Алиса Лунина - Рояль под елкой
Он казался себе Буратино, глупым и деревянным, который странствовал по свету, пытаясь отыскать сокровище, а оно ждало его здесь, за нарисованным очагом в родной каморке.
Да вот же она, та, которую ты ждал, о ком грезил! И белая кожа, и рыжие волосы, и тонкие пальцы с черным лаком на ногтях… Это она, она…
— Иди ко мне! — просто сказала Тамира.
И весь мир для него перевернулся.
* * *Конечно, никаким разносчиком пиццы он не работал. Просто Олега в очередной раз подвела тяга к игре. Столько времени держался — и вот сорвался, опять проигрался в пух и прах. За три дня до Нового года играл с приятелями в бридж, а один из них возьми да и скажи ради смеха:
— Предлагаю пари, проигравший выполняет мое желание.
Олег, хоть и был пьян, все-таки поинтересовался:
— Какое желание? Может, ты, сволочь, захочешь, чтобы я с последнего этажа прыгнул? Так не дождешься!
Приятель успокоил:
— Таких жертв не потребуется. А вот пусть проигравший в новогоднюю ночь развозит по заказам еду и выпивку в компании, которая принадлежит мне.
Ударили по рукам — и понеслось. Играли полночи.
Максимум острых ощущений. Особенно у Олега, потому что он сразу стал проигрывать и проигрался совсем.
А жестокий приятель радостно потер руки:
— Ну все, давай выполняй! Тридцать первого заступаешь на смену. Потом отчитаешься, я тебе заплачу, как обычному сотруднику.
Так и получилось, что в новогоднюю ночь Олег, как последний лох или бедный студент на подработке, развозил жрачку. И было ему так хреново!
А с другой стороны, никаких особых планов насчет новогодней ночи у него все равно не было. Ну сидел бы сейчас с теми же приятелями-дебилами и кидал карты, — весело, что ли? Или вообще лег спать, потому что Новый год с давних пор терпеть не может. А так поездил, посмотрел, как люди веселятся, забавно даже. Впрочем, забавно было до тех пор, пока он не увидел ее.
После чего все стало плохо, кошмарно, ужасно. Кто бы мог подумать, что дурацкая шутка выльется в такой трагифарс? Надо же, увидел рыжую!
До этого он часто представлял, как они встретятся однажды, и фантазировал, придумывая детали и обстоятельства. В реальности же все произошло совершенно по-идиотски.
Когда он узнал Тамиру, его словно контузило. Даже понять не успел, что произошло. А когда увидел этого очкастого идиота, причинно-следственные связи установились довольно быстро, даже с учетом контузии, и захлестнуло волной ярости. Не удержался — надел ему на морду пиццу.
Что было в руках, тем и воспользовался. Была б бомба, не задумываясь, кинул бы. Ревность — страшное чувство.
Он и раньше рыжую ревновал по-черному и всегда боялся, что однажды ее потеряет. Может, потому и вел себя, как последний придурок?
А она такая же красивая. Живет с папиком. Понятно, позарилась на бабло, не иначе. Она и от него ушла, потому что захотелось сытой жизни. А что он мог ей дать? Не работал, редкие случайные деньги проигрывал в карты, а раздражение срывал на Тамире.
Последний год они мешали любовь с ненавистью; каждый день скандалы, чуть ли не до драки. С ним тогда вообще происходило что-то затягивающее и страшное. Не гнушался дурью, плотно сидел на траве, с игрой никак не мог развязаться. Бывало, по несколько дней не появлялся дома, даже не звонил рыжей.
И изменял ей, не без этого. Когда возвращался, за бурным выяснением отношений следовало примирение, и вроде все шло хорошо. До очередного срыва.
Она хотела ему помочь, пыталась отвлечь, вытащить. Но не понимала, что помочь никому нельзя, если только сам человек не захочет принять твою помощь. А он в тот момент не хотел. Просто не понимал, насколько все далеко зашло.
Кроме всего прочего, ему тоже порядком надоели ее странности. Их жизнь была похожа на балаган! Не каждый смог бы жить с женщиной, которая плачет невпопад и не к месту смеется; женщиной, которая, собираясь мыть посуду, зачем-то надевает шляпу. В общем, наверное, он устал от ее чудачеств и истерик.
Она все время ныла: мол, я тем не стала, этим не стала, а вот тем уже точно и не стану никогда. Ею надо было заниматься, а он погряз в собственных неудачах.
Когда рыжая ушла от него, он, если быть честным, не сразу это заметил. Слишком много оказалось проблем, требующих разрешения. Надо было себя за голову из болота вытаскивать. И он стал выкарабкиваться. Понемногу.
А потом почему-то вдруг захотелось что-то изменить. Может, карты так легли или звезды выстроились, а может, в башке что-то щелкнуло — но просвистела вдруг шальная мысль: а так ли я живу, а не будет ли потом мучительно больно и так далее…
И совершил над собой нешуточное усилие: отказался от допинга (только иногда — снотворное на ночь), перестал играть по-крупному (так, детский преферанс с друзьями), устроился на службу, благо приятель позвал в модный журнал фотографом. Зарабатывать стал прилично, на жизнь более чем хватает.
В общем, вроде выкарабкался.
И когда жизнь вошла в нормальную колею, затосковал по рыжей. Просто по-звериному. Долго искал ее, но так и не нашел. Никаких сведений, как будто она улетела на другую планету. И вот сегодня с другой планеты ему помахала рукой — красивая, недосягаемая, утраченная навсегда…
И вот он стоит новогодней ночью и, как последний придурок, натурально сходит с ума, потому что увидел свою бывшую девку. Которой, как оказалось, ему очень-очень не хватает (и в этом он сам себе боится признаться). И дебильных ее странностей, и вычурной манерности. Потому что она была одна такая. Вот и все. После нее он уже не мог увлечься ни одной женщиной. Нет, конечно, у него были любовницы, и даже много — спасибо природе, внешностью не обделен, бабы сами липнут, но все они шли по ведомству «безопасного секса». Безопасного, потому что не угрожали серьезными отношениями.
На душе было так муторно, что хотелось направить машину прямо куда-нибудь в стену и закатать тоску в бетон. Но машина-то служебная, и приятель ни в чем не виноват, и Олег постарался подавить свое настойчивое желание.
Он увидел бомжей, которые жгли костер и отмечали Новый год. Не раздумывая долго, Олег остановился, выгрузил из машины оставшуюся еду и выпивку и отдал бомжам — вот вам подарок от Деда Мороза.
…Оставив машину в автопарке компании, Олег вышел в ночь.
Он совершенно не знал, куда идти дальше.
Глава 23
В который раз он перецеловал каждый изгиб, каждую родинку Тамиры, не переставая восхищаться красотой ее тела.
— Тебе было хорошо?
— Хорошо?! — выдохнул счастливый Дымов. — Да я просто не ожидал от себя такого! Открылась бездна, звезд полна! Бездна безумия, страсти! Я и не думал, что так бывает! Тамира, ты была права насчет себя. Клеопатра! Гейша!
Они лежали, обнявшись. Странная ночь все не кончалась.
— Я увезу тебя отсюда. Далеко-далеко! И мы заведем много кошек. Белых, рыжих, серо-буро-малиновых, каких захочешь! И кучу сопливых ребятишек!
Он потянулся, чтобы поцеловать ее, но его нежный порыв грубо прервали. Дверным звонком.
— Какого черта? — нахмурился Дымов.
— Не знаю, — испугалась Тамира и прикрылась простыней.
— Не будем открывать!
— Не будем!
В дверь снова позвонили. Еще и еще.
— У Кабанова есть ключи от квартиры?
— Да. Но я закрыла дверь на внутренний засов.
— Очень хорошо! — кивнул Дымов. — Завтра я поменяю все замки. А послезавтра, если ты захочешь, мы вообще уедем! Подальше от призраков прошлого! В новую жизнь!
Любовники нежно поцеловались.
Между тем некто принялся выламывать входную дверь — удары сыпались один за другим.
— Точно, Кабанов! Его стиль!
— Ну и пусть долбится, хоть своей чугунной безмозглой головой бьет, — усмехнулся Дымов, — дверь сделана из сверхпрочной стали!
Минут через десять отчаянной атаки до Кабанова, видимо, дошло, и шум прекратился.
— Слава богу! — с облегчением вздохнула Тамира.
— Забудь о Кабанове! Забудь о прошлом! — попросил Дымов и вновь увлек чудесно обретенную возлюбленную в пучину страсти.
…Утомленная любовью, она лежала рядом с ним. Она не знала, любит ли его, но у нее было абсолютно точное ощущение, что в этот момент она наконец-то там, где должна быть, и с тем, с кем должна. И может быть, это даже больше, чем любовь?
— Ты просто одержимый! — рассмеялась Тамира. — Кто бы мог подумать!
— Я и сам не мог. Ты — это чудо! И какая чудесная, удивительная ночь…
— Вадим, скажи, мы когда-нибудь сюда вернемся?
— Вернемся. Пусть только страсти немного улягутся, все забудут про нас — и тогда, если ты пожелаешь, мы приедем! Главное, доверься мне, и я устрою, как будет лучше для нас обоих. А завтрашний концерт я буду играть для тебя. И все другие концерты в своей жизни — тоже. А ты будешь дарить мне свои картины. Обещаешь?
Вместо ответа Тамира поцеловала его.
![Александра Гейл - Дневник любовницы мафии [СИ]](/uploads/posts/books/4209/4209.jpg)