Марк Твен - Янки при дворе короля Артура
Я лично отдалъ приказаніе по телефону начальнику Академіи. Я просилъ его прислать мнѣ немного бумаги, перьевъ и нѣсколько пачекъ спичекъ; мнѣ надоѣло обходиться безъ этихъ удобствъ. Я теперь уже болѣе не носилъ вооруженія и мнѣ можно было носить спички въ карманѣ.
Вернувшись въ монастырь, я нашелъ тамъ очень интересную личность. Аббатъ и его монахи собрались въ большомъ залѣ; они всѣ съ ребяческимъ удивленіемъ и съ самымъ искреннимъ вѣрованіемъ смотрѣли на продѣлки одного новаго, недавно прибывшаго мага. Его одѣяніе было крайне фантастично; оно было такъ же сумасбродно и глупо, какъ обыкновенно бываетъ одѣяніе всѣхъ индѣйскихъ маговъ-врачей; этотъ магъ то бормоталъ, то жестикулировалъ, то разводилъ руками по воздуху, то чертилъ на полу какія-то странныя фигуры — словомъ, дѣлалъ то, что обыкновенно дѣлаютъ въ подобныхъ случаяхъ. Онъ былъ азіатская знаменитость; такъ онъ заявилъ о себѣ и этого было достаточно. Его слова считались совершенно вѣрными, какъ чистое золото.
Какъ легко было сдѣлаться великимъ магомъ въ тѣ времена. Его главною спеціальностью было угадываніе того, что дѣлаетъ тотъ или другой индивидъ на поверхности земного шара въ данную минуту, что онъ раньше дѣлалъ въ какое-либо время и что будетъ дѣлать въ будущемъ. Онъ спросилъ, не желаетъ-ли кто знать что дѣлаетъ восточный императоръ въ данную минуту? Заблестѣвшіе глаза и маханіе руками были краснорѣчивымъ отвѣтомъ, что эта почтительная толпа непремѣнно хотѣла знать, что дѣлаетъ названный монархъ въ данную минуту. Обманщикъ что-то пробормоталъ и затѣмъ сдѣлалъ торжественное заявленіе:
— Великій и могущественный монархъ Востока въ данную минуту даетъ въ руку святого молящагося монаха милостыню — одну, двѣ, три монеты и всѣ онѣ изъ чистаго серебра.
Вокругъ послышались восклицанія:
— Какъ это хорошо! Какъ это прекрасно! Сколько труда, сколько ученія потребовалось для достиженія такого могущества.
Не-хотятъ-ли они узнать, что дѣлаетъ великій властелинъ Индіи? О, конечно! Затѣмъ онъ имъ разсказалъ, что дѣлаетъ египетскій султанъ, король отдаленныхъ морей. И такъ далѣе, и такъ далѣе; при каждомъ новомъ разсказѣ всѣ выражали удивленіе и ихъ возгласы становились все громче и громче. Они все думали, что вотъ-вотъ-онъ какъ-нибудь собьется съ толку; но о чемъ бы на спрашивали его, онъ отвѣчалъ на все съ самою аккуратною точностью. Я видѣлъ, что если дѣло пойдетъ такъ, то я потеряю всякое вліяніе; этотъ парень отстранитъ меня на задній планъ. Мнѣ необходимо вынуть ободъ изъ его колеса и сдѣлать это какъ можно скорѣе. Поэтому я сказалъ:
— Могу я спросить васъ о томъ, что дѣлаетъ одно лицо?
— Говорите смѣло. Я скажу вамъ.
— Это будетъ трудно, почти невозможно.
— Для моего искусства не существуетъ этого слова. Чѣмъ труднѣе загадка, тѣмъ скорѣе я отгадаю ее.
Какъ видите, я постарался возбудить интересъ. Правда, я зашелъ слишкомъ далеко; всѣ затаили дыханіе. Тогда я, возвысивъ голосъ, сказалъ:
— Если вы не ошибетесь — если вы мнѣ скажете правду о томъ, что я хочу знать, — я вамъ дамъ двѣсти серебряныхъ пенсовъ.
— Богатство мое! Я непремѣнно скажу вамъ то, что вы желаете знать.
— Тогда скажите мнѣ, что я дѣлаю правой рукой.
Но тутъ положительно всѣ открыли рты отъ удивленія. Въ цѣлой толпѣ никому не пришло въ голову спросить о томъ, что происходитъ не за нѣсколько десятковъ тысячъ миль отсюда. Магъ былъ пораженъ. Съ нимъ еще никогда не было такого случая въ его практикѣ и это сомкнуло ему уста. Онъ рѣшительно не зналъ, что дѣлать. Онъ смотрѣлъ сконфуженно и не могъ выговорить ни слова.
— Послушайте, — сказалъ я ему, — чего вы ждете? Если вы можете разсказать о томъ, что дѣлаетъ кто-либо на другомъ концѣ земли, то какъ же вы не можете сказать, что дѣлаетъ лицо находящееся отъ васъ на разстояніи какихъ-нибудь трехъ ярдовъ? Люди, стоящіе позади меня, поддержатъ васъ, если вы отгадаете.
Онъ молчалъ.
— Хорошо, — продолжалъ я, — я скажу вамъ, почему вы не хотите сказать; весьма просто, вы сами этого не знаете. Вы магъ! Послушайте, друзья мои, — обратился я къ присутствовавшимъ, — этотъ пріѣзжій — пустой плугъ и лгунъ.
Это поразило монаховъ и привело ихъ въ ужасъ. Они никакъ не могли понять, что дозволялось порицать такія вещи и не знали, какія могутъ выйти отсюда послѣдствія. Водворилась мертвая тишина; у всѣхъ этихъ людей появились въ умѣ разныя суевѣрныя мысли. Но магъ сталъ мало помалу приходить въ себя; когда же на его лицѣ появилась небрежная усмѣшка, то всѣ нѣсколько успокоились, полагая, что онъ имъ не причинитъ зла. Онъ же сказалъ:
— Я оставался безмолвнымъ на пустыя рѣчи этого человѣка. Теперь знайте вы всѣ, что маги такого рода, какъ я, не интересуются дѣлами всякаго смертнаго, а только дѣлами королей, принцевъ, императоровъ, именно тѣхъ, которые родились въ пурпурѣ. Если бы вы спросили меня, чѣмъ теперь занятъ Артуръ, великій король, то я сказалъ бы вамъ это; но дѣла его подданныхъ нисколько меня не интересуютъ.
— О, въ такомъ случаѣ, я васъ не понялъ. Вы сказали «кто-либо», а это все равно, что «всякій».
— Подъ словомъ «кто-либо» я подразумѣваю человѣка высокаго происхожденія, а лучше всего царскаго.
— Это весьма возможно, — сказалъ аббатъ, которому хотѣлось нѣсколько смягчить положеніе вещей и предупредить несчастіе, — такой удивительный даръ посылается только для того, чтобы угадывать о дѣйствіяхъ людей, стоящихъ на высотѣ величія. Вотъ нашъ король. Артуръ…
— Вы хотѣли бы знать, чѣмъ онъ теперь занятъ?
— Мы были бы очень счастливы и очень благодарны за это.
Всѣ были исполнены любопытства и интереса; это, дѣйствительно, были неисправимые идіоты. Они ожидали съ нетерпѣніемъ, что онъ скажетъ и смотрѣли на меня, какъ бы говоря: «Теперь что вы можете на это сказать»? Но тутъ магъ произнесъ:
— Король очень усталъ послѣ охоты и спитъ у себя во дворцѣ, вотъ уже два часа, безъ всякихъ сновидѣній.
— Да благословитъ его Богъ! — сказалъ аббатъ и перекрестился;- да будетъ этотъ сонъ подкрѣпленіемъ для его души и тѣла!
— Да это и было бы такъ, если бы онъ спалъ, — вмѣшался я, — но король не спитъ, а путешествуетъ!
Тутъ опять всѣ смутились при столкновеніи двухъ авторитетовъ. Никто не зналъ, кому вѣрить изъ насъ обоихъ; вѣдь и у меня уже была репутація. Негодованіе мага достигло высшей степени и онъ сказалъ:
— Я зналъ въ моей жизни многихъ прорицателей и маговъ, но ни одинъ изъ нихъ не могъ смотрѣть въ сокровенность вещей безъ помощи чаръ.
— Вы много жили въ лѣсахъ и потому многое и потеряли. Я самъ пользуюсь чарами, чему и была свидѣтелемъ эта братія, но только при извѣстныхъ случаяхъ.
Если бы дѣло дошло до сарказмовъ, то я съ умѣлъ бы изъ этого выпутаться. Это, конечно, озадачило парня. Но аббатъ освѣдомился о томъ, что дѣлаетъ королева и дворъ, и получилъ слѣдующее свѣдѣніе:
— Всѣ они спятъ, потому что такъ же утомлены, какъ и король.
Но я сказалъ:
— Еще вторая ложь. Половина двора занята забавами, а королева и другіе не спитъ, а путешествуютъ. Теперь не можете-ли вы намъ сказать; куда ѣдутъ король, королева и сопровождающіе ихъ придворные?
— Они спитъ теперь, какъ я уже сказалъ; но завтра они поѣдутъ, такъ какъ хотятъ совершить небольшое путешествіе къ морю.
— А гдѣ они будутъ на слѣдующій послѣ завтра день, около вечера?
— Далеко на сѣверъ отъ Камелота и совершатъ уже половину пути.
— Это опять ложь; вы ошиблись на полтораста миль. Ихъ путешествіе будетъ не только совершено на половину, но и окончено; они будутъ здѣсь въ долинѣ.
Это былъ благородный выстрѣлъ! Онъ привелъ въ смущеніе аббата и его монаховъ и поколебалъ почву подъ ногами мага. Я зорко наблюдалъ за всѣмъ этимъ и сказалъ:
— Если король не пріѣдетъ, то пусть меня посадятъ въ заточеніе, а если пріѣдетъ, то тогда васъ посадятъ вмѣсто меня въ заточеніе.
На слѣдующій день я отправился на телефонную станцію и узналъ, что король уже проѣхалъ два города. Точно также я продолжалъ и на другой день слѣдить за его путешествіемъ. На третій день я узналъ, что если все будетъ благополучно, то король пріѣдетъ въ долину въ четыре часа пополудни. Но казалось, что никто въ долинѣ не интересовался его пріѣздомъ; не дѣлалось никакихъ приготовленій для встрѣчи короля, согласно его сану. Это можно было объяснить только тѣмъ, что этотъ магъ старался очернить меня. Это была правда. Я спросилъ одного изъ своихъ пріятелей, монаха, и тотъ сказалъ мнѣ, что магъ посредствомъ дальнѣйшихъ чаръ узналъ, будто король не намѣренъ совершать никакого путешествія, а останется дома. Подумайте только, какъ можно было заслужить репутацію въ такой странѣ. Этотъ народъ видѣлъ, какъ я совершилъ наиболѣе выдающійся въ исторіи образецъ магіи и который долженъ былъ имѣть цѣну въ ихъ глазахъ; но вдругъ этотъ же самый народъ готовъ предпочесть мнѣ какого-то искателя приключеній, у котораго нѣтъ даже никакого доказательства его могущества, кромѣ его пустыхъ бездоказательныхъ словъ. Но такъ какъ было бы крайне невѣжливо оставить короля безъ всякой встрѣчи, то я собралъ богомольцевъ и нѣсколькихъ отшельниковъ и поставилъ ихъ въ два часа пополудни ожидать пріѣзда короля. Аббатъ былъ сильно разгнѣванъ и униженъ, когда я его вывелъ на балконъ и показалъ ему главу государства, навстрѣчу которому не вышелъ ни одинъ монахъ и не слышно было звона колоколовъ для его привѣтствія. Аббатъ лишь только увидѣлъ это, какъ бросился бѣжать насколько у него было силъ. Тотчасъ же зазвонили въ колокола, и изъ всѣхъ зданій въ долинѣ показались монахи и монахини навстрѣчу приближающейся процессіи; вмѣстѣ съ ними былъ и магъ, но его посадили въ заточеніе, по приказанію аббата; теперь его репутація была затоптана въ грязь, а моя вознеслась къ небесамъ. Да, въ такой странѣ человѣкъ всегда можетъ сохранить себѣ текущую репутацію, но онъ не можетъ пріобрѣсти ее искусственнымъ путемъ, а долженъ оставаться въ тѣни и выжидать подходящаго дѣла.
