Михаил - Белая женщина
Не знаю, что меня подтолкнуло на этот героический поступок. То ли это навеяло музыкой, доносившейся из окна, то ли я слишком внимательно рассматривал лектора, старшую медсестру отделения токсикологии больницы Ворона, которая была в прозрачной блузке, недавно сделала очень удачную операцию по подтягиванию своей большой груди ближе к подбородку и с тех пор бюстгальтер не надевала принципиально. Сейчас это уже трудно установить. Но я сказал то, что сказал. То, что я получил в это мгновение длинную, но выразительную кличку «Губы цвета спелого клитора», это я понял сразу. Но то, что реакция моих сокурсников будет такой бурной, я не ожидал.
Самая полная студентка упала со стула и корчилась на полу в приступе смеха. У моей соседки слева истерический смех уже перешел в безудержные рыдания. Лектор в первую минуту непроизвольно прикрыла грудь руками, но быстро пришла в себя.
— Студент Маковецкий, конечно, имел в виду спелую вишню, — неудачно попыталась исправить положение старшая медсестра отделения токсикологии.
С разных концов аудитории послышались различные версии того, что я имел в виду. Спелая вишня среди них не фигурировала.
После окончания лекции другая слабо знающая иврит студентка долго жала мою руку. Месяц назад на практике по психиатрии она записала в истории болезни: «больная ввела во влагалище «топор» вместо: «больная ввела во влагалище «морковь». Для этого ей было достаточно перепугать две буквы. На расширенной пятиминутке она звонким пионерским голосом зачитала, что написала, и не сразу поняла, что в её рассказе так потрясло присутствующих. Но после моего открытия в области симптомов отравления угарным газом её история с топором потеряла всякую остроту и актуальность.
Я смотрел на неё, и мне вспомнились стихи, которые сидели в моем мозгу с раннего детства.
По реке плывет топор
До города Чугуева.
Ну и пусть себе плывет
Топорище хуево.
Эти строки тонко передавали то настроение, в котором я пребывал во время её жаркого рукопожатия.
Чтобы как-то отвлечься от воспоминаний о чудесных студенческих годах, я раскрыл свежий номер «Голой правды Украины» и начал читать его с последней страницы. Там были опубликованы страницы литературной викторины.
Газета спрашивала: «Кто любит пышное природы увядание, в багрец и золото одетое?». Как обычно, давалось четыре варианта ответа:
1. Пушкин
2. Шейх Мустафа
3. Оба не отказались бы
4. Все ответы правильные
Думать над вопросами викторины не хотелось, и я перешёл к рубрике «Анекдоты о русской маме»
Русская мама — это популярный персонаж израильских анекдотов. Один из них был недавно причиной острой дискуссии о судьбах еврейского государства между газетами «Голая правда Украины» и «Чёрный передел».
В «голой правде Украины» был опубликован следующий жизнеутверждающий анекдот: «У русской мамы умер муж. В тот же вечер её посетил эфиоп, который и остался у неё на ночь. Утром завистливые соседки стали её укорять. На что она ответила, что она была в трауре, и ей хотелось чего-то чёрного».
Рассерженный «Чёрный передел», в статье за подписью Славика Оффенбаха и под названием: «Эфиоп в доме — это всегда праздник», беззастенчиво обвинил «Голую Правду Украины» в разжигании межрасовой розни.
В ответ «Голая Правда Украины» ввела постоянную рубрику «Анекдоты о русской маме» и объявила конкурс на лучший анекдот.
Инбар бен Ханаан прислала относительно невинный анекдот: «Русская мама говорит свой дочери:
— Ты сегодня впервые встречаешься с молодым человеком. В тебе должно быть всё прекрасно: и душа, и одежда и нижнее бельё.
— Но мама, я встречаюсь первый раз, — ответила девушка, — какая разница, какое у меня будет нижнее бельё?
— В твои годы я не была такой пессимисткой, — ответила молодая душой русская мама».
Но анекдот, присланный Валентиной Рожковой, вновь поднял эфиопский вопрос. «Русская мама поучает своего сына:
— Сынок, ты же знаешь, что я не расистка и мне всё равно, на ком ты женишься. Пускай это даже будет эфиопка, но главное, чтобы твоя избранница была блондинкой».
Неожиданно для всех, на конкурс анекдотов о русской маме прислал свой анекдот и Гидеон Чучундра: «Муж русской мамы собирается на работу. Неожиданно, по настоятельной просьбе супруги, между ними происходит эпизод пылкой любви. После его окончания её удивлённый и обрадованный супруг спрашивает:
— Что случилось, дорогая?
— Сегодня годовщина нашей свадьбы, милый — ответила романтически настроенная русская мама. — И мне хотелось, чтобы в этот торжественный день ты был у меня первый».
Кроме конкурса анекдотов о русской маме в этом номере газеты привлекал к себе внимание предвыборный лозунг, украшавший сочными красными буквами первую полосу. Лозунг гласил: «С Костиком мы, без Костика нас!»
Привлекала к себе внимание также корреспонденция Ярополка Капустина, который провёл журналистское расследование, в ходе которого выяснил, что среди членов русской мафии есть настоящая, потомственная графиня. Как и следовало ожидать, ею оказалась представительница борющегося народа Палестины, Мирьям Абуркаек
, которую, как по секрету сообщал Ярополк Капустин, многие члены русской мафии, в буквальном смысле этого слова, горячо любят.
Оказывается, что прямым предком Мирьям является граф Себастьян Кадохес, знаменитый рыцарь, участник четвертого крестового похода, который был не только славный рубака, но и чёрнокнижник, занимающийся алхимией и теологией. Как алхимик, он получил широкую известность своими успешными экспериментами по превращению испражнений в конфетки. Не прекращая своих новаторских разработок в области алхимии, Себастьян Кадохес много времени и душевных сил уделял теологическим исследованиям. Что и привело его, в конечном счете, к пониманию того факта, что истинной религией является ислам и что такому убедительному доводу, как многоженство, христианству нечего противопоставить. Научная деятельность Себастьяна Кадохеса оказало большое влияние на дальнейшее развитие науки. Его исследования в области алхимии не потеряли актуальности и по сегодняшний день. Результатом его теологических изысканий стало принятие им ислама.
Он сражался на стороне мусульман против крестоносцев, дослужился до больших чинов, содержал в хорошем состоянии небольшой гарем, забросил опыты по получению конфетки, и девизом, начертанном на его гербе, стали слова: «le minet, le minaret, le menuet» (Минет, минарет, менуэт), что говорило как о его приверженности общечеловеческим ценностям, так и его приверженности исламу. Последнее слово «менуэт» свидетельствовало о его европейском происхождении, чего он никогда не забывал.
В газете было также дано объявление о собрании русской мафии, посвященном разрушению двух небоскребов в Нью-Йорке врезавшимися в них самолетами. В приветственном слове я рассказал собравшимся об аналогичном случае, произошедшем в 1991 году и имевшем серьезные последствия для Офакимской психиатрической больницы. Тогда Ирак захватил Кувейт. Потом, уже захваченный Ираком, Кувейт захватили США, а обиженный таким к себе отношением Ирак стал обстреливать ракетами Израиль. По настоятельным просьбам Соединенных Штатов Израиль добросовестно делал вид, что ракетных обстрелов он не замечает и вообще на Ирак не обижается.
При этом населению Израиля были выданы противогазы, а иракские ракеты успешно сбивались зенитными ракетами «Patriot». Я сам видел, как в ночном Тель-Авивском небе «Patriot» врезался в иракскую ракету, и, после мощного взрыва, осколки обеих ракет посыпались на город. Если бы не «Patriot», то иракская ракета мирно пролетела бы над Тель-Авивом и упала бы в Средиземное море, оглушив при этом два десятка рыб. Вред иракские ракеты нанесли минимальный, так как система наведения у них была никакая, а заряд относительно небольшой, но при их взлете по всему Израилю объявлялась воздушная тревога и гражданам предлагалось сидеть в герметически закрытых комнатах в противогазах.
Иракский правитель, Saddam Hussein (Саддам Хусейн), грозил использовать новое химическое оружие, но так и не решился сделать это, справедливо полагая, что Израиль ответит атомными бомбами, несмотря на американские просьбы этого не делать.
Требование приветствовать воздушную тревогу одеванием противогазов касалось и Офакимской психиатрической больницы. Не могу сказать, что все пациенты надевали противогазы с комсомольским задором.
Особенно я мучился с одним здоровенным парнем, который был твёрдо уверен, что он Ганнибал. Противогаз надевать отказывался категорически, мотивируя это тем, что если он будет в противогазе, то его любимый слон его не узнает.
Другой больной утверждал, что он — инопланетянин, хотя и родился в Мариуполе. Надевал противогаз он охотно, но снимать не желал и пытался прятаться под кроватью.
