Эдуард Успенский - Остров учёных
— Интересно, — говорит Адис-Абеба, — очень интересно!
— Что интересно, начальник? — спрашивает Чубарик.
— А вот что. Почему он побежал не сюда, где лежал автомат Чикаги, и не к Сашафонину, чтобы схватить его саблю? А кинулся вот сюда, к этому странному безобидному карманному фонарю? А?
— А может, там золото, шеф? — высказывает предположение Сашафонин.
— Посмотрим. — Атаман открывает фонарь. — Какие-то батарейки, провода, лампочки, а золота нет.
— А может, он хотел нас бить фонарем? — спрашивает Чубарик.
Адис-Абеба взвешивает фонарь на руке:
— Не думаю. Легковат.
— Шеф, а может, спросить у него самого? — показывает Чикага на Плюсминуса.
— Спроси.
Чикага вытаскивает у ученого кляп.
— Что это за штуковина, тичер?
— Не скажу, — гордо произносит Плюсминус. — Вы никогда не узнаете этой тайны!
— Молчит, — говорит Чубарик и делает ученому козу двумя пистолетами. — У, бандит!
— Не скажу, — повторяет пленник.
— Начальник, а начальник, можно я его немножечко застрелю? — просит Чубарик.
— Странное дело, — философски произносит Сашафонин, — он ученый человек, профессор. Доцент. Всю таблицу умножения знает, а мы его можем застрелить. Удивительно! Непостижимо!
— А может, его подпоить, шеф! — предлагает Чикага.
Шеф ставит фонарь на пол и задумывается.
— А что? Это идея? Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке! Так сказал народ. А у нас нет оснований ему не доверять! Вот что, мальчики, — приказывает он, — влейте-ка в этого доцента маленькую кружечку рома! — Отстегивает бутылочную ногу. — Для дела мне ничего не жалко! Это очень крепкий ром! В нем ровно 90 градусов!
— 90 градусов! — поражается Сашафонин. — Целый прямой угол! Невообразимо!
Чикага отвинчивает крышку и вливает в Плюсминуса солидную порцию рома.
Тот мгновенно хмелеет, выпучивает глаза и сразу же запевает:
Вот уже пятнадцать ле-ет
Я храню один секре-ет.
— Какой? — спрашивают пираты.
Плюсминус продолжает петь:
Не ходите дети в кла-асс —
Ваш учитель Фантомас!
— Эй, официант, — обращается он к Сашафонину, — еще вина!
— Я не официант, — обижается тот. — Я — пират. Где это вы видели официанта с саблей?
— Уведите его, — приказывает шеф. — От него теперь никакого толка! Я знаю, кто нам все расскажет!
Снова подходит к списку жильцов:
— Скнюсик — три гудка!
Дергает за веревочку.
Появляется Скнюсик, заранее печальный. Крики, возня. Через минуту на стуле уже сидит связанный доктор, а на плече у него попугай с большой повязкой на носу.
— Что, этого тоже будем поить? — спрашивает Чубарик.
— Нет, — отвечает шеф. — Этого будем пытать! А ну-ка отвечай нам, что это за штуковина такая? — Скнюсик молчит. — Дайте-ка ему сигарету, мальчики! Да покрепче дайте. Махорочную! Чтобы с ног валила!
Чикага вставляет доктору в рот два окурка. Скнюсик кашляет, плюется, но твердо отвечает:
— Все равно не буду говорить.
Атаман в раздумье проходит по залу.
— А ну-ка, Чубарик, скажи ему какое-нибудь наше страшное пиратское ругательство.
Чубарик, вдохновляясь, минуту смотрит в потолок.
— Тысяча дьяволов тебе в душу, а бабушка твоя ведьма!
Пираты смотрят на Скнюсика. Ничего!
— Дьяволов мало, — резюмирует шеф. — А ну-ка прибавь!
— Миллион дьяволов тебе в душу! А бабушка твоя ведьма!
— И дедушка тоже! — добавляет Сашафонин.
Скнюсик бледнеет и падает в обморок.
— Воды! — командует шеф и Чикага выполняет приказание.
— Все равно ничего не скажу, — говорит очнувшийся Скнюсик.
— Шеф, а может, попугай проболтается? — спрашивает Чикага.
— Верно. Развязать его.
Попугая развязывают.
— Сейчас нам все станет ясно, — говорит атаман, потирая руки.
— Станет ясно? — переспрашивает попугай. — Фига с маслом!
— Ах ты дурак! — возмущается Адис-Абеба.
— Сам дурак!
— Что ты сказал?! — замахивается он на попугая. — Ощипать его!
— Есть! — говорят Сашафонин и Чубарик и бросаются выполнять распоряжение.
— Стойте! Стойте! — кричит связанный Скнюсик. — Не трогайте его. Я вам все расскажу! Все, все! Все! И про усыпляющий фонарь! И про жевательную резинку! И про волшебные семена! Только не трогайте его! Только не трогайте моего Кеке!
Занавес закрывается.
Перед зрителями появляется Афанасий Петрович.
— А я, ребята, в это время стоял на посту на берегу моря и ровным счетом ничего не знал. Было темно, холодно. Дул ветер и настроение у меня было ужасное. А когда у меня ужасное настроение, вы знаете, ребята, что я делаю? Я обычно пою одну веселую песенку про негра Тити-Мити. Слышали такую песенку? Неужели не слышали? Тогда мы ее сейчас с вами разучим. Эта песенка вам еще сможет пригодиться. Слушайте, ребята:
На острове Таити
Жил негр Тити-Мити,
Жил негр Тити-Мити,
Был черный как сапог.
(Приплясывает.)
Вставал он утром рано,
Съедал он три банана
И, съевши три банана,
Ложился на песок.
Хорошая песенка? Ну вот, что я говорил? А сейчас мы с вами разучим слова второго куплета. Запоминайте:
Бы-ла у Тити-Мити
Не-ве-ста Фити-Мити,
Не-ве-ста Фити-Мити
И попугай Кеке.
Однажды на Таити
Приехала из Сити
Красавица из Сити
Мисс Мери Бульбоке.
— Прослушайте, ребята, эту мелодию в исполнении кларнета.
На сцену выходит кларнетист. Он со всей серьезностью исполняет для зрителей мотив песенки.
— Запомнили мелодию, ребята? — спрашивает Афанасий Петрович. — А теперь прослушайте ее в исполнении тромбона. — Смотрит по сторонам. — Эй, тромбон? Где тромбон? Нет тромбона. Ну надо же так. Что же делать? Вот что, ребята, вы пока немного отдохните, погуляйте в фойе, а я поищу тромбониста. А потом вы вернетесь в зал и узнаете, что же было дальше. Антракт, ребята, десять минут.
Второе действие
Перед занавесом Афанасий Петрович и наконец-то им найденный тромбонист.
— Итак, ребята, слушайте третий куплет.
Тромбон играет, Афанасий Петрович поет:
В красавицу из Сити
Влюбился Тити-Мити,
Влюбился Тити-Мити
И попугай Кеке.
Невеста Фити-Мити
Решила отомстити,
Решила отомстити
Мисс Мери Бульбоке.
Однажды утром рано
Лежат, как три банана,
Лежат, как три банана,
Три труппа на песке.
Красавица из Сити
И негр Тити-Мити,
И негр Тити-Мити,
И попугай Кеке.
— Все. Ну вот, ребята, спел я эту песенку, и мне сразу стало легче. А тем временем наступило утро, а за мной никто не приходил. И тогда я решил сам подойти к замку и узнать в чем дело? Что же там такое случилось? Я подобрался к самому крыльцу, заглянул в окошко и вот что я там увидел.
Занавес открывается. На сцене бочка вина, окруженная веселящимися победителями. Они жуют жевательную резинку и поют:
В нашу гавань заходили корабли,
Корабли,
Большие корабли из океана.
В таверне веселились моряки
Ой ли!
И пили за здоровье атамана.
— За здоровье нашего атамана! — провозглашает Сашафонин.
— Самого хулиганского атамана! Самого атаманского хулигана! — подхватывает Чикага.
— Странно, — удивляется Сашафонин. — Атаманская империя — это я знаю. А атаманский хулиган? В первый раз слышу. Ура!
Пираты чокаются.
Встает Адис-Абеба и обращается к пиратам:
— Мальчики-убийчики! Ласточки вы мои — грабильчики! Сегодня торжественный день! Двадцать лет мы ждали этой минуты! И вот она наступила. На этом острове нет ни полиции, ни милиции, ни какой-либо другой общественно вредной организации! Мы можем спокойно пить вино! Играть в карты! И совершенно открыто, никого не боясь, стрелять из пистолетов по лампочкам!
— Ура! — кричат пираты и начинают палить из пистолетов в воздух.
— А теперь, соколы вы мои залетные, — продолжает атаман, — мы приступим к торжественной части! Мы поднимем над этим островом наш любимый, замечательный, черный пиратский флаг! Прошу всех встать и надеть парадную форму.
Пираты торжественно встают и начинают выворачивать наизнанку свои рубахи и тельняшки. На их внутренней стороне приколоты ордена, медали, значки и прочие предметы воинской и спортивной доблести, и только Сашафонин меняет галстук на бабочку.
— К подъему флага смирно! — командует главарь.
