Геннадий Гендин - Байки старого телемастера
— Ну что ж, — вяло согласился генерал, — Вам виднее.
Я повернул телевизор, чтобы закрыть заднюю стенку и…
— Вот балда!!!
Это я выкрикнул уже не про себя, а вслух, и притом очень громко.
— Что такое?! — обеспокоенно спросил генерал.
Вместо ответа я молча вытащил штекер наружной антенны из гнезда «Антенна приёмника» и воткнул его в гнездо «Антенна ТВ».
— На этом наши сегодняшние вечерние передачи заканчиваются, — бодрым голосом объявил диктор, — прослушайте программу передач на завтра.
Естественно, что никаких помех, сетки и «мурашек» на экране как не бывало.
* * *Возможно, не все знают, что в непосредственной близости от телецентра большинство телевизоров уверенно принимают телепрограммы без всякой антенны за счёт наводок мощного сигнала на монтажные соединения входных цепей, хотя такой «несанкционированный» приём всегда сопровождается сильными помехами и наводками. Поэтому нормальный приём в таких районах возможен только на хорошую наружную антенну. А дом нашего генерала находился всего в ста метрах от знаменитой Шуховской башни, откуда в те годы и осуществлялась трансляция всех телепередач.
ДВАДЦАТЬ ПЯТЫЙ КАДР
Мне позвонил приятель, с которым мы вместе проработали много лет в КБ московского радиозавода, и, прямо сходу, без всяких предисловий спросил:
— Старик, ты лично веришь в паранормальные явления?
— Естественно — ответил я. — Разве можно считать нормальным, если человек, два года ни разу не удосужившийся узнать, жив ли его старый друг, вдруг ни с того ни с сего звонит по телефону и вместо «Здравствуй» задаёт идиотский вопрос. Ежу понятно, что это возможно лишь в том случае, если рядом с ним сидит инопланетянин.
— Да ну тебя с твоими шуточками! Я вполне серьёзно спрашиваю.
— Так и я вполне серьёзно: раз спрашиваешь, значит, сам в этом не сомневаешься и хочешь получить подтверждение от кого-нибудь ещё. Разве не так?
— Ты мне поверишь, если я тебе кое-что расскажу?
— Постараюсь, если это не вступит в прямое противоречие с законами Ома, Кирхгофа и Ломоносова-Лавуазье.
— Тогда слушай и не перебивай. Ты мою мать помнишь? Алё! Ты чего молчишь?
— Так ты же просил не перебивать.
— Вот балда! Так помнишь или нет?
— Конечно, помню. Кстати, как там она?
— Скрипит помаленьку, всё же как-никак ей уже под восемьдесят и радикулит одолел. А тут на днях по телевидению этот шарлатан Кашпировский, которого она обожает слушать, возьми да и скажи, что сегодня он будет избавлять всех от радикулита. Для этого, мол, надо сесть прямо перед экраном на расстоянии одного метра и в точности выполнять все, что он будет говорить.
— Ну и что?
— А ничего. Она, естественно, уселась перед экраном, этот тип сначала напустил туману, выделывал всякие пассы руками, а потом и говорит:
— Сейчас экран вашего телевизора погаснет, и как только это произойдёт, сразу же подойдите к телевизору, прижмитесь спиной к экрану и так постойте одну минуту.
— Ну, и…?
— Вот тебе и «Ну, и…». Экран действительно сразу же погас, мать привалилась к телику спиной и стоит счастливая до невозможности. Стоит минуту, две, пять минут. Кашпировский между тем со всеми попрощался, пообещав завтра избавить всех от хронических мигреней, по каналу началась передача новостей, а экран все не светится. Я с трудом отогнал мать от ящика, покрутил все ручки — никакого впечатления.
— Ну, значит, имел место настоящий ашхабадский эффект.
— Это что ещё за эффект?
— А ты не знаешь? Был в своё время один очень смешной анекдот. В Ашхабаде сразу после известного страшного землетрясения почти полгорода в считанные секунды превратились в руины. Кругом развалины, вопли, стоны, крики, спасатели лихорадочно обследуют завалы, пытаясь найти и спасти оставшихся в живых, и вдруг среди этого ада слышат прямо-таки гомерический хохот. Они оглядываются и видят, как в одном из наполовину рухнувших домов на уровне пятого этажа в обнажившимся туалете на унитазе сидит мужик и истерически хохочет.
— Ты чего хохочешь? — спрашивают у него спасатели.
— Ну как же, — отвечает он, содрогаясь от смеха, — я живу в этом доме уже двадцать лет, каждое утро хожу в туалет — и ничего. А сегодня посильнее дернул за ручку — и смотрите, что получилось!
— Я тебе серьёзно говорю, а ты мне про какой-то эффект.
— Так и я совершенно серьезно. Просто в тот момент, когда этот прохиндей объявил, что сейчас погаснет экран, твой телик как раз и решил сдохнуть. Вот и все объяснение.
— Как бы не так! Я же, между прочим, тоже телевизионщик, и в ящиках, особенно нашего производства, слегка разбираюсь.
— Ну и что?
— А то, что телевизор в полнейшем порядке, а экран, тем не менее, не светится.
— Будет чепуху молоть! С чего ты решил, что он в полном порядке?
— А с того, что я его до последней косточки весь проверил-перепроверил почище любого ОТК, и никаких неисправностей в нём нет.
— Ну, положим, такого быть не может!
— Я до сегодняшнего дня гоже так думал.
— Ты все режимы проверил?
— А ты думаешь, стал бы я тебе иначе звонить?
— Мысль интересная. Но не думаешь же ты всерьёз, что этот тип загипнотизировал не только твою мать и тебя, но и телевизор?
— Я уже ничего не думаю.
— И что же ты хочешь от меня?
— Я хочу, чтобы ты приехал ко мне, убедился, что я не свихнулся и объяснил, что же случилось.
* * *С телевизором все оказалось очень просто: можно считать, что в данном случае и впрямь имел место ашхабадский эффект. В момент, когда Кашпировский объявил, что сейчас погаснет экран, у кинескопа возник редчайший дефект — полностью нарушился внутренний контакт вывода ускоряющего анода с самим анодом, поэтому измерения режимов на всех его электродах ничего не дали — они, как и следовало ожидать, оказались в норме. Установить дефект удалось только косвенным методом — измерением анодного тока в цепи катода.
Когда я возвращался от приятеля, возле автобусной остановки у газетного киоска собралась огромная толпа, человек 200, не меньше. Я решил, что произошло дорожно-транспортное происшествие, а поскольку к эпицентру события пробиться было невозможно, я спросил у одного из толпящихся, что случилось.
— Ничего не случилось — ответил он. Просто весь сегодняшний тираж «Вечерней Москвы» будет заряжен Кашпировским.
* * *Этот курьёзный эпизод напомнил мне о событии, имевшем место много лет назад в Москве, о котором даже была публикация в одной из газет. А ещё чуть раньше в средствах массовой информации появилась новая широко обсуждаемая тема — о так называемой технологии «25-го кадра», с помощью которой оказывалось возможным осуществлять мощное воздействие на психику человека, причём сам человек об этом даже не подозревал.
Суть метода состояла в том, что в обычную киноленту после каждых 24-х кадров самого фильма вставлялся дополнительный 25-й кадр, содержание которого каждую секунду подсознательно воспринималось зрителем. Меняя содержание этого дополнительного кадра, якобы оказывалось возможно внушить человеку все что угодно, превратить его чуть ли не в зомби.
Газеты недвусмысленно давали понять, что «25-й кадр» — это разработанное спецслужбами новейшее «психотронное оружие», которое в корне перевернёт все представления о методах ведения войн. Одновременно на экранах кино появились сразу несколько американских фильмов, в которых с помощью 25-го кадра преступник безнаказанно заставлял ничего не подозревающего человека совершать убийство.
Как всегда водится в подобных ситуациях, широкая публика с удовольствием подхватила эту идею, и какое-то время эта тема стала одной из самых модных. Этим не преминули воспользоваться наиболее «шустрые» дельцы, в числе которых неожиданно оказался мой давний знакомый, с которым много лет назад мы вместе работали в телеателье. Не стану называть его настоящую фамилию, поскольку он до сих пор жив, присвоим ему какой-нибудь псевдоним — пусть это будет некий Фридман.
В тот период Фридман оставил официальную работу в телевизионной службе сервиса и полностью перешёл на частную практику ремонта радиоаппаратуры, благо за годы работы в телеателье у него сформировался обширный круг собственной клиентуры.
Неплохо разбираясь в психологии людей, он ловко использовал эти знания для ведения своего бизнеса. Когда к нему обращался «по рекомендации» очередной новый клиент, он немедленно, в течение 1–2 часов, приезжал к нему на дом на собственной новенькой «Волге», тщательно обследовал телевизор и независимо от характера поломки объявлял, что устранить дефект можно и на месте, однако никакой гарантии, что завтра телевизор не поломается снова, он дать не может. Поэтому он предлагает другой вариант: в следующий четверг (раньше у него просто всё уже расписано буквально по часам) он ровно в 3 часа дня заедет на своей машине, заберёт телевизор вместе с его владельцем в свой стационар (он именно так и говорил — «в стационар»), в его присутствии самым тщательным образом приведёт телевизор в идеальный порядок с помощью новейшей современной аппаратуры, даст на свой ремонт годовую гарантию и опять же на своей машине доставит телевизор на место и сдаст его клиенту в работающем виде.
