Софи Кинселла - Шопоголик спешит на помощь
– Справедливости… – закатывает глаза Бекка.
Как же она меня бесит!
– Что не так? – резко спрашиваю я. – Почему ты все воспринимаешь в штыки? Мы же хотим помочь твоему отцу!
– Допустим. Только вам не кажется, что поздновато спохватились? Где вы были в две тысячи втором году?
– В смысле?
– Папе тогда пришлось совсем туго, и он решил обратиться к Кори. Надел костюм, поехал в Лас-Вегас. Что ж твой отец тогда не помог, а?
– Он ведь был в Англии, – удивленно отзываюсь я. – И ничего не знал.
– Да уж, конечно, не знал, – не скрывает та сарказма. – Папа ему писал.
Теперь я вообще ничего не понимаю!
– Папа! Ты знал, что Брент уже обращался к Кори в две тысячи втором?
– Нет, – удивляется тот. – Впервые слышу.
– И письма никакого не получал? Она утверждает, что Брент тебе писал. – Я жестом указываю на Бекку.
– Не было никакого письма! Думаете, если бы Брент мне все рассказал, я бы закрыл на это глаза?
Бекка, похоже, сбита с толку.
– Ну, Кори сказал отцу, что вы в курсе. Сказал, будто вам плевать и…
Она замолкает на полуслове.
– Бекка, думаю, Кори просто-напросто соврал, – мягко говорит папа.
Ну вот, теперь все понятно. Кори оклеветал папу, поэтому Бекка нас ненавидит.
– Видишь? – поворачиваюсь я к ней. – Мой папа не говорил всех тех гадостей, которые приписал ему Кори.
«И вовсе не обязательно быть такой грубой, – мысленно добавляю я. – И орать незнакомым людям “отвали, принцесса”».
Я надеюсь, Бекка ответит что-то вроде «Господи, какой ужас! Теперь я все поняла. Прости, я так тебя обидела!».
Однако та пожимает плечами и утыкается в телефон, пробормотав под нос:
– Какая разница? Все равно из Кори и цента лишнего не вытянуть.
Господи, почему реальные люди ведут себя так грубо? Будь она сериальным персонажем, наверняка отреагировала бы иначе.
Через пару минут Бекка встает и говорит, что ей пора – и ее уход не очень-то меня расстраивает.
– Пока, принцесса, – бросает она, надевая сумку на плечо.
С языка так и рвется: «Пока, невоспитанная грубиянка». Вместо этого я улыбаюсь и произношу:
– Если что, звони.
А про себя добавляю: «Упаси господь».
Когда они с Ребеккой уходят, в комнате становится легче дышать. Сьюз идет в номер, чтобы позвонить детям. Мама размышляет вслух, стоит ли заказать еще закусок, или мы окончательно перебьем аппетит, Дженис читает брошюрку о духах-хранителях, которую дала ей Ребекка, – как та вдруг возвращается.
– Наверное, тебе хотелось бы на нее взглянуть.
Ребекка протягивает отцу старую выцветшую фотографию.
– Господи! – восклицает папа и торопливо достает очки для чтения. – Давай сюда.
Вдоволь налюбовавшись, он кладет фотографию на стол, и я перегибаюсь через подлокотник, чтобы посмотреть поближе. На фотографии – четверо мужчин, сидящих на скале.
Папу узнать очень легко. Реймонд тоже с тех пор изменился мало, только зарос седой бородой до самых бровей. А вот Кори в юности совсем не был похож на тот пластиковый манекен из Лас-Вегаса.
Но до них мне нет дела – я смотрю только на Брента, пытаясь понять, что собой представляет человек, которому мы хотим помочь. У него широкое лицо, квадратный лоб и упрямый взгляд, даже на фотографии. И, пожалуй, на вид он довольно умный.
А потом я замечаю в углу снимка молодую Ребекку – и едва ли не роняю от изумления челюсть. Вот это красавица! Она сидит чуть в стороне от остальных, запрокинув голову, волосы каскадом вьются по спине, а грудь почти вываливается из платья. Понятно, почему Кори по уши в нее втрескался. И Брент. Как можно не влюбиться в такую женщину?..
А что Реймонд? И… папа?
Живот неприятно крутит.
– Дай-ка взгляну.
Мама отбирает у меня фотографию и, поджав губы, неодобрительно разглядывает Ребекку. Потом, не меняя выражения лица, сравнивает снимок с ее нынешней версией.
– Я взяла на себя смелость заказать для вас на завтра сеанс массажа, – низким завораживающим голосом говорит та. – И, может, отель организует для вас пикник? Вам обязательно надо полюбоваться нашей можжевеловой рощей.
– Мы не отдыхать приехали, – возражает папа. – Так что массаж лучше отменить.
– Вам следует сделать перерыв на пару дней, – по-кошачьи улыбается она. – Не хотите же вы в конце концов слечь от усталости?
– Боюсь, у нас нет времени, – качает головой папа.
– Грэхем, вы в Седоне. Это место дарует отдых. Надо немного расслабиться.
– Нельзя. Сейчас куда важнее помочь Бренту. Он – жертва.
– «Жертва», – бормочет Ребекка, возводя глаза к небу. Она говорит так тихо, что мне, должно быть, послышалось. Вот только папа разобрал ее слова лучше меня.
– Ребекка, что это значит?
– Честное слово! – взрывается она вдруг. – Не могу больше молчать! Что за авантюру вы затеяли? Безумие полное!
– Мы всего лишь хотим помочь папиному старому другу, – пылко встреваю я. – Никакое это не безумие!
– «Помочь»? – Она сверкает глазами. – Ты ничего о нем не знаешь! Если Брента обманули, сам виноват. Все знали, что Кори – мерзавец. Если бы Брент поменьше пил, ничего бы с ним не случилось.
– Это очень грубо с твоей стороны, – потрясенно выдавливает папа.
– Зато это чистая правда! Он неудачник. И всегда был неудачником. А вы все прыгаете вокруг него. – Ребекка чуть ли не в истерике. – Почему вокруг Брента всегда все прыгают?!
Мы пораженно переглядываемся. Видно, в отношениях Ребекки и Брента все не так гладко.
– Его же выгнали из дома, – напоминаю я. – А он отец вашей дочери.
– А мне какое дело? – огрызается та. – Если он живет на улице, сам идиот.
Никогда еще не видела, чтобы человек так быстро менялся. Очарование мигом с нее слетает, лишая всей привлекательности. Теперь она выглядит гораздо старше, вокруг рта – безобразные глубокие морщины. И все за каких-то десять секунд. Так и подмывает шепнуть ей на ухо: «Знаете, злость и зависть вам не к лицу».
Папа глядит на нее очень пристально, а я думаю про себя, была ли она такой сорок лет назад?
Так или иначе, похоже, маме беспокоиться не о чем.
– Ладно, – вежливо говорит он наконец. – Мы займемся своим делом. А ты, Ребекка, – своим. Рад был повидаться.
Он демонстративно встает с кресла. После некоторой паузы Ребекка тоже встает и берется за вышитую бисером кожаную сумку.
– Все равно у вас ничего не получится, – цедит она сквозь зубы. – Бекка права. Шансов – ноль.
Вот ведьма!
– Одну минуточку, Ребекка, – бросаю я ей в спину. – Вы, наверное, думаете, меня назвали в вашу честь? Как Бекку и старшую дочь Кори?
Ребекка ничего не отвечает, только с многозначительной улыбкой косится на папу и встряхивает длинными волосами. Кажется, она уверена, что все мужчины теряют от ее красоты голову. Ну-ну.
– Конечно, думаете, – не свожу я с нее глаз. – Ваша дочка так и сказала, когда мы столкнулись в трейлерном парке. Вы, наверное, нашли информацию о папе в Интернете и сразу предположили, что меня назвали в вашу честь. Так вот. – Я вскидываю подбородок. – Это не так. Меня назвали в честь героини из книжки.
– Да-да! – неистово вставляет мама. – Дафны дю Морье!
– А знаете, что самое интересное? – чеканю я. – Папа категорически не хотел давать мне это имя. Он говорил: что угодно, только не Ребекка. Не скажете почему?
Ребекка молчит, но на щеках у нее вспыхивают два алых пятна. Ха. Вот так! В следующий миг она вылетает, громыхнув за собой бисерным занавесом, и мы переглядываемся.
– Да уж, – осуждающе поджимает губы мама. – Вот так манеры…
– Ну и ну, – качает головой папа.
– Просто вылитая Анжела. Та самая, которая организует церковную лотерею, – задумчиво тянет Дженис. – Помнишь ее, Джейн? Она еще носит браслетики. И ездит на синей «Хонде».
Только Дженис в такой момент могла вспомнить о церковной лотерее. Я невольно начинаю хихикать, все громче и громче, и наконец закатываюсь смехом.
Папа улыбается, даже мама сдавленно прыскает. Я смотрю на Люка – он тоже смеется. В конце концов, к нам присоединяется и Минни.
– Смешно! – объявляет она, заливисто хохоча. – Смешная леди!
– Да, очень смешная, – соглашается Дженис, вызывая новый приступ гогота, не утихающий, даже когда к нам спускается Сьюз. Та удивленно смотрит на нас.
– Прости. – Я вытираю глаза. – Потом объясню. Как дела дома?
– Все замечательно, – отвечает она. – Знаешь, я тут подумала, хорошая сегодня погода. Может, прогуляемся?
Пятнадцать
Седона – удивительное место для прогулок: из-за красных скал впечатление, будто ты на съемках какого-то фантастического фильма. Прохаживаясь по «выставочным галереям», мама с папой романтично держатся за руки, Сьюз и Дженис показывают Минни витрины, Люк пишет сообщение на телефоне, а я по-прежнему злюсь на Ребекку и ее дочурку. Они думают, у нас ничего не получится? Что ж, я докажу, как сильно они ошибаются. Мы добьемся справедливости. Обязательно. Вот посмотрим.
