Алексей Свешников - Про кошку и собаку
— Я говорю, чайников нет, — нахмурив бровки, она уткнулась в телевизор, но, поняв, что ляпнула, что-то не то, посмотрела на меня.
— Что вы говорите? Какой чайник?
— Да мне бы комнату, — я старался включить все свое обаяние.
— Нет мест, — не велась деваха, опытная блин.
— Гонит, — прошептала кошка, — на втором этаже угловая свободна.
Я не стал уточнять, когда они об этом успели узнать и, состроив подобие улыбки, попытался зайти с другой стороны.
— Да мне собственно и не надо, я это, познакомиться зашел, — нет, врать я все-таки не умею.
— А это кто? Группа поддержки, — хихикнула она, показав на кошку с собакой, чемодан и ласты в целлофановом пакете.
Нет блять, в пол третьего утра, я не готов был мило поддерживать беседу и подмигнул кошке, действуй, мол, все равно утром двинем отсюда..
Кошка вздохнула, и присев, сделала лужу на полу.
— Твою мать, — взорвалась тетенька, — кто теперь все это убирать будет? А ну пошли отсюдова, туристы, — она стремительно теряла привлекательность.
— Гражданочка, попрошу не выражаться, книгу жалоб и предложений будьте добры, — собака однозначно завтра никуда не пойдет, палево полное.
— Еб твою мать, — повторилась администраторша и сев мимо табуретки опрокинула на себя Леонида Ильича. Помещение наполнилось запахом дешевого вина, — все завязываю, — что-то решила она для себя и посмотрела на меня помутневшим взглядом, — вы что-то хотели?
— Нам бы комнатку, которая на втором этаже угловая, — взяв быка за рога, выпалил я, поняв, что психологическая атака удалась.
Взгляд её помутнел еще больше, она полезла под стойку и, достав бутылку с желтоватой жидкостью, наполнила Леню по самые брови, видимо решив, все-таки повременить с завязкой. «Вот откуда выражение — на бровях» — подумал я, — «Век живи век учись»
— Ключ в двери, идите, утром оформитесь, как положено, — и сразу же потеряла к нам интерес.
— Оформим, как положено, — хмыкнула собака подмигнув мне.
— Номер 13, ну за неимением лучшего… — прочитала кошка табличку.
— Я и не знал, что ты такая суеверная, — удивился я.
— Все кошки суеверные, потому умные и осторожные, ну что, по пятьдесят валерьяночки за приезд и спать?
— Поддерживаю, — собака вообще редко отказывается, а тут такой повод, — а потом ты бы сходил к тетеньке, проведал как она там, а мы пока телик посмотрим.
Оформив по пятьдесят (как кошки пьют эту гадость, никогда не понимал, но не отказываюсь, когда предлагает, обидится) я переоделся и пошел вниз, а зверье уселось перед стареньким «Горизонтом».
Внизу никого не оказалось. Проведя поверхностный осмотр, милая дама обнаружилась спящей за стойкой, уронив голову на руки. «Не везет, так не везет» — подумал я и поплелся обратно.
В комнате я застал полный бардак. «Когда успели?»
— Какого хуя, — последовал закономерный вопрос.
— Да вот, понимаешь, пульт от телевизора найти не можем.
— А под телевизором что!? — Где не надо зашибись, какие умные, а тут не доперло? — я показал на пассатижи.
Звери недоуменно переглянулись:
— Ты это чего, там внизу так быстро? Не смог? Собака, доставай градусник, ему явно хреново, — кошка решила перехватить у меня инициативу и отвертеться от последующей уборки устроенного разгрома.
Я молча подошел и переключил с помощью этого нехитрого устройства канал.
— Ахуеть, — сказали они хором и поняли, что просмотр отменяется, хрен у них так получиться, а я, рассудили они, вставать и переключать им не буду. В общем-то правильно рассудили.
— За уборку и спать, утро вечера не должно быть дряннее…
— Вставай, — разбудила меня собака, — кто-то в дверь стучит.
Разлепив веки, я от души послал того мудака, который настойчиво скребся в дверь.
— Какого? — задал вопрос я, выглянув из номера.
Стоящий на пороге плюгавенький будильник, совсем не соответствовал содержанию моего эротического сна.
— Молодой человек, я очень извиняюсь, но номегр был забгронирован и вам пгридется освободить его.
— Хорошо, — тактично послал его я.
Сборы были недолгими.
Девушки, встречавшей нас вчера на месте не было, пришлось уходить по английский, не прощаясь.
— Что, правильно оформить так и не удалось, — подколола собака, они с кошкой немного сердились на меня за вчерашние пассатижи.
— Хрен с ней, — философски рассудил я, — сегодня на пляже найдем чего-нибудь сладенького.
— Для начала надо найти уютное гнездышко, предлагаю в первой линии и с видом на море, — выразила кошка общее настроение.
Ну что же вперед.
В очередной раз кошка с собакой на вопрос:
— А на хуя я этих с собой притащил, — уже не реагировали, тоскливо плелись за мной и виновато поглядывали в сторону моря, понимали с ними найти койко-место намного сложнее.
Наконец, нам повезло. Подслеповатая бабушка, судя по возрасту, подруга Махно, пустила нас на веранду, с условием, что собака будет охранять огород от посягательств со стороны, а кошка все свободное время посвятит ловле мышей, кои, по утверждению бабульки, здесь водятся в немерянном количестве.
— Ну ни чего себе расклад, — возмутилось зверье, когда мы остались одни, — ты значит на море, а мы работу работать?
Я тоже не совсем был доволен позицией бабушки и пошел просить за братьев своих меньших.
— Можешь вместе с ними ловить и охранять, чтобы не скучали. — изрек божий одуванчик.
«Вот сцука…» Подумал я.
— Здравствуй бабка, хером шапка, — выразила собака общее настроение..
— Хрень полная, — поддержала ее кошка, — знаешь, пока мы не придем к консенсусу с бабкой, ты не придешь к эректусу с бабами.
Мне эта игра слов почему-то очень не понравилась.
— Собираемся, домов еще до заката не обойти, пристроимся где-нибудь. — собака изрекла.
— Не надо ни куда ходить, возникла у меня тут идейка одна, — с хитрым прищуром посмотрела на нас кошка, ждите, — и тут же промылась куда-то, да так быстро, что мы с собакой даже ухом повести не успели, в смысле глазом моргнуть.
Спустя пару минут, легкий ветерок донес до нас приглушенный мат и грохот железного хлама откуда-то из под земли.
— Какого беса? — бабка выскочила на крылечко и зацепившись за половицу пизданулась со всего маху, рассыпав стоявшее ведро с огурцами.
— Нет ну ни еб вашу мать, 10 минут как вселились, а я уже инвалид, — материлась старушка, охая, собирая огурцы и недобро поглядывая в нашу сторону, — и почему псина ворота до сих пор не охраняет?
Собака начала заводится, и уже готова была разразиться длинной тирадой, но я вовремя наступил ей на хвост.
И тут из-за дома появилась она… Взъерошенная, в пыли и что-то пряча за спиной. Подойдя к старушке с видом снежной королевы, кошка выпростала из-за спины лапку и со словами:
— Поймал мыша — ешь не спеша, — вручила старушенции серый комочек.
— Ой, блядь, — только и смогла сказать подруга Махно, и шмякнулась в обморок, смешно задрав ноги, явив перед нами голубизну панталон и опять рассыпав огурцы.
— Ух ё, — заорали мы с собакой.
— Скорую вызывай, в ее возрасте подобные потрясения могут закончится ректально.
— Ты хотел сказать фатально?
— Нет, ректально, посадят и наклонят.
— Кого, бабку?
— Меня, идиоты, за издевательство над пенсионерами.
— Зашибись отдохнули, — кошка побежала к телефону и набрала 03.
Скорая приехала быстро.
Обнаружив на дворе раскоряченное на ведре с огурцами тело бабульки, посмотрев недоуменно на меня, на собаку, а потом и на кошку, эскулап изрек:
— Че за хрень?
— Так это, огурцов объелась, видимо, — фантазировал на ходу я, — или солнышко в голову напекло…
— Ну-ну, — прохрипел врач, — а юбка чего задрана? Так и запишем, померла от оргазма…
— Бля буду, — начал я, аж присев от такого предположения.
— Да пошутил я, пошутил, — осклабился Айболит, — пакуйте, — махнул рукой санитарам.
Когда бабушку начали грузить на насилки, она внезапно пришла в себя и, схватив за руку прыщавенького санитарчика, прошипела:
— Все, попался голубчик, умрешь смертью храбрых, но яблоки воровать больше не полезешь…
По штанине санитарчика предательски побежала водяная змейка. Руки его задрожали, и бабка третий раз за день приземлилась на огурцы.
— Да ну его к чёрту, такие перегрузки, — размазывая сопли по прыщам, завопил юнец, — и институт, и практику, и больницу, и тебя тоже… — дрожащий палец указывал на врача, — и, сорвав халат, он ломанулся прочь.
— Ну-ну, — философски рассудил посланный эскулап, — беги, беги, военкомат в двух кварталах…
Скорая уехала, увозя в своем чреве хозяйку дачного домика и 6-ти соток обрабатываемой земли.
— Ну что будем делать?
— А чё тут думать, — рассудила собака, — до освобождения старухи из районного концлагеря живем здесь, дом ведь нуждается в охране.
