Алиса Лунина - Под крылом Ангела
Павла Петровича переполняло счастье. Вот просто как молоко через края кувшина.
Ну да, наверное, при иных обстоятельствах, он бы никогда не стал вести с незнакомым человеком подобных душеспасительных бесед, но этим утром он вдруг взял и в обход всяких правил поделился своей радостью.
«Знаете, у меня сегодня особенное утро… Время прозрений… Есть такая фраза: „Бог сохраняет все“. Красиво звучит, не правда ли? А я только сегодня разглядел за этой красотой истину… Когда-то я очень любил женщину, а потом расстался с ней. На тридцать лет, представляете? И все тридцать лет думал: какая нелепость и глупость, что мы с ней расстались. И при этом, дурак, честно старался сдерживать свои чувства… Надо было прожить жизнь, чтобы понять — она одна, и хотя бы поэтому чувства нельзя сдерживать. В общем, сегодня ночью, спустя тридцать лет, женщина, которую я любил, вдруг пришла ко мне. Навсегда. „Бог сохраняет все“. Вы понимаете, как я счастлив?»
Иван улыбнулся.
— Какая она?
— Молодая! — твердо ответил Павел Петрович. — Удивительно, но годы совсем не изменили ее. А что касается времени… Я подумал, что с течением лет наша любовь стала чистым продуктом, выдержанным, как хорошее вино!
Павел Петрович сам рассмеялся банальности подобного сравнения.
— А я как раз сейчас — вы не поверите! — ухожу от любимой женщины, — сообщил Иван. — По-идиотски звучит, да? И сам себя за это проклинаю.
— Не об этой ли прелестнице идет речь? — Павел Петрович указал в сторону квартиры Барбары Лесневской.
Иван кивнул.
— Вы меня, извините, голубчик, но у меня профессия такая — души врачевать, и я вам как доктор скажу — если сейчас от нее уйдете, через всю вашу жизнь пойдут трещина и надлом. И ничто потом не поможет, — очень серьезно сказал Павел Петрович.
— А что же делать?
— Послушаться давно известной истины: с любимыми не расставайтесь! Вам повезло, вы счастливчик, у вас в жизни случилось такое чудо, как любовь. Вцепитесь и никому не отдавайте! Идите к ней, голубчик! Считайте, доктор прописал!
— Так Барбара меня, наверное, и не пустит, — растерялся Иван.
Профессор задумался, потом хлопнул Ивана по плечу:
— А вот тут мы поможем! У моей родственницы, кажется, есть ключи от ее квартиры. Идемте со мной…
Так Иван попал в квартиру Барбары.
* * *— Наконец-то утро! — пробурчал Воин. — И люди угомонились! А то орали, пели, веселились всю ночь так, что наш дворец ходил ходуном!
— Не преувеличивай, — возразил ему Рыцарь. — И кстати, угомонились далеко не все. Вон, смотри — там девушка собирается прыгнуть с крыши!
— Ну пусть прыгает, раз ума нет! — сказал Воин.
— Жалко, — вздохнула Нимфа. — Может, остановить?
— Но мы не имеем права вмешиваться в их жизнь! — отрезал Воин. — Ты все время об этом забываешь!
— Но ведь сегодня особенная ночь, — подмигнул Рыцарь. — Давайте попросим его, он может все! — Рыцарь кивнул в сторону Ангела, парящего над городом.
* * *Город, равнодушный и сонный, плыл перед Зоей… Ей оставалось сделать всего один шаг.
В этот момент она увидела Павлика — и заплакала. Он схватил ее и прижал к себе…
Дома он уложил ее в постель, укрыл одеялом, лег рядом и уснул, даже во сне крепко держа ее за руку.
Проснувшись через пару часов, они долго лежали обнявшись и молчали. А потом Павел вдруг предложил ей поехать в Кронштадт.
— Зойка, поехали?
Она взглянула на него — во взгляде удивление и как будто — страх.
— Ты что?
— Ну помнишь, ты же сама говорила: «Только я, ты, снег и ветер на белом берегу моря»? Будут снег, и ветер, и море. И мы с тобой!
— Прямо сейчас?
— Да. Сейчас! А вечером вернемся домой!
Кронштадт… Корабли… Снег… Лед…
Они стояли на набережной, обнявшись. Было очень холодно, но при этом обоим казалось, что у них что-то оттаивает внутри.
— Зоя, я люблю тебя!
Она заплакала, хотя, может, это от мороза слезились глаза.
Наина отпаивала их чаем с пирогами, когда они, озябшие и усталые, вернулись домой. А потом они закрылись в комнате Павлика и…
Все произошло само собой…
Два поезда встретились. Навсегда. И это была именно что судьба.
* * *Барбара переоделась и вышла на кухню. Там пела Эвора и пахло кофе.
Иван поставил джезву на огонь.
Бася взглянула в окно и расхохоталась: снег до сих пор идет! Нет, это действительно чудо!
Иван подошел сзади, обнял ее, и про кофе они тут же — хм… забыли.
Через пару часов пришлось варить его вновь.
Время остановилось… Его руки, такие сильные и нежные, заставили ее забыть обо всем на свете, кроме их любви. С ним она поднималась к самым небесам, с ним она поняла, что такое по-настоящему чувствовать себя женщиной и доходить до последней черты, разделяющей сны и реальность, безумие и разум.
Позже Иван кормил ее и кошачий прайд первым завтраком в этом году.
Вот за завтраком, где-то между бутербродом и кофе, Бася сообщила:
— Слушай, тут такое дело… — она запнулась на мгновение (да к черту! не поймет, значит, не поймет!), — …я немножко беременна…
— Как? Уже? — усмехнулся Иван.
— Не от тебя!
После не слишком долгой паузы он сказал:
— Ну, значит, будем рожать!
* * *Ближе к вечеру раздался телефонный звонок. Сняв трубку, Бася услышала радостный голос Сони.
— Баська, угадай, где я?
Теоретически Сонька могла быть в любой точке мира, поэтому Бася предусмотрительно промолчала.
— А мы в Париже! Шампанское хлещем в каком-то отеле!
— Рада за вас! Привет Чувалову! — усмехнулась Бася. — И не забудь передать ему, что на следующий Новый год я его не приглашаю!
* * *Вечером Барбара предложила Ивану прогуляться:
— Давай поедем к сфинксам на набережную? Неделю назад на том месте я загадала желание, и, поскольку оно исполнилось, как человек вежливый, я хотела бы поблагодарить того или тех, кто чудесным образом все устроил… К тому же хороший роман должен заканчиваться тем, чем начинался! Едем?
* * *Они спустилась к реке. От Невы дул ледяной ветер. Распластанные во времени сфинксы застыли в вечности.
Бася подошла к грифону и обняла его.
И… Опять нагло обратилась к нему с просьбой!
— Ну раз вы, грифоны, такие волшебные, то вот еще просьба — пожа-а-алуйста! Дайте мне сил и вдохновения написать хороший роман о любви. Зимний. И чтобы в нем было много снега, который:
…Белый… Белый…
Кружащий по Вселенной
Сквозь наши тела.
— Вань… Я прямо чувствую, как во мне что-то зарождается…
— Немудрено! — усмехнулся Иван.
— Да нет! Я про новую книгу, — рассмеялась Бася. — В конце концов, у меня еще есть полгода, чтобы написать что-то приличное… А потом я уйду в творческий отпуск!
— Заметь, в долгий творческий отпуск, дорогая! Потому что через годик ты родишь мне еще одного ребенка!
— Договорились!
Она уже знала, о чем будет ее книга.
И пусть до нетленки ей по-прежнему, как до звезды, но какую-нибудь женщину, она, глядишь, заставит улыбнуться и поверить в то, что ангелы помогают нам, счастье возможно, а сказочные финалы — случаются.
* * *— Простите, тут такое дело, — нерешительно начала Нимфа. — Может быть, вы разрешите мне…
— Ну что опять? — вздохнул Александрийский Ангел. — Ты мне мешаешь, отрываешь от мыслей о вечном. Все с какой-то человеческой суетой пристаешь.
— Но случай исключительный… Одна старушка в доме на Миллионной очень просит…
— Дай им всем! — нетерпеливо махнул крылом Ангел. — Просто дай им всем.
— А тому, кто не заслужил? Плохо себя вел?
— Все равно дай. Авансом. И оставь наконец меня в покое…
Внимание!
Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.
После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.
Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.
