат.— Я вижу, вы отчасти усвоили правила логики, и это меня обезоруживает.
Предостережение
Между тем дамы разделись и охая вошли в воду, которая подействовала на их ягодицы, как розга.
— В таком обществе,— сказал Антонин, ловко усаживаясь на книгу каноника,— нам будет лучше разговаривать. Я уверен, что аббат забудет о своих метаморфозах, глядя на женщин, которые вот уже пять лет, как не переступают тридцатилетия. Ваш офицерский чин, майор, здесь весьма уместен.
— Я уйду,— возразил майор,— потому что, как правило, иные из этих искусных пловчих имеют обыкновение тонуть прямо перед вами. Будьте решительны в случае необходимости и осторожны, имея дело с несовершеннолетними.
Каноник возразил, что не надо обращать ни на кого внимания, однако Гуго закрыл свою коробку и уж не помышлял о рыбной ловле.
— Майор,— сказал Антонин,— я никогда не был с вами резок, но боюсь, что теперь мне придется задержать вас насильно. Нужно, чтоб хоть с берега казалось, что в этой купальне, на этом проклятом плоту есть народ. Вы сидите здесь очень кстати, со своей внешностью видного пятидесятилетнего мужчины. Я могу смотреть сквозь пальцы на вашу удочку и на то, что вы ловите рыбу в моих владениях, но не могу допустить, чтоб вы находились на том берегу. Неужели вы хотите, чтоб эти женщины вылезли из воды и моя купальня пустовала до вечера? Неужели хотите причинить ущерб моему предприятию?
— Вы, кажется, ставите нас на одну доску с зазывалами при трактирных заведениях,— сказал майор, делая протестующий жест.— И, кроме того, вы, кажется, слишком уверены в нашей уступчивости.
— Уступчивость — свойство всех полководцев,— промолвил маэстро.
Фокусник Арноштек
Во время этой беседы зарослями ивняка проходил только что прибывший в Кроковы Вары фокусник Арноштек. Чувствуя себя разбитым после долгого пути, грязным и заметив довольно уютное местечко для купания, он, немного поколебавшись, спустился на тропинку, прошел по узенькому мосточку и неожиданно очутился возле бассейна для плавания.
— Видимо, погода улучшается и к полудню будет жарко,— сказал Антонин.— Раздевайтесь, господа. Только вы, вновь пришедший, погодите: вам надо остыть, вы вспотели.
— Да,— ответил Арноштек,— да, сударь, вы попали прямо в точку. Мне, знаете ли, целую неделю негде было погреться, кроме как у собственной свечки. Я — фокусник Арноштек и по причине сурового климата (я — южанин) каждый вечер прикасаюсь огнем к разным местам на поверхности своего тела.
— Ах,— промолвила пани Дурова,— так это о вас со вчерашнего дня толкует весь город? Это вы! Я слышала, вы глотаете огонь, и побывали в Париже, и прибыли сюда из Голландии.
— Я был там всюду,— ответил фокусник не совсем уверенно,— но если здесь о ком-то шла речь, то не обо мне! Я приехал в девять утра в фургоне. Наша стоянка — на площади. Оттуда, пробыв несколько минут в канцелярии господина вахмистра, я пришел вот в эту купальню. Если здесь есть мошенник, который выдает себя за фокусника, мне придется уезжать, не дав представления и не выкупавшись.
— Как вы нетерпеливы,— сказала пани Дурова.— Кто говорит об этом? Вы приехали и оставайтесь. Эти мужчины,— прибавила она, взявши щетку и кисточку, чтоб отнести дамам, которые потребовали их для своего туалета,— эти мужчины так обидчивы! Не успела я сказать фокуснику, что он — фокусник, как он уже выдумывает, будто это вовсе не он.
— Фокусник как фокусник,— ответили дамы, пуская в ход щетку.— Они всегда длинноволосые и жуют перед публикой черепки да вытаскивают девять париков из рукава.
— Этого я не знаю,— сказала Катержина Дурова,— но, в отличие от здешних жителей, пан Арноштек — кудрявый, и не похоже, чтоб он питал пристрастие к оружию или ученым занятиям.
Наружность фокусника
Между тем Арноштек расстегнул пиджак и разделся, вешая одну за другой части одежды за петельку на гвоздь. Наконец он появился, обнаружив узкие бедра и грудную клетку, вдавшуюся внутрь на полпяди. Он был обтянут прекрасным фламандским трико и не нуждался в плавках.
— Такой костюм, пожалуй, более уместен для других случаев,— сказал майор.— Но почему бы и нам не допустить его?
— Он слишком нескромен,— возразил аббат,— и в ваших интересах, Антонин, надеть своему клиенту штаны. Разве вы не видите, как это трико обрисовывает все члены, да к тому же оно еще и розовое? Розовый цвет — поросячий.
Антонин уносил в это время остатки обеда; он держал в руках большую доску, на которой возвышались горкой миски и тарелки. Но, услыхав каноникову речь, он повернулся со своей ношей, чтобы возразить ему.
— Что ж,— промолвил он, подводя итог беседе,— если розовый цвет — поросячий, то ученая серость и чернота — крысиные.
Некрасноречивые профессора
— Черт возьми,— промолвил майор.— Да вас, маэстро, голыми руками не возьмешь! Отчего у вас язык так хорошо подвешен?
— На это много причин,— ответил Антонин.— Могу назвать самую главную: оттого, что я не книгоед.
Пять-шесть лет тому назад здесь жил профессор Карлова университета, человек рассудительный, опытный полемист, знавший старую и новую литературу как свои пять пальцев, можете себе представить? Он не умел точно назвать номер кабины, где раздевался. С тех пор я придерживаюсь мнения, что, если хочешь выразиться, такого рода образование только мешает.
Ущербные гении
В этой беседе фокусник Арноштек участия не принимал. Он стоял, опершись на перила бассейна, заложив ногу за ногу, глядел и, может быть, покуривал. Короче говоря, стоял глядя и глядел стоя.
— Вижу, впалая грудь не лишает фокусников самоуверенности,— сказал майор.
— Не знаю, как обстоит дело с фокусниками, но что Байрон хромал — это факт. Что Гомер был слеп — тоже факт. У Сократа была звериная физиономия, а земские инспектора — заики,— сказал аббат.
— Поразительный произвол,— заметил Антонин.— Неужели нельзя раз и навсегда установить образец?
Разговор фокусника с пани Дуровой
Между тем Катержина, которой уже нечего было делать в отделении для дам, вышла оттуда с лоханью грязной воды. Вылив ее, она заговорила:
— Нынешнее лето — не особенно приятное. Вчера шел дождь и, если не ошибаюсь, пойдет и сегодня. А в Голландии тоже такая скверная погода, сударь?
— О, немного лучше,— ответил Арноштек.— Но по воскресеньям льет как по заказу. В десять начинается и льет до полудня. Тут прояснится, и все жители спешат на представление, ибо народ там жаждет образования.
— Вот как? — промолвила пани Дурова, ставя посудину на место.— Неужели это правило без исключений? Неужели в Голландии нет владельцев купален, у которых хороши дела как раз в ясную погоду? Разве можно, разве допустимо, с точки зрения дохода, бросать купальни? Мой муж не ушел бы. Мой муж не сделал бы этого, даже если б затрубили трубы Страшного суда. Мой муж — корыстолюбец.
Фокусник заметил, что это заслуживает осуждения, и пани Дурова с ним согласилась.
— Да! Да! Я твержу об этом каждый день. Но знаете, в чем тут причина? Он пятьдесят лет прожил безвыездно в Кроковых Варах, читает и пишет почти без затруднения, но особенно натренирован физически, так как не перестает упражняться даже вечером, на сон грядущий.
