Дмитрий Ненадович - Повесть о потерянном времени
— Днэвал рот рад Курбердымухаметханов сюсю!
— Старший лейтенант Просвиров. Соедините меня с командиром роты!
— Командира? Ёкх, командира. Она ушла склад!
Вот с таким контингентом приходилось управляться Шиленкову, и его повседневная невеселость имела под собой вполне реальное объяснение. «Да, без Игоря мне тут явно не обойтись, — подумал Сергей, стремительно покидая гадюшник, из которого ему в скором времени предстояло соорудить достойное для проживания жилье, — ко всему прочему паркетные плиты положены вкривь и вкось, краны текут, а кухню и ванную на первое время надо хотя бы покрасить». Дабы ускорить процесс свития семейного гнезда, Сергей решил, не дожидаясь вечера, сразу же по-дружески озадачить Шиленкова и направился в расположение его «дикой дивизии». Несмотря на то, что до вечера еще было далеко, казарма была полна галдящего полувоенного народа. Сидящий в полудреме на приставленном к тумбочке стуле дневальный даже не заметил прихода в расположение роты незнакомого старлея. Брезгливо поморщившись, Сергей быстро отыскал кабинет с надписью: «Канцелярия» и, открыв дверь, с удовлетворением обнаружил там соседа-капитана. Шиленков сидел за стандартным армейским канцелярским столом и с пообыкновению мрачным видом рассматривал, медленно поворачивая в ладонях, маленький золотистый бюст Ленина.
— А-а-а, это ты, и тут от тебя покоя нет, — чуть повеселел капитан, приподнимаясь и протягивая Сергею руку, — только ты в следующий раз лучше постучи, а то можешь получить чем-нибудь в лобешник. Это я так своих туземцев воспитываю: как только вошел без стука, хватаю что под руки попадется и мечу в дверной проем.
— И что? Помогает?
— Не то слово. Давно уже такого не было, вот я и расслабился. Тебя вон упустил, хотя и предмет самый, что ни на есть подходящий в руках был…
В этот момент в казарме возник какой-то неясный шум, переходящий в гул. Через некоторое время в нарастающем гуле уже можно было различить звуки ударов тупых предметов по биологическим телам, сопровождаемые гортанной руганью на смеси русского и еще какого-то тарабарского языка, культивируемого где-то на национальных окраинах великой державы. Капитан резко вскочил и в одно мгновение исчез за дверями канцелярии. Взгляду выскочившего вслед за ним Сергея представилась следующая сцена. В центре казармы образовалась «куча мала» дерущихся туземцев. Различить с ходу, кто из них за кого, не представлялось никакой возможности, так же как и не понять было сразу, что именно не поделили между собой эти горячие южные парни. Но, как выяснилось, этого вовсе и не требовалось: капитан сходу врезался в ершащуюся конечностями-протуберанцами кучу и с криком: «Пирмуххаметов! Сволочь! Опять ты за свое, сучье вымя!» выдернул из нее фигуру какого-то размахивающего руками «урюка» с оторванными на одном погоне сержантскими лычками. Капитан несколько секунд тряс болтающееся на вытянутой руке тело, тщательно прицеливаясь свободной рукой для более точного попадания заносчивой фигуре в особую болевую точку. Искомая точка, видимо, находилась на лбу головы фигуры. Об этом можно было судить уже после того, как капитан резко выбросил в сторону фигуры только что выцеливавшую что-то руку, заканчивающуюся пудовым кулаком. Кулак угодил точно в лоб головы фигуры. После этого фигура, разрушив на своем пути еще шевелящуюся кучу туземных тел и описав плавную дугу чуть выше спинки стоявшей метрах в трех от места действия кровати, мягко коснулась амортизируемого пружинами матраца. Дерущиеся в мгновение ока куда-то исчезли, как будто их смыло неизвестно откуда накатившей волной. «Он у них предводитель, — спокойно проговорил капитан, уважительно указывая на неподвижную фигуру с оторванной лычкой, — сейчас очнется, будем воспитывать. Ты не удивляйся: у них менталитет такой, как у кавказских овчарок — раз в месяц надо бить, чтобы не забывали кто в доме хозяин. Ты с каким вопросом-то пришел? Пойдем поговорим с глазу на глаз». В канцелярии Сергей коротко изложил суть своей просьбы.
— Да не вопрос. Все сделают обезьяны в лучшем виде. А я то и думаю: «Куда это у меня тройка приматов периодически и незаметно для пытливого глаза на открытой местности разом исчезает?» Уже не раз мне об этом докладывали, а начнешь допрашивать — молчат «как рыбы об лед». Лепечут иногда что-то вроде: «Командира, мы плана выполняем». А тут вон оказывается что… Конспиративной квартирой обзавелись, подпольщики. Вот они все и сделают. Лично проконтролирую. Давай ключ. Одна только просьба: если есть, дай мне десяток значков для дополнительной стимуляции этих туземцев.
— Каких значков?
— Да любых. Военных, само собой. «Воин-спортсмен», «Отличник боевой и политической подготовки» и т. д. Они ведь для того, чтобы поехать на «дембель» с ног до головы увешанными этими блестящими фитюльками родную мать наверное продадут.
— Без проблем.
— Ну, давай. До встречи, брате, в нашей келье. Приходи, помолимся о судьбах мира сего. А пока пойду-ка я, займусь чем-нибудь земным. Налажу-ка я, пожалуй, сегодня выполнение внутреннего распорядка дня.
Выйдя из канцелярии, капитан отправился к месту недавнего ристалища, а Сергей заторопился в автопарк подводить итоги уходящего дня. Приближались следующие учения, а работоспособность двух аппаратных из взвода нерасторопного лейтенанта Захарука оставляла желать лучшего. Спускаясь по лестнице, он вдруг услышал долетевший откуда-то сверху леденящий душу вопль, и, тут же, где-то наверху по-тараканьи испуганно и вразнобой затопало большое количество сапог. «Воспитательный процесс в действии, — отметил в своем сознании Сергей и с облегчением вышел на улицу. Все-ж-таки гадостная атмосфера царила в этой полукриминальной казарме. Никак не напоминала она о святых устоях простого воинского быта.
В воротах автопарка старлей нос к носу столкнулся с самым главным в батальоне зампотехом майором Завдрыщенко. Майор был отчаянным холериком, и в его слегка воспаленном мозгу, по видимому, было так много извилин, что мятущиеся по ним мысли никак не могли найти себе достойного выхода. Об этом свидетельствовали и мимика морды перечеркнутого усами лица, и слетавшие из его всегда нервно подрагивающих уст скороспело-скоротечные фразы. На непрерывно шевелящей тараканьими усами морде лица Завдрыщенко непрерывно отражалась какая-то шедшая внутри него борьба. Импульсы этой внутренней борьбы придавали ускорение мыслям. Мысли безнадежно плутали по бесконечным лабиринтам, приводя майора в отчаянье, и, когда отчаянье достигало своего апогея, оформленная в осколки слов мысль неожиданно срывалась со слегка припухших губ Завдрыщенко. Эти поминутно срывающиеся мысли часто пугали его самого. Пугали отнюдь не громким произношением, а своей непредсказуемостью. Вот представьте: задумал, к примеру, майор с самого утра переставить кунг с неисправной машины на исправную новую, но эта мысль утром так и не нашла выхода из лабиринта и не была услышана личным составом. Личный состав, проявив инициативу, к вечеру отремонтировал неисправный автомобиль, переставив большую часть деталей с бывшей еще утром новой и исправной машины. И тут после завершения очередного этапа внутренней борьбы мысль о перестановке кунга неожиданно вырывается в виде приказа из отверзых уст Завдрыщенко: «Быстро, нах! Кунг с «08–10» на «08–12». Все, я сказал. Не обсуждать. Сгною, нах». И на глазах оторопелого личного состава майор быстро куда-то исчезает. После своего исчезновения он некоторое время где-то блуждает. Во время блуждания борьба внутри майора не утихает, и в его изрезанном извилинами мозгу вдруг возникает догадка о том, что все-таки напортачил инициативный личный состав. Мысль-возмущение о загубленной новой машине начинает хаотично метаться по запутанному лабиринту, принося майору почти ощутимую физическую боль. Завдрыщенко быстро возвращается к машинам и с отчаянием убеждается в том, что набитый исправной аппаратурой кунг вновь оказывается на неисправной, пусть и новой еще машине. Отчаяние майора нарастает и, наконец, достигает своего апогея. Выплескивается запоздалая, но поразительная по своей глубине мысль: «Вернуть все в зад! Ублюдки! Всех сгною, нах!» И майор снова куда-то исчезает. И так до десятка раз на дню. Вот такими неповторимыми особенностями обладал майор, с которым Сергею не посчастливилось столкнутся в воротах автопарка.
— Просвиров, я же ставил с утра задачу: перебрать движок на ГАЗ-66 и заняться тормозами на ЗИЛу? Ни хрена никто ничего не делает! Один спит под машиной, другой ходит вокруг разобранного движка, репу чешет, не знает, как его теперь обратно собрать. А Вы где-то шляетесь целый день. Всё пожарных по гарнизону гоняете?
— Ха, ха, ха, — раздельно и серьезно произнес Сергей, — good joke, как говорят наши потенциальные противники, товарищ майор.
