Irena-Barbara-Ioanna Chmielewska - Дикий белок (пер. Л.Стоцкая)
– Ожеховский всегда страшно спешит… Ах да, действительно, он что-то говорил… Какой-то министр, помнится. У него такие странные знакомства…
– Замминистра. Ты должен вспомнить, как его фамилия. Ну, вспоминай.
Начальник сосредоточился, и к нему вернулись мыслительные способности. Он вспомнил фамилию, которую называл эксперт Ожеховский. Главный инженер еще раз уточнил дату приема у туза и оставил зава в одиночестве.
Дальнейшая следственная деятельность ограничилась одним телефонным звонком поздно вечером. Разговор продолжался довольно долго и состоял из уговоров и отнекиваний. Собеседник главного инженера категорически отказывал в услуге, которой от него требовали, главный настаивал на своем. Постепенно протесты начали ослабевать, и в конце концов неизвестный собеседник поддался натиску, отказываясь только показать лицо. Главный согласился на маску.
– Лучше всего вырезать из черного чулка, – посоветовал он.
– Чулка у меня нет, – озабоченно ответил абонент на другом конце провода. – У меня кальсоны есть. Можно штанину от старых кальсон?
– Какого цвета?
– Такая… пожелтевшая.
– Годится, – разрешил главный инженер. – Издалека даже будет напоминать лицо…
* * *Пребывающий в напряженном ожидании коллектив уже с утра дознался – после обеда предстоит выезд за город, точнее говоря, чуть дальше Плоньска. Там будет раскрыта тайна. Кто не может, тот пусть не едет.
Не было на свете таких обстоятельств, которые кого-либо из коллег могли удержать от поездки. Януш, Влодек и Стефан уже в полдень отлучились за бензином. В намерения главного инженера совсем не входило оторвать от рабочих обязанностей всех сотрудников, тем не менее он добился именно этого. Перед лицом загадки никто не желал предпочесть работу. К моменту отъезда амплитуда лихорадочно выдвигаемых гипотез и предположений достигла своего апогея. Дошло до конфликта – все намеревались сесть в одну машину с виновником суеты.
Отъехав от Плоньска на пару километров, вырулили на проселочную дорогу и остановились на опушке небольшого лесочка. Главный инженер зашел за деревья и осмотрелся вокруг.
– Мы явились раньше, чем надо, – изрек он хмуро. – Придется подождать. Не стойте у меня над душой, может быть, ждать придется долго… А ты катись отсюда с этим фотоаппаратом, никаких снимков! Спрячь его, даже в руках запрещаю держать!
Ошарашенный Влодек сорвал с шеи ремешок и с нервической поспешностью спрятал свое ценное оборудование в машине. Напряжение достигло зенита. Никто не в состоянии был глаз отвести от главного инженера, тем более отойти хоть на шаг. Главный прислонился к стволу дерева:
– Перестаньте есть меня глазами, сейчас я вам все объясню. Можете присесть. Так вот… Ну не на голову же мне присесть, черт побери, вы что, оглохли?!
Толпа на шаг отступила. Главный инженер тяжело вздохнул и отказался от мысли добиться большего.
– Итак… Как бы вам это… Так вот, нечто настолько омерзительное, что я даже боюсь втравить вас в это дело. Черт знает, что вам тогда в голову придет. Вы должны мне тут клятву дать, честно, как люди: ничего, дескать, предпринимать не будем. Иначе фигу вам с маком, ничего не скажу. Можете валять дурака без меня!
– И за этим ты нас аж в такую даль приволок? – изумился Януш. – В институте поклясться нельзя?
– На пещеру заговорщиков это место совсем не похоже, – оценил лесок Каролек, прижимая к груди коробку из-под обуви и осматривая прелестный, тихий и редкий лесок. – Разве что подождать до полуночи – может, прилетят какие-нибудь совы или нетопыри.
– Кто не поклянется, того сразу пришить и закопать вон в том песочке, – предложил Лесь, показывая пальцем на островок песка на опушке.
– А кто не заткнет пасть, того пришьют еще раньше! – разозлился Стефан. – А ну тихо, и пусть он говорит! Я могу поклясться, я еще с самосвала не упал, чтобы на свою голову лишнюю работу искать! Пусть ты раскопал самое худшее дерьмо – я все равно в него влипать не стану!
– В дерьмо – станешь… – буркнул Влодек.
Главный инженер выглядел озабоченным и расстроенным. Его терзала мысль, не хватил ли он в этом деле лишку. В оправдание он говорил себе о праве личности на субъективный опыт. Его личность требовала субъективного опыта именно в этом роде… Он глубоко вздохнул:
– Сейчас сюда приедет один тип. Кто такой – вам знать не обязательно. Он вам скажет всю правду, но он не хочет быть узнанным в случае чего. Я вам скажу только, что он работает на бойне в Млаве…
– Что-что? – вдруг заинтересовалась Барбара.
– Он на бойне работает, говорю. У вас будут сведения из первых рук. Я об этом распространяться не стану, мне тошно от этого становится. Еще одно только: вашего замминистра узнали без всяких оговорок, все сходится…
Главный инженер умолк. Коллеги, потрясенные услышанным, про себя переваривали информацию. Всех стали беспокоить смутные ассоциации, только вот не вспомнить, с чем именно. Над головами весело зачирикала птичка.
Тишину неожиданно нарушил рев мотоцикла – он донесся с дороги и замолк возле автомобилей на опушке. Главный, заваривший всю эту кашу, уже не вернулся к теме, а оторвал спину от дерева и отправился в том направлении.
Спустя несколько минут он вернулся вместе с человеком такой внешности, от которой дух захватывало. Шлем и мотоциклетные очки он нес в руке. Вместо головы и лица у него был какой-то бесформенный ком грязно-желтого цвета с прорезями для глаз и рта. Благодаря прекрасной солнечной погоде впечатление немного смягчалось, ибо ночью и при свете луны оно бы напрочь исключило возможность каких-либо переговоров.
– Дневной вампир!… – вырвалось у Леся.
– Присядьте где-нибудь, – предложил измученным голосом главный инженер, – не разговаривать же стоя…
Никто не обращал внимание, на что садится, потому что как завороженные таращились на зловещую маску. Вампир нашел себе пенек и разместился на нем по возможности удобно.
– Я вам сразу скажу, – сказал он без предисловий, пользуясь всеобщим молчанием, – дня не бывает, чтобы эти недоноски не приезжали к нам за мясом, а уж по четвергам и по пятницам – форменным образом караваны тянутся. Из Варшавы от начальника отдела и выше едут. Шоферов не берут, чтобы с ними не делиться. Машины исключительно служебные, некоторые еще и командировки себе выписывают – рыла свинячьи изголодавшиеся! Нечего говорить, полные багажники им приказывают нагружать, мясо первый сорт, никакого там мороженого, только парное, аж слезы наворачиваются. Плевать они хотели на трудности со снабжением, жрут как заведенные. Говяжью вырезку могут до последнего кусочка выбрать, графья сволочные, мать их такая-сякая неприличного поведения!
Он замолчал, замерший коллектив тоже. Птичка над головами чирикала отчаянно, беззаботно и бестактно. Главный инженер с мрачным лицом покусывал травинку.
– Я не понимаю, что он говорит, – странным голосом промолвила Барбара.
Вампир немедленно повернулся к ней.
– Чего тут непонятного? – удивился он, пытаясь сделать прорези для глаз немножко шире. – Ясно сказано: я на бойне работаю.
– Даже если на бойне… – начал Каролек. – Это значит… О Господи…
Еще долго голоса природы были единственными звуками, нарушающими тишину. Уставясь на вампира, все занимались переосмыслением сведений и приведением в порядок впечатлений. Вампир, судя по прорезям для глаз, любовался Барбарой.
Каролек преодолел своего рода умственный паралич:
– Так, значит… Вы хотите сказать, что это все правда? Разные сплетни, слухи… Эти люди действительно приезжают к вам за мясом? Прямо на бойню? Берут – и все?
– Ну. О чем и речь!
– Но ведь они же не сами берут, – ледяным тоном заметила Барбара. – Кто им дает?
– Ну что значит – «кто им дает?» Все дают. Они прикажут загружать им машины – и дело в шляпе. С директором у них договоренность. Сердце кровью обливается, а что поделаешь?
– А директор как на это смотрит? – зарычал в гневе Януш. – Такая же сволочь?
– Как раз нет, но у него кишка тонка. Ну, станет он протестовать, выпрут его с работы пинком под зад, и что дальше? Предыдущий вот протестовал. Мы сами уже в милицию ходили, и что?
– Вот именно, и что?
– А ничего. Их же немерено, шакалов этих. И высоко сидят. Если бы один, ну, двое, пусть даже десять – так ведь десятками ездят! В Чехановском отделении менты все трясутся от злости, как в желтой лихорадке, а что они могут сделать? Некоторым закон не писан.
– Задаром они берут или за деньги? – поинтересовался Стефан.
– А-а-а… нет, не задаром. Даже платят. По государственным ценам. Вонючки чертовы!
– Слышишь порой всякие там сплетни, не обращаешь внимания, и вдруг – бац! – все самое худшее и есть правда, – глухо проговорил Януш и вдруг страшно завелся:
– И что же получается?! Этот стервятник вез мясо как раз с вашей бойни? И нужно было устраивать такой бал-маскарад, чтобы нам про это рассказать?! За каким чертом надо эту костюмерию устраивать?!
