Владимир Величко - Короче, Склифосовский! Судмедэксперты рассказывают
— А что же шофер? Он стал номером третьим?
— Про шофера я, честно говоря, не знаю. Дали ему тогда три года колонии-поселения. Знаю, что он оттуда освободился живым, а что далее — мне, друзья, неведомо.
— А майор? Что с ним сталось?
— Были слухи, что он в наемники подался, вроде в Африку, но это только слухи. В общем, никто и ничего о нем не знает, в том числе и правоохранители…
Вот и вся история…
Почти по Эдипу
После этих слов Юрия в комнате воцарилась тишина. Все переваривали услышанное.
— А я все равно не понял, — опять влез неугомонный Серега, — а на фига этот майор каждый раз напяливал на убитых красные трусы? Нет-нет-нет! — вскинул он руку, увидев, что Миша Биттер с весьма насмешливым видом собрался сказануть нечто остренькое. — Я понимаю смысл, но… зачем одевать? Ну бросал бы на труп, даже рядом с ним — и все! Всем было бы понятно. А надевать… рисковать засыпаться? Это ж время… Не понимаю, — еще раз повторил Бурков.
— А я так думаю, — ответил Самуилыч, — что майор все привык делать основательно — вот и заставлял жертв одевать… эти рейтузы, держа их под прицелом, — и немного подумав, добавил: — Жертвы, конечно, держа, а не трусы! И, если бы время и условия этого не позволяли, он так бы и делал: просто бросал бы их на труп!
— Так… зачтем этот рассказ Юрику и посчитаем его как один из самых интересных. Так, коллеги?
И все с ним согласились.
— Ну что? Кто продолжит? — спросил Миша и обвел взглядом собравшихся.
— Давайте я попробую, — отозвался Игорь Власюк. — Только история, которую хочу вам рассказать, произошла не со мной. Она из жизни экспертов старшего поколения. Об этом случае рассказывал один из пенсионеров, а мне рассказ запомнился, но как-то не весь, а частями. Если вы не против, расскажу ее так, как помню, — и помолчав, добавил: — Как говорится, за сам случай ручаюсь, а в мелочах могу и… пофантазировать!
— Все, хватит реверансов-предисловий. Начинай фантазировать!
— Начинаю… История сия случилась в середине 70-х. Еще не было Афгана, еще были живы и довольно крепки ветераны Отечественной войны, а «дорогой Леонид Ильич» был вполне адекватен. Место действия — небольшой сибирский городок, лежащий у отрогов всем известных гор: невысоких, но чудных своей еще нетронутой тайгой, чистейшими реками, полными различными видами рыб. Итак…
* * *Хирург аккуратно закрыл сейф, оглядел стол, подровнял лежащую на его краю стопочку книг и историй болезней и глянул на часы.
— Ну, вот и все, — сказал он вслух и улыбнулся! В понедельник сейф будет открывать уже не он, а его коллега и напарник, который сегодня догуливает свой последний день отпуска. Он еще раз прикинул, все ли сделал: больные — осмотрены, перевязки — сделаны, медикаменты на выходные — старшая медсестра получила! Ну, значит, все. Потом он вышел из ординаторской, попрощался с медсестрами, больными — это заняло еще около часа. И только после этого ушел домой.
Долгожданный отпуск начинается через два дня, в понедельник. Именно в этот день, рано утром, они с друзьями становятся вольными людьми и едут в Белогорье, на охоту и рыбалку. Да что там, на охоту — просто по тайге с ружьишком побродить, посидеть у костра, а главное — на недельку выпасть из надоевшего за год круговорота повседневных дел и забот. Два дня на сборы, и — здравствуйте, горы! При этих мыслях он, не сдержавшись от избытка переполнявших его чувств, громко крикнул: «Ура-а-а-а!» — и издал залихватский разбойничий посвист.
Весь следующий день был посвящен сборам. Вернее, все было приготовлено давно, но за субботу он еще раз перепроверил вещи и только тогда уложил их в рюкзак. И это было последнее мгновение его отпуска, ибо не успел он поставить готовый рюкзак в коридор, как раздался звонок — то дежурный врач сообщал, что в приемный покой больницы «Скорая помощь» доставила его коллегу-хирурга с открытым переломом обоих костей голени и что машину за ним он уже отправил. Вот так!
«То есть отпуска не будет…» — грустно подумал он и, одевшись, вышел из подъезда. В отделении они с операционной бригадой почти до утра занимались ногой коллеги.
А в понедельник, рано утром, он пошел проводить друзей, и среди них — самого близкого друга, врача-судмедэксперта. Помог уложить вещи в машину, пожелал хорошего отдыха и долго, завистливо смотрел вслед уехавшим отдыхать друзьям. И впервые лет за восемь он с ними не поехал и остался один.
Три дня он тупо работал, поскольку главный врач приказом отозвал его из отпуска, а в просьбе о вызове хирурга из города отказал, как отрезал. Правда, попозже он позвонил по телефону и ласковым, доброжелательным голосом пропел в трубку: «Вы уж поработайте… людей нет на замену… сходите в отпуск позже… премиальные… уж не обессудьте…» И знавший его много лет хирург понял, что так главный извинился. А уже в четверг он и думать забыл и об отпуске, и о главном, и, пожалуй, о больных, ибо часов в десять утра стало известно, что в тайге, в горах Белогорья, погиб один из его друзей. Как туманно сообщил по телефону тамошний участковый, его застрелил кто-то из их же группы. Это известие было страшным и непредставимым еще и потому, что он не знал, ни кто убит, ни кто убил. Неизвестность страшна, а неизвестность в ожидании еще больших неприятностей — еще страшнее. Эти часы до приезда машины с трупом ему показались вечностью. Даже работа ему не помогала — руки машинально делали привычные манипуляции, перевязки, что-то писали, а в голове постоянно крутилась одна и та же мысль: «Что случилось? Кто погиб?»
И думая о мертвом, он, хирург с почти двадцатилетним стажем, содрогался и все время гнал из головы одну подленькую мысль, но она снова и снова возвращалась, не давая ему работать, не давая сосредоточиться: «…Кто же… из друзей… лишь бы… Володя был жив… мы же вместе учились… лишь бы не он… пусть тот… он знакомый, но случайный… его не так жаль… мало знаю… он же сам напросился… поехал вместо меня…»
Когда же подошел их «газик», он в первую минуту испытал ни с чем не сравнимую радость: его друг жив! Это его лицо он увидел в окне кузова. Но вот когда машина остановилась и его друг спрыгнул на землю, то хирург понял, что его друг в наручниках! Значит, это он убил? Убил???
В тот вечер хирург ничего толком узнать не смог, все на уровне слухов. Труп убитого поместили в морг, а эксперта увезли в камеру. Только на следующий день, когда приехавший из соседнего городка эксперт стал вскрывать труп, следователь прокуратуры и один из свидетелей — врач-терапевт — рассказали хирургу, что и как там произошло.
— Когда, в последней деревушке оставив машину, пришли в тайгу, на наше место, эксперт и новенький стали почему-то друг друга подкалывать. Не злобно, в общем-то, что-то типа подначек, но зачастую они были с каким-то нехорошим подтекстом. Вот из-за этого атмосфера стала потихоньку накаляться. Вечером же, когда все собрались у костра отметить начало отпуска, они вообще чуть не подрались. Сцепились так, что их едва растащили. Мы уже тогда поняли, что напрасно новенького взяли, напрасно пошли навстречу его просьбам.
— А причина? Из-за чего сцепились-то? — спросил хирург.
— Они, как ты помнишь, живут в одном подъезде, и, видно, вялотекущие трения у них бывали и раньше. И вот прикинь: когда все уже были поддатенькие и веселенькие, кто-то рассказал про эксперта и жену этого новенького анекдот.
— Какой такой анекдот?
— Да там ничего особенного не было, действительно анекдот. Помнишь, в прошлом году у него была эксгумация по совершенно пустяковому поводу, по каким-то вновь открывшимся обстоятельствам? И все мы помним, как эксперт из-за этого переживал. Так вот, он тогда три дня, не выходя из квартиры, пьянствовал. Ну а новенький с женой живут в том же подъезде, но этажом выше. И вот в один из этих дней она, поднимаясь к себе, увидела, что дверь в квартиру эксперта не просто открыта, а распахнута. Ну и чисто по-соседски, мол, не случилось ли чего, заглянула туда и увидела, что сосед мертвецки пьяный лежит на полу и храпит. Она его растолкала и спрашивает:
— Ты чего дверь-то не закрыл?
Однако тот никак не отреагировал и продолжал самозабвенно храпеть. Тогда соседка, оглядев стол с бутылками и единственной коркой хлеба, наклонилась к нему и спросила:
— Сосед, ты ел сегодня? — И не услышав ответа, крикнула: — Эй, ты жрал что-нибудь?
А он, подняв голову, спокойно переспросил:
— В смысле кушал?
— То есть некоторая анекдотичность диалога всем понятна, ведь так? — спросил терапевт — и все с ним согласились.
— Ну, вот и мы, конечно, заржали, представив поддатого мужика и его мягко-укоризненную поправку. Ну а новенький, похоже, не знал об этом и, не оценив юмора, тут же полез в драку с криками:
— Ага, я давно подозревал… я тебе сейчас…
