Валерий Смирнов - Одесский язык
Что это за городское койне, если «На обиженных воду возят», «Убиться веником», «Свести две стенки», «Шихер, михер абы гихер», «Можете жаловаться в центральную прачечную», «С понтом под зонтом, а сам под дождем», «Это вам не при румынах двери на ночь колбасой закрывать», «С видом на море и обратно» и прочие многочисленные «мансы-шансы»–«два придурка в три ряда» являются пословицами, поговорками, присказками, в которых отражена самобытность одесского народа? Быть может, на одной шестой света есть еще один город, чье койне породило такое количество крылатых фраз? Ой, я вас прошу! Или я таки не знаю, где скрипка висит? Так что не полируйте себе кровь через всяких-разных напрасных поисков. Если кто не верит, может или идти до Бениной мамы, или упереться собственными шнифтами по бокам от шнацера в уже увидевший свет фразеологический словарь одесского языка под названием «Умер-шмумер, лишь бы был здоров!».
Что это за арго, фонетика которого позволяет экономить массу слов и фразеологизмов родного языка? «Я знаю?» – от «я таки да понятия не имею» до «я не собираюсь заниматься хохмологией». «АкадЭмик» – осыпанный учеными степенями профессор кислых щей и соленых огурцов; «спЭциалист» – мастер с руками, растущими из того самого места, где спина заканчивает свое благородное название; «шевиЁт» – драп-дерюга три копейки километр; бабЭнция – тетя-лошадь при большой тете Жене; «идиЁт» – козырь среди всех нет ума, считай калека; «лЭя» – дамочка, которую куры лапами загребут. Зато «пЭрсик» – это таки дамочка берешь в руки, маешь вещь, зачастую девочка с двойным сиропом бальзаковского возраста. И даже нашу крылатую фразу-характеристику «Меткий глаз – косые руки» запросто можно заменить словом «снайпЭр».
Прекрасно понимаю, что имеет в виду известный одесский тележурналист, когда, вещая на русском языке, он как бы между прочим произносит фамилию политика Томенко будто бы на украинский манер, делая упор на «э», а словосочетания вроде «дурацкое интервью» запросто заменяет на «интерву». Воистину велик, могуч и остер одесский язык, позволяющий смешать с говном кого угодно и при этом совершенно не брать в голову, что тебя найдет повестка из суда. Именно благодаря родному языку одесситы сами могут находить кого хочешь, ничем не рискуя. Один приезжий решил подать на меня в суд за то, что я его письменно назвал «жлобом», но пердеть в муку и поднимать пыль оказалось ему себе дороже. Потому что слово «жлоб» в одесском языке является и синонимом слова «приезжий», которое тот деятель понимает исключительно в русскоязычном смысле слова, равно, как и «деятеля». Хотя он поселился вовсе не в Жлобограде, ныне куда чаще именуемом Поскотьем.
Что это за жаргон, где наличествуют не то что сотни фразеологизмов типа «навести Париж» (устроить уборку) или его антоним «сделать гармидер», но даже собственные имена собственные (Лев – Люсик, Константин – Котя, Зиновий – Зорик, Леонид – Лёдя), а Ванька Рютютю – одесский аналог российского Петрушки и украинского Мартына Борули? Или кому-то до сих пор невдомек: наряду с матушкой-Россией и ненькой-Украиной существует и Одесса-мама?
Что это за говор, издавна имеющий собственные диалекты: музыкальный, делаварский (не индейский), портовый? Цитата для особо недоверчивых: «…среди грузчиков «Местрана» (одесская футбольная команда времен СССР – авт.) были украинцы, евреи, греки, по национальности определить трудно: все они говорили на особом портовом диалекте, забористо ругались и составляли своеобразное, очень колоритное племя».
Так я вам скажу за другой диалект. Разве одесситы покупают на привозах тюльку? Ни разу! Я вам не гоню тюльку, что морскую тюльку именуют у нас «сарделькой», а одесская килька бывает безмозглой и двуногой. И это такая же правда, как то, что в рыбацком диалекте одесского языка «баян» – ящик рыболова, «прут» – удилище, «жара» – жор, «палка» – спиннинг, «мотула» – садок, «самодур» – снасть для ловли стайных хищников, «самолов» – донная удочка, «месина» – леска, «чопик» – некрупный судак, «лобань» – пелингас, «голыш» – треска, «справа» – снасть, «курень» – домик на причале, «шполик» – черпак, «подбурок» – багор, «стричка» – удочка, «смётник» – места скопления мелкой рыбешки, «жорства» – мелко-каменистое дно… Та если сейчас написать абсолютно все слова и поговорки, которыми издавна и по сей день пользуются одесские рыболовы, то получится объемистый диалектический словарь на заданную тему, куда войдет даже «кукан» – слово, давно попавшее в русский язык. Не говоря уже за «пистолет», «люстру», «горячку», «кодолу», «кнута», «чируса», «балабайку» или «глосика (глося)» – камбала-глосса… Ой, что вы знаете! Киевские спэциалисты, снабдившие российский фильм «Ликвидация» субтитрами, перевели на украинский язык того продемонстрированного в кадре «глося» в качестве …лосося. Пусть даже в роли глося московские киношники сняли карпа безо всякого грима. Свет туши, кидай гранату! Такие переводчики могут только слепых через дорогу переводить. Если до того сами под колеса не попадут.
Кстати, за «Ликвидацию», по поводу которой не утихают разноплановые базары. Многие украинские и российские зрители с радостью на лицах записывают фразы из этого фильма, полагая, что это с понтом (в данном случае «будто бы») одесский язык. Ребята, не смешите мои тапочки, это такой же одесский язык, как я балерина. Некая мадам Маришка написала в Интернете, что «Ликвидация» снята по одной из моих книг, как поведал ее «помешанный на Одессе папик». Люба мамина Маришка, «папик» в одесском языке означает «начальник, пользующийся любовью своих подчиненных», а я имею до той «Ликвидации» такое же отношение, как и она – до подлинной Одессы. Не говоря уже за то, что даже внешне исполненный москвичами зачуханый городишко лежит возле Одессы. Как в русскоязычном, так и в одесскоязычном значении.
Когда в Одессе еще снималось настоящее кино, а не нынешние мылофильмы, Юра Бликов в течение нескольких часов учил московского актера Андрея Соколова произносить одесское слово «Или!». Но ничего путного из этого все равно не вышло, а потому прообраз Бабеля месье Боровой в кинофильме «Искусство жить в Одессе» вместо нашего смачного «Или!» произнес его бледную русскоязычную копию «Да». С одесским акцентом или надо родиться, или бесполезно пытаться его имитировать, третьего не дано. Это москвичам или киевлянам с их родным «шо» можно впарить постоянно шокающего мало того, что одессита, так еще и с графой. Необычайная мягкость при произношении, непередаваемый на бумаге звук по-змеиному шипящих букв, отсутствии фрикативного «г», никогда не переходящий в твердый знак мягкий знак после шипящих букв, к тому же употребляющийся, вопреки правилам русского языка, в суффиксах и сочетаниях типа «нч» и «шк»…Ведь тот Давид Гоцман родился во времена, за которые писал автор «Одесских рассказов» Аркадий Аверченко, мечтавший в виде благодарности за гостеприимство подарить одесситам в вечное пользование неведомую им букву «ы».
Много лет назад в нашей студенческой аудитории появился молодой педагог. Он обильно пересыпал свои речи авторскими изысками, вытащенными из произведений мало кем тогда ведомого Бабеля, предваряя их фразой: «Как говорят у нас на Молдаванке». Давленый акцент выдавал его с головой. Когда педагог в очередной раз выдал: «Как говорят у нас на Молдаванке», я не выдержал и спросил: «А что, в Жмеринке уже появилась своя Молдаванка?», после чего сеятель разумного и вечного тут же съежился до размеров цуцика на морозе.
Так и что после таких мемуаров можно взять с того Давида Гоцмана, кроме анализов? Гоцману говорят: «Иди кидайся головой в навоз», а он в ответ ведет себя так, будто его зовут не Додиком, а Шаей, и даже элементарно не доказывает собеседнику, что тому сильно жмут пломбы в зубах. Да сказать такое одесситу – все равно, что брякнуть в его присутствии, сто раз пардон, «ОдЭсса». А в той «Ликвидации» это черное слово произносит не кто-нибудь, а сам Утесов, после чего покидает родной Город почему-то не то, что весь из себя живой, но и с уцелевшими гландами, без предварительно натянутого на тухес глаза. Если вы не знаете слова «тухес», обратитесь за разъяснением к маршалу Жукову из того кино.
Есть такой одесский анекдот: « – Вы слыхали, Рабиновичу вырезали гланды? – Несчастный человек, он так хотел иметь детей». Смешно, да? На самом деле – это пример типичной двойной подкладки одесского анекдота. У того турка Гоцмана всю дорогу дел по гланды, но при этом он чертит ребром ладони почему-то по горлу, а не ниже пояса, и головой в навоз не кидается. Наверное, только потому, что фраза за навоз впервые прозвучала в Одессе лет через двадцать после того, как из органов массово поуходили безродных космополитов гоцманов. Даю ответ: знаю кто автор этого самого «иди кидайся» и даже то, что впервые оно прозвучало на моем родном хуторе перед очередной махалкой с рогатыми, а уже потом было растиражировано по всему Городу.
