Михаил Серегин - Упал, отжался!
– Если такой умный, почему сразу не сообразил? – тихо зарычал Сидоров. – Почему не проверил, в какое дерьмо вляпались?
– Товарищ генерал-полковник, по обстановке я должен был предположить применение нервно-паралитических отравляющих веществ либо случайное заражение местности ими же. – Лейтенант достиг бумажной бледности, и ему ничего больше не оставалось, кроме как обороняться до конца. Победного или нет... когда тебя допрашивают сразу два генерала в таких чинах, это уже не важно. – Кроме того, по сценарию учений мы действуем против организации международных террористов, следовательно, аммиак как сильнодействующее ядовитое вещество тоже мог быть применен в качестве оружия массового поражения.
– Послушайте, лейтенант, но мы же все-таки на учениях, а не на войне, – мягко и вкрадчиво, как пантера в джунглях, вновь вступил в разговор представитель генштаба. – Все-таки вы должны понимать, что здесь никто против вас боевые ОВ применять не будет!
– Простите, товарищ генерал армии, но, насколько мне известно, именно здесь и проводились учения с применением боевых ОВ. – Мудрецкий сражался, как крейсер «Варяг», вызывая нервное подергивание щеки у полковника Копца. Тот уже понял, что ему даже вазелином не дадут воспользоваться. Все будет просто, быстро и почти не больно – майорские погоны, пенсия без учета выслуги лет и полагающихся за оставленное в химвойсках здоровье надбавок... Возможно, перед этим – скромный таежный гарнизон со служебным жильем в сборно-щитовом бараке... Если этот лейтенант еще хоть слово скажет, то и без жилья придется обойтись. Останется только достать пистолет и застрелиться – тогда есть шанс, что дело замнут, спишут на несчастный случай на учениях и семья хоть что-нибудь получит за погибшего при исполнении полковника.
Лейтенант действительно сказал.
– Виноват, товарищ генерал армии, – на этом Мудрецкий хотел остановиться, но не смог. Взвинченные чрезвычайным происшествием нервы провернули его язык дальше: – Но даже на учениях я обязан был действовать, как в боевой обстановке!
– Кстати, действительно, обязан был, – задумчиво произнес генштабист. – Сидоров, как вы считаете, лейтенант действовал по обстановке? И насколько успешно? Вы сами химик, вам, знаете ли, виднее...
– Я считаю, лейтенант... э-э... Мудецкий действовал грамотно и решительно. По обстановке и в строгом соответствии с инструкциями. – Генерал-полковник откашлялся и с тоской почувствовал, как при каждом толчке сердца тихо плещется содержимое заветной фляжки. До трубочки пока что не добраться, леший бы побрал весь Генштаб! – И подготовка хорошая, чувствуется, грамотный офицер. Вы где учились, лейтенант?
– В Саратове... – Юрий чуть было по привычке не назвал свой факультет, но вовремя заметил закатывающиеся под лоб глаза полковника Копца. Это неожиданное, небывалое зрелище сразу же встряхнуло лейтенантские мозги и поставило все на место. Среди прочего в памяти обнаружилась и короткая, но убедительная беседа, которую полковник провел с третьим взводом сразу же после торжественной встречи начальства. – Только, виноват, не химическое училище, товарищ генерал-полковник. Внутренних войск. Разведка мы, а здесь в командировке, на обучении.
– Ага, помню, помню, слышал. Докладывали, – оживился Сидоров. Специально для генштабиста поинтересовался: – Кто вас тут обучает, а?
– Начальник цикла – полковник Копец, непосредственно курирует роту подполковник Васьков, – отчеканил Мудрецкий. Начальник цикла услышал свою фамилию и начал понемногу оживать.
– Хм, неплохо, неплохо. Так вы не химик? Тогда все совсем занятно. Кстати, вы сказали – рота? А остальные ее взводы где сейчас? И два ваших отделения?
– Мои – вон они, товарищ генерал армии. – Мудрецкий кивнул туда, где бойцы в защитном снаряжении отмывали спасенный броневик дезраствором из АРСа. – Работают в очаге поражения... предполагаемом. А рота... – Тут лейтенант беспомощно посмотрел на Копца. – На момент объявления тревоги находилась на позициях, дальше – не могу знать. Виноват.
– Да ладно вам, лейтенант, ни в чем вы не виноваты. – Генштабист посмотрел на часы. – Жаль, времени мало... Вы, лейтенант, действовали правильно. Видите, даже командующий химвойсками вас оценил как грамотного офицера, причем даже не догадался, что вы не химик. А ведь к сегодняшнему дню вас не пять лет готовили! Так что молодцом, молодцом. Сидоров, отметить нужно командира взвода... Черт, он же не по нашему ведомству, даже жалко. Ну ладно, я с генералом Дубининым на этот счет созвонюсь. Пойдемте, посмотрим, как остальная рота действовать будет. Кстати, лейтенант, а что там ваши бойцы говорили насчет генерал-лейтенанта Лычко?
– А мы его в говне топили, товарищ генерал, – неожиданно заявил Валетов, покачнулся и хихикнул. – Даже два раза. В последний раз на этом самом месте. Жаль, заехали не с той стороны, сразу не узнали...
– Так, солдат, ну-ка, ну-ка, а в первый раз когда? – неожиданно заинтересовался генштабист. – Давай докладывай подробно!
Но доложить подробно Валетов не смог. Он неожиданно вылетел вперед, схватился обеими руками за затылок и рухнул под ноги генералам. Мудрецкий и Копец звонко столкнулись лбами, кинувшись к павшему бойцу. В общей суматохе никто не заметил, как младший сержант Простаков тихо потирает ушибленный левый кулак.
– Пульс есть, частит только. – Копец поднялся и внимательно ощупал свою лысину. Убедился в том, что череп уцелел, и подолжил доклад: – В санчасть надо, что-то атропин на него сильно подействовал. Бывает, конечно, до галлюцинаций дело доходит, но не с одного же тюбика! Хотя... если на его вес пересчитать... Нет, все-таки надо в санчасть побыстрее.
– Да-да, конечно, – быстро закивал генерал Сидоров. – Организуйте, полковник, и сразу же приезжайте к нам на командный пункт. Мы сейчас оттуда будем за второй фазой наблюдать, правильно, товарищ генерал армии?
– Правильно, товарищ генерал-полковник, – задумчиво ответил генштабист. – Кстати, вы не думали о том, что дерьмо можно внести в список штатных имитационных средств? Вот с тем же генералом Лычко недавно очень интересно получилось – да вы должны помнить, вы же на том совещании у министра были! А теперь, оказывается, на него и приборы реагируют... Все-таки подумайте, подумайте. Использование подручных средств, экономия на местах – это дело нужное. Вот вы мне жаловались, что денег химвойскам не хватает, – так используйте опыт! Глядишь, и на новую матчасть таким образом накопите... Избаловали мы вас улучшением финансирования, избаловали, надо будет еще раз внимательно посмотреть, на что вы его тратите. Ну хотя бы то же обучение – оказывается, грамотного химика из любого офицера можно в сжатые сроки подготовить, а у вас училища сколько запрашивают?! Я подумываю, а не взять ли мне вашего полковника к себе, в Москву? Пусть опыт распространяет, так сказать, вширь и вглубь...
– И до самых до окраин! – мечтательно простонал Сидоров.
– И в сжатые сроки! До самых дальних наших островов! Сейчас вокруг Кореи неспокойно, возможно, сами знаете. Так, может, лучше на Дальний Восток опытного командира послать? А методику обучения он нам в письменном виде изложит, я его сразу после учений попрошу... что там, прикажу, голубчику! Пусть весь свой опыт вспоминает, прямо начиная с Тоцких лагерей!
– Это правильно, – все так же задумчиво кивнул генерал армии. – Конечно, займитесь. Сразу после учений. Сколько там до ответного удара осталось?
– Как раз нам до КП добраться и к окулярам подойти. Шесть минут.
...Прошло шесть минут. И семь. И десять. Генерал Сидоров оторвался от стереотрубы, с кряхтением распрямился и потер поясницу. Нервно взглянул сначала на часы, потом на своего гостя.
– Да вы не стесняйтесь, Сидоров, не стесняйтесь, – бросил тот, не оборачиваясь. – Звоните, выясняйте. Все равно график сорван. Мне уже самому интересно, куда делся «противник» и почему он не нанес вовремя удар. Неужели настолько успешно наступали, что он уже и ответить не в состоянии? Тогда засчитываем вам полную победу и сворачиваем учения... хотя, конечно, жаль, я планировал еще и на оборону посмотреть. Так что у вас там?..
В этот момент на опустевшем без полковника Копца столике запищал зуммер полевого телефона. Чинно перекуривавшие в отдалении адъютанты несколько замешкались, и трубку снял лично главный химик.
– Утес слушает... Нет, это пока не Копец, это генерал Сидоров. Ага... Так, значит... Кого взяли?! Да какие диверсанты, вы там что, охренели вконец?! Что-о? Что у них изъято?! Так, ну-ка, подать мне этого борца с мировым терроризмом! Нет, не к трубке! Прямо на КП, живо! Нет, диверсантов можете пока себе оставить, потом разберемся! Мне только их здесь не хватает, меня уже и так... Действуйте, подполковник! – Генерал с грохотом швырнул трубку, та подскочила и упала мимо аппарата. Сидоров обернулся и обнаружил, что генштабист разглядывает его с явным и каким-то нездоровым интересом. Особенно плечи. Под погонами сразу возник нестерпимый зуд. «К звездопаду», – подумал генерал-полковник, прикидывая, достанется ли ему освобождающееся место уходящего на повышение Копца.
