Андрей Яхонтов - Учебник жизни для дураков
И мне бы надо было плевать, что никто из них ничего делать не может и не желает. Мне-то что было до их неумения и нежелания? Жил бы себе спокойно…
* ТОЛЬКО ДУРАКАМ ДО ВСЕГО ЕСТЬ ДЕЛО. ТОЛЬКО ИХ ВСЕ ВОЛНУЕТ И БЕСПОКОИТ.
* А УМНЫХ НЕ БЕСПОКОИТ НИЧЕГО — ПОТОМУ ЧТО УМ ВСЕГДА ДАЕТ ИМ ВЕРНЫЙ СОВЕТ: ДУМАЙ ПРЕЖДЕ ВСЕГО О СЕБЕ.
Ах, как ПРЕКРАСНО, КОГДА ТЕБЕ НА ВСЕХ И НА ВСЕ НАПЛЕВАТЬ! Ни за кого и ни за что не нужно бояться и волноваться! Никого не надо оберегать и жалеть. Ни о ком не надо заботиться. ТАК ЛЕГКО ТОГДА ЖИТЬ!
СИЛА И СЛАБОСТЬ— Не будь дураком, — говорил мне Маркофьев. — Используй их всех в своих целях. Они не умеют работать, зато умеют кое-что другое. Не знают, как пишутся уравнения реакций, зато знают нечто такое, чему могут научить тебя. Выясни, в чем они сильны, выяви их сильные стороны, и эта их сила станет твоей. И еще он твердил:
— К людям надо относиться, как относится ракета к ступеням, которые выводят ее на орбиту. Сделали свое дело — и пусть сгорают. Чего их жалеть? В повседневной жизни — как в космосе. Чем выше взлетаешь, тем в более плотных слоях оказываешься, — прибавлял он.
И еще:
— ЖИЗНЬ — ИГРА БЕЗ ПРАВИЛ, — говорил Мар-кофьев. — КАЖДЫЙ ДЕЙСТВУЕТ КТО ВО ЧТО ГОРАЗД. Бессмысленно ждать от людей разумных решений или дальновидности. Совершенно бессмысленно. Для них важней всего данный, на глазах истекающий момент. В вечность они не заглядывают. Последствий своих поступков не предвидят. ТОТ, КТО ИГРАЕТ ПО ПРАВИЛАМ, ВСЕГДА ПРОИГРАЕТ ТОМУ, КТО ПРАВИЛ НЕ СОБЛЮДАЕТ. Сам понимаешь, почему. И наоборот. В ВЫИГРЫШЕ всегда ТОТ, КТО ИГРАЕТ БЕЗ ПРАВИЛ.
ПРОГРЕСС— Налицо прогресс, — улыбался Маркофьев. — Раньше говорили: ласковый теленок двух маток сосет, теперь надо говорить о том, что умный человек собирает взяток с каждого, с кого можно хоть что-нибудь получить. Точно так же, как с женщинами, я поступаю с мужчинами, — продолжал он. — Этот может дать подзаработать, этот может написать обо мне статью, тот мастак по части приобретения недвижимости, этот способен организовать бесплатное питание по инвалидности… Все, все нужны в моем раскладе… Каждый, кто способен внести хоть малую лепту в мое дело, мне нужен и дорог, но кого я не переношу, так это захребетников, стремящихся погреть на мне руки… И ничего не отдать взамен. Таким в моем окружении места нет!
ТАЙНЫЕ ПРУЖИНЫБедные, бедные дураки! Иногда мелькнет перед ними страшное подозрение, что жизнь устроена совсем не просто, что человеческие отношения не ограничиваются здоровканьем по утрам с сослуживцами, рукопожатием с начальством, рамками семейного быта или сидением в комнате за казенными столами друг против друга, что отношения эти сложней, значительно сложней: вот начальник вышел после работы вместе со своей секретаршей, сел в машину и куда-то поехал, вот эта самая секретарша зачастила в буфет пить кофе с молодым сотрудником, а потом этот сотрудник пошел на повышение или был изгнан из конторы…
Что-то начинает брезжить в мозгу. Бедные дураки прежде думали, что все устраивается само собой, что их терпение и прилежание заметят и оценят. И, может, вознаградят… ан нет, события происходят по другим критериям. Миром правят совсем не те законы, о которых говорится в школьных учебниках, людьми руководят совсем не те порывы и устремления, о которых мне (а может быть, и вам) толковали в детстве родители.
Какие же законы правят миром?
* ЧИТАЙТЕ МОЙ УЧЕБНИК ЖИЗНИ ДЛЯ ДУРАКОВ И ВАМ ОТКРОЮТСЯ МНОГИЕ СЕКРЕТЫ! ВЫ ПРОЙДЕТЕ УСКОРЕННЫЙ КУРС ПОУМНЕНИЯ!
ПОДЧИНЕННЫЕ И РУКОВОДИТЕЛИВ чем преимущество начальника перед подчиненным?
Работа подчиненного видна начальнику.
Подчиненному не видна работа начальника. Подчиненный думает, что начальник не просто работает, но еще и заботится о тех, кто стоит ниже него на служебной лестнице.
Начальник же… Ну, вы все сами знаете. Что начальнику до нижестоящих?
Только глупый подчиненный может верить, что его зарплата, квартира, семья кого-то волнуют.
Поэтому все умные и рвутся в начальники.
КВАРТИРАОднажды Маркофьев пригласил меня в прекрасную просторную новую квартиру.
— Нравится? — спросил он. И, видя мою растерянность, пояснил: — Твоя. Мой тебе подарок.
Как поступил бы любой нормальный человек? Сказал бы «спасибо», вернее, ничего бы не говорил (мы ведь условились никого ни за что не благодарить), а просто переселился бы в предложенное жилье.
Как поступил я? Я сказал:
— А как же Миша и Оля? Им ведь так нужна квартира.
И про женщину со страдающим взглядом я вспомнил. И про выпущенного из мест лишения свободы Моржуева.
Неловко обустраивать свое благополучие, когда у других вокруг все не слишком ладно. В ответ Маркофьев расхохотался.
— Да ты что! — замахал руками он. — Это и есть наилучшие условия для создания собственного счастья. Лови момент. Пока другие заняты своими неприятностями, разгребают завалы передряг, — куй свою судьбу! Лавируй между чужими горестями, как слаломист между флажками. И торопись, потому что подобные благоприятные условия выпадают нечасто, скоро и на тебя посыпятся всякого рода беды — и тогда уже другие станут обходить тебя на повороте!
И он, как всегда, был прав.
Лови момент! Пока другие заняты своими неприятностями, им не до тебя. Но стоит им стряхнуть с себя заботы и напасти — и они ходу тебе не дадут.
О СЕБЕЧто я мог с собой поделать?
Такой уж был у меня характер. Если следом за мною по улице идет человек, дышит мне в затылок, я чувствую себя неуютно, неловко, начинаю сжиматься и сторониться, чтобы дать ему дорогу, уступить простор для его движения. Если бы у меня на спине были глаза, я бы глядел на этого человека, извиняясь.
С какой стати? Почему? Почему я должен уступать ему дорогу? Если пришел раньше и занял свое, а не чужое место? С какой стати я должен тесниться?
ЕМУ НУЖНО МЕНЯ ОБОГНАТЬ, ПУСТЬ И ПРИДУМЫВАЕТ, КАК ЭТО СДЕЛАТЬ, ПУТЬ ОГИБАЕТ ВПЕРЕДИ ИДУЩЕГО, ПУСТЬ УБЫСТРЯЕТ ШАГИ, МНЕ-ТО ЧТО ДО ЕГО ПРОБЛЕМ? Да пусть хоть об-пыхтится в спину, и ухом не надо вести.
ДОБРОТА— Пользуйся моей добротой, — говорил мне Маркофьев. И прибавлял: — Существует мнение, что не жалко творить добро, если тебе это ничего не стоит. Это точка зрения пошляков! Сколькие не делают, не творят, хотя могут. Но я не таков. Творю добро — для всех, всех без исключения!
ТАК ГОВОРИЛ МАРКОФЬЕВ* ДОБРО НАДО НЕ ДАРИТЬ, А ДОИТЬ! ПРИЧЕМ ДОИТЬ ЕГО НАДО БЕЗОСТАНОВОЧНО. ПОКА НЕ ИССЯКНЕТ.
ЖУРНАЛИСТ ИВАН ГРОЗНЫЙС присущей ему заботой о близких Маркофьев пытался помочь мне и в устройстве семейной жизни. Познакомил с журналистом Иваном Грозным, который помимо того, что создавал о Маркофьеве пронзительные, берущие за душу очерки, вел в газете еще и раздел брачных объявлений.
— Чего тут стесняться? — говорил мне Иван Грозный. — Пойдем покажу, как это делается.
И мы пришли в дом, где приятной наружности женщина, видно, Иван с ней общался не первый раз, встретила его, меня и Маркофьева как самых дорогих гостей. Пока она хлопотала на кухне, Иван нам подмигивал и шептал:
— Она не знает, что я женат. Думает, я нашел ее по объявлению, как читатель. Она не знает, что я — из газеты.
Мы съели и выпили все, что она приготовила, после чего Иван выпроводил нас из квартиры, а сам остался.
С большим интересом я прочитал вскоре в газете его гневную статью, где он обличал мужчин, которые по объявлению находят одиноких женщин, присасываются к ним на манер пиявок, живут, едят, пьют за счет мечтающих создать семью доверчивых гражданок, а потом исчезают из их поля зрения, иногда прихватив к тому же ценные вещи.
НОВОЕ ЖИЛИЩЕЕще раз мы с Маркофьевым навестили мое новое жилище.
На этот раз меблированное роскошным итальянским гарнитуром.
— А еще будут кожаные кресла и диван, — сказал Маркофьев, — и на кухне — лавки и стол из мореного дуба.
Квартира показалась мне чудесней, чем прежде. Окна и балкон выходили на солнечную сторону. А кухня была прохладной, потому что смотрела на север. В ванной рабочие прилаживали зеркало.
— Это только начало, — обещал Маркофьев. — Скоро сооружу здесь еще и бассейн.
— И тогда я смогу переехать? — спросил я.
— Потерпи, — сказал он. — Я же говорю: завезем мебель, постелем ковры, остеклим лоджию… Дарить так дарить, любить так любить, гулять так гулять, стрелять так стрелять… А пока поживу здесь сам. С новой своей подружкой. — И подмигнул. — Надеюсь, не возражаешь?
ЯБЛОКИА пока я жил у Маркофьева на даче.
Рано утром, серыми рассветами, выходил в сад. Стояла тишина, птицы еще не гомонили. Я садился в беседке и встречал первые солнечные лучи.
