Михаил Зощенко - Не может быть! (Сборник))
— А нуте, — говорит, — испанский подлец, покажи документ.
Я говорю:
— Не понимает. А если, говорю, номеров нету, я уйду.
Портье говорит швейцару:
— Видали? Он пытался пройти под флагом иностранца.
Я хочу поскорей уйти, но швейцар говорит:
— Тсс, товарищ, подойдите сюда. Не бойтесь. Скажите, неужели вам так нужен номер?
Я говорю:
— На пароходе закачало — еле стою. И даже согласен дать премию, только чтоб мне дали в номере полежать.
Портье говорит:
— У нас взяток не берут. А если вам так нужен номер, то я вам могу дать просто так. Безвозмездно. Но он без ключа. Номер заперт, а ключ потерян. За это вы слесарю заплатите пятнадцать рублей. Он вам откроет и ключ подберет из старья.
Я плачу эти деньги и получаю номер.
А вечером узнаю, что никто от этого номера ключа не терял, а просто они мне загнали за пятнадцать целковых обыкновенный ключ от этого номера. Об этом мне сказал сосед, с которого они взяли за то же самое десять целковых. А с меня на пять рублей дороже, как с бывшего испанца.
В общем, я был доволен, что получил номер.
На этом рассказе мы закончим наше повествование о коварстве. Конечно, возможно и даже скорей всего мы позабыли еще что-нибудь отметить из этой области. Так что если читатели вспомнят что-нибудь острое о коварстве, пусть они это отметят в своих сердцах.
Прочтите только тут еще небольшое послесловьице к нашему отделу «Коварство». После чего мы с вами перейдем к четвертой книге — «Неудачи».
И в этой книге будем говорить о таких делах, от которых мужчины задрожат, а женщины ахнут.
Итак, извольте небольшое, вроде болтовни, послесловьице. Оно, так сказать, морским узлом завяжет все то, что вам говорили про коварство.
Послесловие
Итак, на этом, дорогие друзья, мы заканчиваем наш отдел «Коварство».
Что же мы видим, прочитавши исторические новеллы и забавные мелочишки из нашей жизни?
А мы видим, что в истории редко что случалось без коварства. И что на этот скользкий путь, несомненно, многих толкало темное прошлое.
А поскольку у нас перемена курса — наше будущее нас, естественно, не волнует. А что касается интуристов, то они, наверное, тоже схватятся за ум и до чего-нибудь додумаются.
Тем более там многие сами не захотят, чтоб на вершине жизни в полном блеске и в сказочном великолепии болтались у них главным образом спекулянты и темные дельцы со своим коварством и хитростью.
То есть это прямо, знаете, исторический анекдот. Кто больше спер, тот и царь. Кто больше выиграл или наспекулировал, тому полное почтение. Ну, что это такое? Ясно, что коварства чересчур много.
Нет, это не может быть, чтоб это так у них сохранилось на вечные времена. Ясно, что это переменится.
Во всяком случае, старый мир с его мешочниками, купцами и спекулянтами в дальнейшем, без сомнения, рассыплется в прах и в тартарары. Разве что ради курьеза где-нибудь останется что-нибудь такое, вроде Монте-Карло, куда специально будут приезжать любители вспомнить о прошлой жизни.
Да еще возможно, что госпожа великая Англия из гордости и самолюбия что-нибудь такое оригинальное придумает. И поскольку там современный строй плюс король, то от них можно ожидать и еще какого-нибудь исключительного соединения-капитализма, например, с социализмом и еще с чем-нибудь. Но, может быть, они и без этого обойдутся.
В общем, мы не сомневаемся в победном шествии жизни. Все дрянное уйдет. Арапство исчезнет. Обиды, боль, слезы и огорчения забудутся. Детишки засмеются. Взрослые зааплодируют. И весь старый мир, все прошлое будет сосчитано как печальное недоразумение на заре человеческой жизни.
И все это прошлое исчезнет и, так сказать, пройдет.
Как сказал поэт:
Все пройдет, как с белых яблонь дым.
И мы в этом не сомневаемся.
Итак, друзья, подумавши возвышенным образом о дальнейшем, перейдем к нашему новому отделу — «Неудачи».
Тут, как многие уже, наверное, успели догадаться, речь пойдет о неудачах. И мы уже слышим отрывистые голоса и всхлипывания. Мы слышим недовольные речи и брюзжание. И кто-то канючит. Это брюзжат и канючат неудачники. Ах, им не хочется неудач.
Они хотят кататься как сыр в масле. Но это, конечно, не так-то легко дается. Вот они и брюзжат.
В общем, переходим к очередному отделу — «Неудачи».
НЕУДАЧИ
1. Когда мы в свое время лежали себе в люльке и крошечными губенками, мало чего понимая, тянули через соску теплое молоко, — какое, наверное, архиблаженство испытывали мы от окружающей жизни.
2. Главная причина блаженства, я теперь так думаю, заключалась именно в том, что мы решительно ниоткуда не ожидали никаких неприятностей и не испытывали никаких неудач.
Ну, разве там, предположим, животик у нас неожиданно схватит, либо там блоха, соскочивши со взрослого начнет кусать наше еще не окрепшее тельце.
Вот, так сказать, и все неудачи, вот вам и все трудности переходного возраста.
А все остальное текло, конечно, в чудном свете безмятежного существования.
3. А каким удивительным, каким прямо сказочным рисовался нам окружающий мир, когда мы юношей с превеликим удовольствием вступали на шаткий путь нашей жизни.
Какая прямо волшебная панорама расстилалась тогда перед нашим невинным взором.
Весь мир, нам казалось, наполнен счастьем, любезностью, удачами и чем-нибудь вроде этого. Каким-нибудь упоением.
Мужчины представлялись мыслителями. А женщины в нашем воображении рисовались вроде каких-то бравурных испанских певичек, которые то и дело поют, хохочут и выпивают. И кругом них только и происходит, что свадьбы, танцы, журфиксы и поцелуи.
Изредка там, мы думали, совершается что-нибудь неприятное — пожары там или обмороки. И снова опять журфиксы. Пляски. И так далее.
4. Но вот прошло, конечно, очарование юности. И все оказалось, как говорится, совсем напротив.
Так сказать, глазами разума мы имели неосторожность взглянуть на окружающий ландшафт. И вдруг, как в сказке, в одно мгновенье исчезли все эти волшебные картинки. И поблекли пестрые краски. И пропало все, от чего мы было пришли в такой неописуемый восторг.
Как сон, все это исчезло, погасло и прекратилось.
И от этого нам стало так досадно, что мы прямо даже не можем вам и выразить.
Об этой досаде в свое время прекрасно выразился один наш славный поэт. Он так воскликнул, говоря о прошедших днях своей юности. Вот как он сказал об этой неудаче с чувством досады, с крайней растерянностью и с дрожью огорчения. Вот его слова:
Жизнь моя, — воскликнул он, — иль ты приснилась мне!
Словно, говорит, я весенней, гулкой ранью
Проскакал на розовом коне.
5. Да, это очень прекрасно сказано.
Буквально как на розовом коне, мало чего понимая, проскакали мы по цветущим полям нашей юности.
А когда стали кое-что понимать, то увидели, что все не так-то распрекрасно, как это нам казалось с седла нашей розовой сивки. И все эти розовые картины, которые рисовались нам, оказались совершенно иными. Кроме пожаров и обмороков, кругом были огромные неудачи. И эти огромные неудачи буквально переполнили нашу дореволюционную страну.
И даже наш прекрасный, но лирический поэт того времени, хотевший видеть главным образом цветы, луну и букеты, однажды так воскликнул:
И низких нищих деревень
Не счесть, не смерить оком!..
О, нищая моя страна,
Что ты для сердца значишь?
О, бедная моя жена,
О чем ты горько плачешь?
Однако закончим наши лирические отступления и перейдем к делу.
6. И вот, но примеру прошлых отделов, открываем мы историю, чтобы, конечно, поглядеть, как там у них раньше было насчет этих самых неудач. И откуда они, собственно, возникали, эти неудачи? Не от тупости ли? А если не от глупости, то это, может, и поправимо.
И вот глядим в историю. Перелистываем ее туда и сюда. Средний мир. Древние века. Халдея там. Финикия. И мало ли там чего. Персия. Сиам.
И видим прямо нечто удивительное.
То есть, кроме неудач, у них как будто мало чего и бывало. Нищие бродят. Прокаженные лежат. Рабов куда-то гонят. Стегают кнутом. Война гремит. Чья-то мама плачет. Кого-то царь за ребро повесил. Папу в драке убили. Богатый побил бедного. Кого-то там в тюрьму сунули. Невеста страдает. Жених без ноги является. Младенца схватили за ножки и ударили об стенку… Как много, однако, неудач. И какие это все заметные неудачи.
Вот как один ученый русский поп сказал в 1734 году. Он так сказал о знаменитой тайной канцелярии, которая учиняла жестокую расправу с царскими врагами. Он сказал на своем дурацком наречии:
«Ежели бы перстом руки изрыть частицу земли на месте оном, то ударила бы из нее фонтаном кровь человеческая».
