Борис Привалов - Надпись на сердце
— Влюбленным положено в любом шалаше видеть рай, — сказал Саша, — значит и плоскодонка обязана нам казаться яхтой! Короче — увидимся на пристани. Я мчусь вперед, а вы шагайте потихоньку!
Гладышев понесся к лодкам, и, когда он скрылся за кустами, Леночка направилась в сторону голубенькой будочки, где работал гравер.
Витиеватые буквы на рекламе походили на разбросанные рыболовные крючки. Очевидно, по замыслу маляра они должны были выуживать клиентов из толпы любителей моря, песка и солнца.
Старичок гравер сидел на корточках перед большим градусником, воткнутым в песок, и внимательно следил за маневрами ртутного столбика. Бордовая ермолка блестела на его макушке, как свежая сургучовая печать.
— Вам на сумочку или на портсигар? — спросил он, не оглядываясь.
— Мне? На сердце.
Гравер встал, поправил ермолку, поглядел внимательно на девушку.
— Жара, знаете ли, сорок градусов, я ослышался. Простите, куда?
— Сюда, — сказала Лена, протягивая ему блестящее металлическое сердце-зажигалку. — Вот здесь на бумажке текст — смотрите, не наделайте грамматических ошибок.
— Все будет сделано в лучшем виде, — торжественно объявил мастер. — Не волнуйтесь, не беспокойтесь, зайдите через полчаса.
...Гладышев встретил Лену неподалеку от пристани. Он уже сидел в лодке и лениво шевелил веслами.
Лена уселась на корме, и лодка медленно поплыла по заливчику. Вода была сверхпрозрачной, и дно отлично просматривалось. Мелькали никелированные стрелки рыб.
Вверху белые комочки облаков лежали в голубой чаше неба и таяли под солнечными лучами, как шарики мороженого.
«Сейчас или никогда! — решил Гладышев, поглядывая на задумавшуюся Лену. — Да. Сейчас. Леночка... Дорога...»
Но в этот момент лодка опрокинулась. Было непонятно, как это произошло, но Саша с Леной окунулись в воду, а лодка заблестела на солнце мокрым килем.
Вспугнутые волны заходили по заливчику сердитыми желваками, и среди них барахталась девушка в розовом купальнике. Розовое пятно среди серо-зеленых гряд дразнило, как высунутый язык, — дерзко и задорно. Вдруг оно исчезло. Гладышев нырнул. Под водой видно было хорошо — солнечные лучи шпагами вонзались в желто-зеленый песок дна. Но Лену он не увидел. Выскочив на поверхность, Саша оказался рядом с ней. Она беспомощно молотила море руками и ногами, вода вокруг шипела, будто шампанское, и брызги летели, как из пульверизатора. Одной рукой Гладышев схватил девушку за талию, другой начал мощно загребать воду. В несколько взмахов Гладышев выбрался на мелкое место и, взяв девушку на руки, вынес ее на берег.
Леночка открыла глаза и улыбнулась.
— Я не знала, что вы так хорошо плаваете!
— Что вы, Леночка! — удивился Саша. — Вы же сами болели за меня на последних соревнованиях! — И он осторожно поставил ее на землю, — А кроме того, волны, как стихия, для меня вообще пройденный этап. Сейчас я думаю о покорении воздуха: вдруг вы потребуете достать луну с неба?
— Только не зазнавайтесь, спаситель! Ведь теперь — подумать только! — я обязана вам жизнью! Смотрите, Саша, наша лодка направляется в открытое море! Придется вам снова лезть в воду!..
— Лодка, Леночка, это судьба. Если бы не она, кто знает, когда б я смог объясниться вам в любви. Да или нет? Решайте скорее, а то мне еще за лодкой плыть!
...Через полчаса Лена и Саша вернулись на пляж. Они шли и смеялись, вспоминая свой первый, соленый от моря, неуклюжий поцелуй.
Гладышев победно улыбнулся, глядя на счастливое лицо Лены:
— Теперь, дорогая, можно открыть тебе страшную тайну: ведь лодку-то опрокинул я!
— Ого, какой ты хитрец! — удивилась Лена. — А я-то считала тебя стеснительным и наивным!
— Ну, родная моя, в семье кто-то должен быть мудрым и опытным! — важно молвил Саша.
Старичок гравер стоял у дверей своего голубого особняка и, загораживаясь рукой от солнца, смотрел на влюбленную парочку.
— Ваше сердце в полном порядке! — сказал он Лене и разжал пальцы.
Лена взяла с ладони мастера сияющий червонный туз и заглянула в удивленные Сашины глаза.
— Это тебе в награду за спасение! Мое сердце. Доволен?
Саша взял зажигалку и увидел на ее блестящем боку узорную вязь букв:
«Дорогому моему Сашке за спасение из глубин моря. Ленка».
РЕШЕНИЕ СОБРАНИЯ
Меня разбудил стук в окно и задорный девичий голос: — Матвеевна! На работу!
Матвеевна — это хозяйка дома, где я остановился. Ей лет сорок пять, но на работе она обгоняет молодых. Сейчас разгар уборки кукурузы — каждый день на счету, поэтому бригады выходят в поле как можно раньше.
Но когда я выглянул на улицу — а в село я приехал только этой ночью и, разумеется, еще не вошел в курс местных событий, — меня удивило, что в поле выходят почти сплошь ровесницы Матвеевны. И только боевая дивчина, обладательница задорного голоса, которая обстучала всю деревню, уже опять куда-то мчалась по улице. Оказалось, что эта девушка живет рядом с домом, где я ночевал, и ее зовут Маня.
— А молодежь опять сны смотрит? — спросила Маню Матвеевна.
— Как не стыдно такие слова говорить! — вскипела Маня. — Ведь сами знаете — вчера у нас собрание целый день шло. Не баклуши же били! В двенадцать прения кончили, а еще резолюция... Девчата потанцевать хотели, да уж на ногах не стояли!
— Устали, касатики, сидемши! — вставила проходящая мимо женщина.
— А вы, тетя Клаша, — не осталась в долгу Маня, — чем разговоры разговаривать, поспешали бы! А то Минаева вон где — на околице, а тетя Груша небось уже на участке! Мы и так отстаем от всех колхозов по уборке! Простаивает кукуруза!
— Ну, раз мы с тобой выйдем нынче на работу, — примирительно сказала Матвеевна, — то все будет в порядке! Пошли веселее, Манюра! — Но, уловив движение девушки к избе, удивленно спросила: — А ты разве и нынче опять дома сидеть будешь?
— Вам бы мои заботы! — затарахтела Маня. — Вот вас всех я разбудила нынче — это дело номер раз. В район ехать — это два. Письмо в газету составлять нужно — три. Да мне еще протокол давешнего собрания оформлять! Голова каруселью идет!
— А собрание вчерашнее у молодежи, знаете, насчет чего было? — сказала мне Матвеевна со вздохом. — Насчет ускорения уборки кукурузы и труддисциплины.
И она, пожилая женщина, пошла вдоль улицы следом за своими товарками, а Маня юркнула в дом — оформлять протокол.
СТРАННЫЙ БОЛЕЛЬЩИК
Шел один из интереснейших матчей сезона, но так как команда, за которую я болею, не играла, то я мог объективно следить за развитием событий на поле, за постепенным накалом страстей вокруг меня, даже высматривать где-то поодаль знакомых.
Я люблю ходить на футбол и тогда, когда «моя» команда не играет. Просто футбол и футбол глазами болельщика — это два разных вида спорта. Оглянитесь вокруг себя во время матча, и вы сразу определите: вон тот шатен, в берете, сдвинутом набок, готов голову положить за выигрыш «Торпедо», а толстяк, что один занимает на трибуне не меньше трех мест, не пощадит живота своего ради победы «Динамо».
Но однажды я наткнулся на болельщика-загадку. Это был пожилой мужчина в старомодном канотье — соломенной шляпе с плоским донышком. Он принадлежал к славному племени болельщиков — это бросалось в глаза сразу: то и дело вскакивал с места, кричал, бросал в воздух шляпу, хватался за виски, не видел ничего, кроме поля, на котором шла игра.
«За кого же он болеет?» — заинтересовался я. Вот «Торпедо» забивает гол. Все болельщики команды автозавода вскакивают в едином порыве и кричат так, что заглушают рев низко летящего реактивного самолета.
Динамовские приверженцы, наоборот, сидят молча, пожимают плечами, разводят руками, индифферентно кушают мороженое или морщатся, словно им отдавили сразу обе ноги.
Загадочный же болельщик вел себя спокойно. Словно на поле ничего не случилось.
Может быть, он так же, как и я, болеет за «Спартак» и поэтому сегодня на футболе «отдыхает»? Нет, он не только очень увлечен игрой, но и явно переживает происходящее.
Вот получил передачу и помчался по краю поля центр нападения «Динамо».
— Давай жми! — повскакивали с места динамовские болельщики.
Зрители-торпедовцы молчали, напряженно следя за прорывом опасного нападающего. Инициатива явно была в ногах у «Динамо».
И только странный болельщик бормотал какие-то непонятные слова:
— Намного левее (в тот момент, когда динамовский центр перемещался направо), вот так, точно... теперь стоп (а у ворот «Торпедо» бурлила, схватка), правильно. Ниже, ниже...
Я терялся в своих догадках и с трудом вытерпел до финального свистка. Странный болельщик вытер пот с лица, и только тут я понял, как тяжело он переживал игру, сколько сил он потратил на проявление своих бурных эмоций.
— Простите, — обратился я к нему, — но мы с приятелями (приятелей я приплел для удобства) поспорили: за кого вы болеете? За «Торпедо» или за «Динамо»?
