Александр Никонов - Хуевая книга
Итак, из четырех человек сложилась наша банда, и эти четыре человека не совсем совпадают с теми, кто ехал без водки в купе. Видите, несмотря на совместно пережитую опасность, купе в банду не сложилось, жизнь расставила все по местам. Вот полное описание нашей настоящей банды.
Первый. Я. Об этом мерзавце вы получите впечатление, прочитав книгу.Второй. Олег Баранов. Он умный (дураков в полку не держали). Обладает логическим мышлением и изрядной памятью на цифры. Мог по памяти нарисовать карту Европы. Вот такая вот непредвзятая гнида. *
* любя, любя
- Мне, - говорил он в голодные годы, - иногда так ебаться хочется, хоть на стенку лезь!
Все кликухи в банде давал я (а самого меня вся наша группа МО-81-3 называла Шеф). А если я кому-то давал кликуху, то она закреплялась за особью и все потом эту особь по кликухе так и звали. Даже родители иногда. Баранов имел прозвища такие: Адам, Абрам, Казимир, Козлевич, Алесь Адамович. (Адамович как фамилия, а не как отчество, то есть с ударением на "о"). Последний был, якобы, страшный бандит. Иногда в юные институтские годы Баранов звонил мне в телефон и грозно рычал в трубку:
- А ты знаешь, кто с тобой говорит? Ха-ха. Ха.
- Ой, не знаю, - притворно пищал я.
- Это я - Алесь Адамович!!!
Я страшно пугался и молил за пощаду...
Наиболее стабильной кличкой Адама была "Адам".
Адам - мужик приземленный и его фантазия не поднималась ввысь к звездам, а как-то стелилась по грунту возле денег и юбок.
- А вот кого бы на хуй насадить... Ой, какая баба страшная - а вот бы ее выебать! - периодически выпадало из Баранова.
Вообще, из таких Адамов формируются партии консерваторов. Злая консервативность имеет некоторые плюсы. Она позволяет довольствоваться тем, что есть. И радоваться. И даже хвастаться хорошей жизнью. Адам мне с упоением рассказывал, как они с отцом и зятем ходят в Богородские бани славно париться. И какие это хорошие бани - Богородские.
...Ну сходили, уговорил... Я такого говна редко где видел! Паровозное депо времен разрухи, а не бани! Вот умеет консервативный мозг не замечать родного говна: рабства негров, например. Так рождаются "Унесенные ветром".
Или вот - в сральнике у него дома очень неудобно висит держатель рулона бумаги для вытирки жопы. Где-то за левым локтем, почти за спиной (если сидеть спиной к бачку). Приходится страшно выгибаться, отрывая бумажку. И ведь если сказать об этом Баранову, он не поймет. Будет утверждать, что все нормально и удобно. Привык. Консерватор. Если и есть у него стремления, то линейные, примитивные, одноходовые, плоскостные. Была одна - нужно две, стало две - нужно четыре. И так далее.
Люблю его, паразита.
- Мужики, у меня есть план! - иногда вываливалось из Адама, и это значило, что он хочет вести нас куда-нибудь снимать баб.
Приземленный мужик.
Третий. Юрий Будулаев. По единственой кличке - Бен. Она пристала к нему смертельно. "Беном" Бена зовут теперь все. Моя жена, родители, теща, все люди. В записных книжках он значится как Бен. На букву "Б". В народе как-то даже стали забывать, что при рождении ему по ошибке дали имя Юра.
Бен - это черноусый мужик. Ему однажды дали на улице по яйцам, и он попал в больницу. Но это все хуйня. Мужик он меланхоличный, несколько депрессивный. Склонен передумывать, менять решения. Семь пятниц на неделе. Отсюда "бенизм" - склонность к постоянной перемене решений... У него была любовницей проститутка, и он ее ебал, некрасивую.
Эта проститутка, которую Бен звал исключительно по фамилии, а ебал исключительно по большой нужде, устраивала в интуристовских гостиницах разные трюки. Однажды, например, когда ее купили какие-то кубинцы, она сплясала на столе, потом взяла пустую бутылку, села прямо на столе и нассала туда. И попала! Это вызвало бурный восторг революционной Кубы. Потом трое кубинцев выебали ее в три дыры, как-то: в рот, в пизду и в жопу.
А Бен что? Бен есть добродушный малый. Мой друг. Многих баб он ебал, усищами пошевеливая. Тараканище. Хули. Очень у него ебловидная внешность. Любят его бабы. Особенно которые старше его. Ебаться хочется, пизда как ворота, хоть грузовик загоняй. А Бен был изрядный шофер. Ебарь среди нас.
Не забывайте - жили-то мы в институте в застойные годы, были комсомольцами, а стало быть, официальными импотентами. А за аморалку, то есть нечистую еблю, можно было вылететь из института в армию. Это сейчас - дал в газете объявление "Хочу ебаться" - и тебе сотни звонков. Или - "донор спермы". Выбирай и деньги с баб стриги. Приятное с полезным. Во всяком случае стало меньше проблем с еблей. Нравы стали проще, ебливых газет больше... А тогда самым ебарем из нас был именно Бен. Сукин кот. И выезжал он именно за счет тридцатилетних пиздочесок.
Четвертый. Дима Макеев. Это чувачина. У него, бля, целое скопище кличек, причем не просто кличек, а именных пар, то есть имя плюс фамилия! Наиболее липучими оказались "Яшка" и "Микоян". Тем не менее необходимо привести весь список его наименований. Вот он.
Тимофей Микоян
Терентий Прикуп
Кузьма Матюхин
Тарас Козюля
Трофим Захаров
Мефодий Зарубин
Джек Яков
Пахом Дубинин
Митрофан Кравец
Пантелей Тютюня
Семен Раин
Захар Оплеткин
Поликарп Глотов
Михей Татищев
Антон Янсон
Данила Якушев
Хаим Якобсон
Кондрат Непруха
Яков Фрейндлих
Андрюшка Хвостов
Вы думаете, я их все наизусть помню? Хуй-с-два! Моя книга документальная. Я просто достаю из нижнего ящика стола красную папку с надписью "Архив", извлекаю оттуда миллион сраных листочков, там все записано... Или ставлю кассету. (Я иногда тайком записывал наш застольный треп. Мне по хую).
Вот и этот список я списал с небольшого загаженного листика из Архива.
Яшкиным именем названо до хуя предметов в мире. Целых три. Кто еще может похвастаться? Ну, во-первых, "микояновка". Микояновка - это невъебенно охуенная удочка. Монстр охуительных размеров. Когда мы отдыхали у меня в имении в Медведихе *, Яшка именно с этим огромным удом ходил ловить рыбу. Наверное, думал, что чем больше удочка, тем больше рыба.
* Пушкин - Болдино, Некрасов - Карабиха, Толстой - Ясная Поляна, Никонов - Медведиха.
Во-вторых, яшкиным именем названы "пахомовские штаны". Там же, в деревне мы переоделись из городской одежды в херовую (ну деревня же). А поскольку у меня папашка военный, на даче у нас в качестве херовой одежды находится много всякого военного говна: рубах, штанов, шинелей. Вот Яшка и напялил на себя зеленые штаны папиного калибра. А поскольку на Макееве всякая военная форма сидит как на корове седло, то зрелище получилось - я ебу! Дед Пахом! Ссать кругами кипятком! Короткие и неимоверно широкие штаны называют с тех пор пахомовскими.
В-третьих, есть еще "Изъёб Микояна". Изъёб Микояна - это суповая тарелка средних габаритов... Однажды мы всей бандой сидели в студенческой столовой (что на третьем этаже главного корпуса) и обсуждали одну бабу из параллельной группы, которая Яшке нравилась (баба, а не группа).
Обсудили жопу. Нашли ее несоразмерно большой.
- Яша, - возмущался я. - Всмотрись, да ведь у нее жопа, как колесо от "Жигулей"! Да она же, блядь, тебя этим колесом переедет на хуй и хуй заметит!
- Жопа большая. Охуенная просто жопа, - смеялся Баранов. - Гы-гы. Гы-гы.
- Да, Дима, задняя корма имеет место быть, - печально соглашался Бен.
На черном свитере Яшки, как сейчас помню, красовались три поперечные белые полосы, напоминающие узор от протектора. Я тыкал в них пальцем и кричал:
- Микоян, видишь, тебя уже переехали трижды колесом. И она еще жопой от "Жигулей" переедет. И будешь ты, сука позорная, жидко какать. К тому же у нее большие сиськи. Трясучие гандоны с водой.
- Сиськи - да, большие, - после здравых размышлений согласились Бен с Адамом.
Но у Яшки был свой взгляд на отношения между мужчиной и женщиной. Он придерживался твердых принципов и считал, что чем больше жопа и титьки, тем красивее баба: "Есть за что подержаться". К тому же по поводу величины он не соглашался.
- У нее не большие сиськи, - говорил Микоян, - средние.
- Так, а какие, по-твоему, средние должны быть? - наседал я. - А ну, покажи!
- Вот с эту тарелку. - Яшка ткнул в недоеденный гороховый суп.
- Это вообще такая сиська в профиль или это только круг в основании сиськи? - уточнил я, предчувствуя сенсацию.
- В основании, - невозмутимо заявил Яшка.
Мы тут же за столом чуть не опростались от смеха.
- Ой, бля, - ржал Баранов, - я не могу! Яша, это большая сиська-то! Большая!
- Большая? - удивлялся Яша.
- Охуенная! - вытирал слезы Баранов. - Просто охуенная. Подвел тебя глазомер, на хуй, под монастырь...
- Отныне, - поднял палец я, и все прислушались, - отныне вот такая вот суповая тарелка будет называться Изъеб Микояна. Быть по сему. Я сказал. Аминь!..
