Юлия Климова - Оружие массового восхищения
«Мамочка! Не выходи за него замуж!» Еле сдерживая смех, Алиса изобразила на лице заинтересованность.
– Чего? – переспросила она. – Я немного запуталась. Давайте вернемся к тому моменту, когда вы рассказывали о сильных чувствах, и дальше лучше бы по порядку.
Костя подошел к столу и сел рядом с Алисой. Положил на хлеб тонкий ломтик дырчатого сыра и протянул ей бутерброд. Она вновь посмотрела на него вопросительно, но он на выручку Дане и Северову явно не собирался, и вопрос остался без ответа.
– Я сейчас тебе все объясню, – решительно сказала Дана. – Я думала совсем не то, что есть на самом деле, а Максим… Юрьевич вообще не догадывался… Мы с ним расстались, а… Это кошмар какой-то! – Она схватилась за голову.
– Да уж, – согласилась Алиса.
– Когда ты гостила в моем доме, – вдруг на удивление четко и спокойно произнес Максим Юрьевич, – ты согласилась сдать анализ, который бы подтвердил или опроверг мое отцовство. Вчера я получил результаты.
Положив бутерброд на тарелку, Алиса часто заморгала, затем широко распахнула глаза, протянула руку к кружке, поднесла ее к губам и сделала большой глоток. Горячий чай неожиданно обжег горло, но она сделала еще один глоток. И еще.
Теперь все услышанные слова обрели смысл и остроту, они выстроились в цепочку и буквально загремели – многое объясняется многим. Неужели он сейчас скажет…
– Сомнений быть не может, ты моя дочь.
Ну вот, сказал… «Нет, это шутка… у меня уже есть отец…»
– Я об этом узнала только ночью, – произнесла Дана, – ты не говорила, что сдавала анализ…
Костя обнял Алису и осторожно притянул к себе – ей сразу стало уютно, спокойно и легко.
Два отца – нормально.
Хорошо, что не три.
– А вы уверены? Абсолютно? – Она просто не могла не уточнить.
– Абсолютно, – ответил Максим Юрьевич.
– Я плюнула в банку и…
– И мы узнали правду, – теперь предложение закончила Дана. – Прости… Твоему отцу я скажу потом… надо найти нужные слова и запастись валидолом. – Она улыбнулась.
Алиса повернула голову и внимательно посмотрела на Максима Юрьевича Северова. Он был бледен и растерян, глаза потемнели, а на лбу образовалась морщина. Всегда гладко выбрит, в свежей рубашке, а тут…
– Я нужна вам? – тихо спросила Алиса.
– Да… Я и сам не думал, что так сильно нужна.
Конечно, он ловкий политик и при надобности умело жонглирует словами, но сейчас в его голосе столько тоски, надежды и страха… Почувствовав, как защипало в глазах, Алиса шмыгнула носом и вздохнула.
– Больше никогда не надевайте этот халат, – сказала она. – Он ужасен.
* * *Тома смотрела на Северова так, будто видела его первый раз в жизни. В какой канаве он валялся? Почему рубашка грязная, да и брюки теперь необходимо отправить в химчистку… На лице синяк. Разве это ее Максим?
– В какой канаве ты валялся? – потеряв остатки самообладания, спросила она. – И где ты был?
– Нам надо поговорить.
– Да, и немедленно.
Тома направилась в кабинет, Максим Юрьевич пошел за ней следом.
В любимом кресле он почувствовал себя намного лучше – неимоверная усталость отступила, оставив после себя звенящую пустоту.
Придвинув стул к столу, Тома села напротив своего жениха.
– Мне кажется, ты серьезно болен, – сказала она и выдержала паузу, – я считаю, что тебе нужно пройти медицинское обследование. В твоем возрасте бывают подобные срывы, я читала об этом, но если вовремя взять ситуацию под контроль…
– Тома, я хочу попросить у тебя прощения. Мы больше не можем быть вместе, наши отношения закончились.
– Я ничего не понимаю… Где ты провел ночь? И о чем ты говоришь? Мы созданы друг для друга. – Она хлопнула ладонью по папке. – Нельзя думать только о себе. Возможно, мои слова покажутся тебе высокопарными, но ты должен думать о стране, о людях, которые за тебя голосовали. Да, тяжело выдерживать такое напряжение, но лидер партии обязан быть сильным, иначе результат окажется нулевым. Мы найдем хорошего психоаналитика… Ты планировал взять отпуск… недели будет вполне достаточно… Наберешься сил, победишь внутренние противоречия и снова приступишь к работе.
Максим Юрьевич взъерошил волосы, подпер щеку кулаком и на миг зажмурился. Неужели он собирался жениться на этой женщине? Она чужая. С другой планеты.
– Тома, прости, но я принял окончательное решение. Мы больше не можем быть вместе.
До нее наконец-то дошел смысл его слов… Максим ее отвергает? Отказывается от поддержки? Но они единое целое, у них общие задачи.
– Может, ты и от политической карьеры собираешься отказаться? – резко спросила она.
– Может, и собираюсь, – равнодушно ответил Северов.
– Надо же… Я и не думала, что ты настолько слаб.
– Уж какой есть.
– Ты пожалеешь об этом, но будет поздно.
– О чем?
– О карьере, конечно!
– Тома, а почему бы тебе самой не погрузиться в политику? – спросил Максим Юрьевич. – У тебя получится.
Сначала она махнула рукой, но затем откинула голову назад, сдвинула брови и… задумалась. Воображение тут же обставило мысли декорациями, а в ушах раздался гул голосов. Обсуждения, предложения, споры, выступления… У нее даже в животе заныло от восторга – вот та стихия, в которой она бы чувствовала себя как рыба в воде! Ум, целеустремленность, хорошие внешние данные… она отлично впишется в мир политики! А Максим? О, он многого добился, но все же…
«Человек, позволяющий себе слабости, на первом месте никогда не будет». Тома посмотрела на своего (теперь уже) бывшего жениха с нескрываемым разочарованием.
– Да, у меня бы получилось, – ответила она. – А тебе нужен хороший психоаналитик.
Максим Юрьевич улыбнулся:
– Нет, психоаналитик мне уже не поможет.
– Надеюсь, ты шутишь… Что ж, нам действительно лучше расстаться… на время. – Тома встала и застегнула жилетку. – Постарайся справиться с депрессией.
«Я потратила столько времени впустую, – ругала она себя, выходя из кабинета. – Больше этого не повторится. Политика… меня ждет политика…»
Чувствуя огромное облегчение, Максим Юрьевич положил руки на подлокотники кресла и закрыл глаза. Тяжелая ночь давала о себе знать, хотелось лечь на кровать, накрыться, свернуться калачиком и не вставать сутки. А потом проснуться другим человеком и начать жизнь заново. Но он и так стал другим человеком… только отношение к Дане не изменилось.
Дверь скрипнула, и пришлось открывать глаза.
– Она ушла, – сообщила Маргарита Александровна, перешагивая порог. – Вещи потом пообещала забрать.
– Ты подслушивала.
– Представь себе – да.
– Ну давай, скажи, что я потерял замечательную женщину, что она стала бы идеальной женой и…
– Нет, – перебила сына Маргарита Александровна. – Я скажу другое. Перестань быть дураком, иначе ты действительно упустишь нечто очень важное.
Поднявшись, Максим Юрьевич подошел к окну и распахнул створки. Прохладный, еще не прогретый солнцем воздух ворвался в комнату, качнув бахрому штор.
– Мама… Алиса моя дочь.
«Господи, спасибо!» На лице Маргариты Александровны появилась счастливая улыбка.
Эпилог
– Избиратели часто обращаются к вам со своими проблемами?
– Да, и для решения этих проблем уже давно создана активная команда, которая реагирует на каждую просьбу о помощи. По мере возможности я стараюсь лично встречаться с людьми, для чего в расписании обязательно выделяю приемное время. Вопросы всплывают разные. Иногда достаточно оказать консультацию юридического характера, а иногда ситуация требует серьезного вмешательства.
– Вы работаете в напряженном графике, скажите, это не влияет на ваше здоровье отрицательно?
– Нет, пока подобных проблем у меня не возникало. Нагрузка, безусловно, большая, но когда с душой относишься к своей работе, когда результат затраченных усилий радует – устаешь намного меньше. Еще помогают занятия спортом, я с удовольствием бегаю по утрам.
– Максим Юрьевич, а как обстоят дела со свободным временем, как вы привыкли отдыхать?
– Честно говоря, свободное время – это большая проблема. Выходных практически нет, и такой ритм жизни давно уже стал привычным. А хочется больше уделять внимания близким людям, больше читать книг, общаться. На следующей неделе я собираюсь в театр, признаться, очень жду этого дня…
Как только приятная телеведущая попрощалась с гостем, Маргарита Александровна нажала на пульте красную кнопку и неодобрительно фыркнула:
– Ну что с ним сделаешь. Политик!
– Прирожденный политик, – с гордостью добавила Дана.
Северов должен был вернуться с записи еще два часа назад, но его до сих пор не было. Костя с Алисой по очереди таскали со стола колбасу и на недовольные взгляды Маргариты Александровны разводили руками и ворчливо отвечали: «Ну, есть же хочется». И в своем нетерпении были правы. Ужин объявлен, приглашенные скучают за столом, а Максима Юрьевича все нет и нет, так и от голода умереть недолго.
