Пэлем Вудхауз - Этот неподражаемый Дживз
- Должен вам сказать, мистер Вустер, я восхищаюсь вашим презрительным отношением к изжившим себя фетишам ослепшей от глупости социальной системы. Вы возвысились над всеми нами, мистер Вустер, доказав нам устами лорда Белчмора в "Простой фабричной девчонке", что, я цитирую: "достойная женщина низкого происхождения так же прекрасна, как самая знатная леди".
Я выпрямился.
- Да ну! Вы действительно так думаете?
- Безусловно, мистер Вустер.
- Вы считаете, что, скажем, парень, занимающий определённое социальное положение, может жениться, к примеру, на девушке из низших классов общества?
- Вне всяких сомнений, мистер Вустер.
Я набрал полную грудь воздуха и сообщил ему хорошие новости.
- Бинго младший, ваш племянник, знаете ли, хочет жениться на официантке.
- Это делает ему честь, - заявил Бинго-старший.
- Вы не возражаете?
- Ни в коем случае.
Я снова набрал полную грудь воздуха и перешёл к материальной стороне дела.
- Надеюсь, вы не подумаете, что я суюсь куда не следует, - осторожно произнёс я, - но, знаете ли, э-э-э, короче, что вы на это скажете?
- Простите? Боюсь, я не совсем вас понял.
- Ну, видите ли, я имею в виду содержание, если так можно выразиться, которое получает от вас Бинго. Одним словом, денежное пособие. Понимаете, он надеется, что вы, грубо говоря, подкинете ему немного деньжат, я хочу сказать, увеличите сумму в связи с его женитьбой.
Старикан с сожалением покачал головой.
- Боюсь, я ничем не смогу ему помочь. Дело в том, что положение обязывает меня сейчас экономить каждый пенни. Я не в состоянии выплачивать моему племяннику более того, что он имеет от меня каждый месяц. Это было бы нечестно по отношению к моей жене.
- Что?! Но разве вы женаты?
- В данный момент нет, но я заключу священный союз со дня на день. Леди, которая так дивно готовила для меня пищу на протяжении многих лет, сегодня утром оказала мне честь, согласившись стать моей женой. - Глаза его победно блеснули. - Пусть-ка теперь попробуют забрать её у меня! - вызывающе пробормотал он.
* * *
- Мистер Литтл-младший неоднократно звонил вам в течение дня, сэр, сказал Дживз, когда я вернулся домой вечером.
- Неудивительно. - Сразу после ленча я послал Бинго записку с изложением всего, что произошло.
- Мне показалось, он был слегка взбудоражен, сэр.
- Я думаю! А теперь, Дживз, будь мужчиной. Я должен сообщить тебе неприятную новость. Твой план с чтением книг и тому подобное лопнул как мыльный пузырь.
- Разве сердце мистера Литтла не смягчилось, сэр?
- Смягчилось, и даже слишком. Мне очень жаль, Дживз, но эта твоя fiance я говорю о мисс Ватсон, ну, сам знаешь, о поваре, - короче, она предпочла богатство истинной любви, если ты понимаешь, что я имею в виду.
- Сэр?
- Она тебя бросила, как перчатку, и обручилась с мистером Литтлом-старшим.
- Вот как, сэр?
- По-моему, ты не особо огорчился.
- Дело в том, сэр, что я предвидел подобный исход.
Я уставился на него.
- Тогда, прах его побери, зачем ты предложил свой план?
- По правде говоря, сэр, я не возражал против того, чтобы порвать отношения с мисс Ватсон. Более того, я очень рад, что так случилось. Я бесконечно уважаю мисс Ватсон, но мне давно стало понятно, что мы не пара. Зато другая молодая особа, с которой я нашёл общий язык:
- Великие небеса, Дживз! У тебя есть ещё одна?
- Да, сэр.
- И давно?
- Уже несколько недель, сэр. Она понравилась мне с первой минуты, когда я увидел её на благотворительных танцах в Кембервиле.
- Святые угодники и их тётушка! Это не:
Дживз слегка наклонил голову.
- Да, сэр. Странное совпадение, но именно этой молодой особой увлёкся мистер Литтл-младший: Я положил ваши сигареты на ночной столик. Спокойной ночи, сэр.
ГЛАВА 3
Тётя Агата высказывается
Мне кажется, если ты настоящий парень, тонко чувствующий и всё такое, крушение надежд твоего друга, в особенности когда речь идёт о любви, должно выбить тебя из колеи. Я имею в виду, будь у меня благородная натура, я изо всех сил страдал бы за Бинго. Но, по правде говоря, завертевшись то с одним, то с другим, я переживал за него не слишком сильно. К тому же через неделю после описанных выше событий я своими собственными глазами видел, как он отплясывал с какой-то девицей в "Киро", прыгая словно антилопа.
Бинго живуч, как кошка. Его можно отправить в нокдаун, но не в нокаут. Когда у него начинается очередная любовная история, он искренне верит, что наконец-то встретил свою "единственную и неповторимую", но как только девушка даёт ему от ворот поворот, умоляя сделать ей великое одолжение и куда-нибудь исчезнуть, он на следующий день продолжает веселиться как ни в чем не бывало. На моей памяти такое случалось с ним десятки раз.
Поэтому за малыша Бинго я особо не волновался. По правде говоря, мне вообще не о чем было волноваться. Не знаю, почему так получилось, но я не припомню, чтобы когда-нибудь жизнь моя протекала так интересно. Всё у меня шло как по маслу. Даже лошади, на которых я три забега подряд ставил значительные суммы, пришли к финишу первыми, а не остановились передохнуть посередине дистанции, как это обычно бывает со скакунами, когда я делаю на них ставки.
Погода изо дня в день стояла прекрасная, мои новые носки были одобрены Дживзом, в довершение ко всему моя тётя Агата умотала во Францию, и по крайней мере на шесть недель я был избавлен от её бдительного ока. А если б вы знали мою тётю Агату, вы бы тут же согласились, что её отсутствие - ни с чем не сравнимое счастье.
Чувство блаженства, охватившее меня однажды утром, было так велико, что я запел как соловей, плещась в ванной. В конце концов, я жил в лучшем из миров, и мне не о чем было беспокоиться.
А теперь ответьте мне на один вопрос: вы никогда не замечали, как чудно устроена жизнь? Я имею в виду, как только ты начинаешь чувствовать себя человеком, тебе так и норовят дать по голове. Так вот, не успел я вытереться после ванной, надеть костюм и войти в гостиную, как получил предательский удар ножом в спину, в переносном смысле, конечно. На каминной полке лежало письмо от моей тёти Агаты.
- Пропади всё пропадом! - воскликнул я, прочитав его.
- Сэр? - сказал Дживз.
- Письмо от тёти Агаты, Дживз. Мисс Грегсон, сам понимаешь.
- Да, сэр?
- Ты не говорил бы таким беспечным тоном, если б знал его содержание, - я мрачно рассмеялся. - Нас сглазили, Дживз. Она хочет, чтобы я приехал к ней в как называется это дурацкое место? - Roville-sur-mer. Ох, будь оно проклято!
- Мне складывать чемоданы, сэр?
- Ничего не попишешь. Собирайся.
Тем, кто не знает мою тётю Агату, необычайно трудно объяснить, почему она вечно умудряется нагнать на меня страху. Я имею в виду, я не завишу от неё ни в финансовом, ни в каком другом отношении. Я долго думал на эту тему и пришёл к выводу, что всё дело тут в индивидуальности. Видите ли, когда я был маленьким, а затем учился в школе, она всегда могла одним взглядом вывернуть меня наизнанку, и мне до сих пор не удалось полностью избавиться от её влияния. Короче говоря, я даже не подумал о том, что могу её ослушаться. Если она написала, что я должен был приехать в Ровиль, мне оставалось только купить билеты.
- Хотел бы я знать, в чём дело, Дживз. Чего ей от меня надо?
- Не могу сказать, сэр.
Впрочем, что бы ни случилось, ехать было необходимо. Единственным моим утешением, небольшим просветом в сгустившихся тучах было то, что я надеялся, попав в Ровиль, надеть на себя шикарный кушак, купленный мною шесть месяцев назад. Это был такой шёлковый кушак, знаете ли, ярко-красного цвета, который обматывают вокруг талии и носят вместо жилета. По правде говоря, до сих пор я не решался его нацепить, так как не сомневался, что у меня будут крупные неприятности с Дживзом. Но в таком местечке, как Ровиль, где царили веселье и joie de vivre, кушак мог сойти мне с рук.
* * *
Ровиль, куда я прибыл после того, как меня укачало на море и растрясло в поезде, - шикарный курорт, где можно неплохо поразвлечься недельку-другую, если, конечно, ты не живёшь в окружении тётушек. Как и все французские курорты, он состоит в основном из пляжей, отелей и казино. Отель, которому крупно не повезло на тётю Агату, назывался "Сплендид", и когда я в него прибыл, все служащие находились в состоянии лёгкого шока. Я не раз был свидетелем того, как тётя Агата укрощает отели. Само собой, к моему приезду она уже провела черновую работу, и по тому, как перед ней пресмыкались, я сразу определил, что сначала она отказалась от одного номера, потому что в нём не было окон на юг, затем от второго, так как там скрипели дверцы шкафа, а потом принялась высказывать всё, что думает о приготовлении пищи, сервировке стола, горничных, состоянии лестниц и так далее и тому подобное. Менеджер, коротышка с бакенбардами, похожий на бандита, от одного её взгляда сгибался таким образом, что голова болталась у него где-то между ног.
