Николай Федотов - Милицейские байки
Гаишник вздохнул:
— Ну да, правильно, — и кивнул первому водителю. — Можете ехать. — После чего снова обратился ко второму:
— С вас штpаф 25 тысяч.
— За что!?
— За создание пожаpоопасной обстановки на доpоге.
— Это почему?
— А где ваша цепочка?!
Секреты народной медицины
Ввиду пикантности ситуации прошу считать ее вымышленной, какое-либо совпадения имен, фамилий, званий и прочих реквизитов является совершенно случайным.
Будни районного отдела милиции города Н-ска. Два опера допрашивают лицо неопределенной национальности при помощи табуретки, ножку коей они пытаются засунуть в анальное отверстие подозреваемого злоумышленника.
Тот, естественно, орёт не по-детски громко.
В кабинете напротив работает женщина-следователь, цельный капитан юстиции, большой знаток и ревностный блюститель соцзаконности. Крики её раздражают. Наконец, она не выдерживает и врывается в кабинет напротив.
Оглядывает брезгливо представшую её юридическому взору картину и с возмущением произносит фразу, неоднократно цитируемую впоследствии:
— Молодой человек, — это допрашиваемому, — ну что вы так орёте? ВЕДЬ ТАК О НАШЕЙ МИЛИЦИИ ЧЁРТ ЗНАЕТ ЧТО ПОДУМАТЬ МОГУТ!
Рождественская история
В один из хpамов совеpшенно случайно забpёл под Рождество инспектоp пожаpной охpаны. Пpосто засвидетельствовать свое почтение и уйти с Богом. Hо батюшка возьми да и уpезонь инспектоpа без должного смиpения:
— Шапку сними в хpаме Божьем, антихpист!
За «антихpиста» госудаpев человек — инспектоp очень осеpчал:
— Я на pаботе. Фуpажка положена по уставу. Покажите-ка мне лучше, где у вас огнетушители…
У батюшки, видать, день не задался. Полез его пpеосвященство в бутылку. А зpя. Видел же, что не на того напал. Hе на того, кто подставляет втоpую щёку.
Hе вступая в атеистический диспут, пожаpный накатал пpедписание о пяти пунктах.
"1. Hад входом в цеpковь и выходом повесить светящиеся таблички «Вход» и «Выход».
2. Закpепить на полу ковpовые доpожки.
3. Все деpевянные пpедметы, включая изобpажение полуобнажённого мужчины в центpе помещения, обpаботать огнезащитным составом.
4. Рядом с мужчиной, напpотив него, в месте наибольшего скоплеия гpаждан, установить пpотивопожаpный щит pазмеpом два на два метpа, на котоpом должны пpисутствовать: ведpа, багpы, песок, лопаты.
5. Оклеить стены помещения плакатами с наглядной агитацией пpотивопожаpного содеpжания."
Кpоме того того, инспектоp выписал квитанцию на штpаф в pазмеpое 50 гpивен и уже без лишнего официоза, от себя посоветовал:
— Хоpошо бы табличку повесить: «Hа Бога надейся, а сам не плошай». В пpотивопожаpном смысле — очень даже нужная табличка.
Любитель рапортов
Жил-был у нас в отделе начальник дознания со странной фамилией Панов. Меж собой мы его отдел именовали адвокатской конторой. Чуть что не так — дела прекращает. Их ведь расследовать надо! А на «нет» и суда нет. В смысле, можно не работать.
Но зато всё освободившееся время Панов посвящал своему давнему увлечению. А увлекался он русской народной игрой «подсиделки». Ещё обожал кляузничать, в том числе даже на подчинённых. А любые просьбы коллег встречал кислой официальной миной:
— Это не входит в мои обязанности.
— Обратитесь к начальству.
— Пишите рапорт.
Опера, которым он не раз и не два пустил насмарку всю работу, давно имели на него зуб, но тягаться с мастером «подсиделок» на его поле, увы, не могли.
Как-то в пятницу вечером, когда у розыска только-только начинается работа, а дознание уже спешит по домам, нашего героя прослабило от дармового пива, и он вынужден был впервые за много лет задержаться на службе… Ну, не совсем на службе, а там рядом — последняя дверь налево. Когда пробило шесть, всё крыло здания, где размещалось дознание и следствие, вымерло. Неожиданно в пустом коридоре послышались шаги, кто-то вошёл в сортир и подпёр дверь кабинки снаружи ломиком. Панов стал рваться наружу и требовать выпустить его, но в ответ услышал насмешливый голос:
— Пишите рапорт.
Панов долго требовал и ругался, пробовал сломать дверь, но безуспешно. Человек снаружи был непреклонен и на все требования отвечал любимой фразой самого Панова:
— Пишите рапорт.
Замаячила светлая перспектива просидеть в сортире все выходные. Не выдержав вымогательства, Панов написал требуемый документ на имя начальника управления с просьбой выпустить его из туалета (бумага и ручка у него всегда были с собой) и просунул под дверь. В ответ послышался сатанинский хохот, и бумажка исчезла. Через некоторое время Панов обнаружил, что дверь открыта, но никого поблизости уже не было.
В выходные глава дознания вынашивал планы разоблачения и мести дерзкому шутнику. Но не успел он в понедельник с утра сочинить первую бумагу, как его вдруг срочно вызвали в управление, к начальнику.
— Как это понимать!? — загрохотал полковник, бросив перед Пановым его туалетный рапорт.
— Понимаете, у меня в пятницу… — запинаясь, начал объяснять Панов.
Но полковник любил слушать только себя…
Достали
В некоем царстве, в тридевятом субъекте Федерации жил да был купец удалой, на руку нечистый. Народности был басурманской, звался Тенгизом, держал он табачный ларёк — не ларёк, магазин — не магазин, а в общем — торговую точку…
Но это всё присказка, а дальше будет чистая правда.
Чем-то не глянулся наш Тенгизик начальнику УВД. Даже известно, чем. Продал что-то не то кому-то не тому. И повелел начальник грозный своим опричникам Тенгизика извести и со свету сжить. Да не тут-то было! Водил дружбу купец с местным князем — главой администрации, а посему велел начальник УВД: действовать чисто, чтоб комар носа не подточил, строго в рамках закона. И дал молодцам своим сроку на всё про всё три дня и три ночи. Почесали молодцы затылки, да и засучили рукава…
В первый день перед открытием у магазинчика уже образовалась небольшая очередь из шести человек — участников контрольной закупки. Каждый сжимал в кулаке пятисотрублёвую купюру и жаждал приобрести пачку сигарет или коробок спичек. Сдача у продавца нашлась лишь для двоих. Претензии остальных клиентов были закреплены в составленном протоколе за нарушение правил торговли. По закону, сдача должна быть! Первое предупреждение наш злодей получил.
Тенгиз быстро смекнул, экое злодейство хотят учинить над его лавкой, поэтому на следующий день с утра за прилавком стоял уже сам. Хозяин твёрдо намеревался защитить свою собственность от посягательств. Естественно, запасшись сдачей с любых мыслимых сумм.
Успешно отразив с утра атаки нескольких пятисотенных купюр, хозяин совсем было успокоился, что провокации «поганых ментов» закончились. Плохо он знал наш народ! Это был лишь отвлекающий манёвр, а провокации только начинались…
Ближе к обеду возле точки тормозит длинню-ю-ющий белый лимузин марки «Линкольн». Из-за руля выскакивает «бычковатого» вида парень и на полусогнутых — к прилавку:
— «Честерфильд» есть?
— Есть.
— Три сигареты для шефа! Быстро!
Загадочный и, по-видимому, грозный шеф, скрывавшийся за зеркальными стёклами лимузина, впечатлил нашего торговца, который выдал три сигареты. И немедленно ему на плечо легла тяжёлая рука участкового. За поштучную торговлю сигаретами был торжественно составлен протокол, и хозяин получил второе предупреждение.
На следующее утро хозяин бдил аки Илья Муромец. Он твёрдо знал, что надо ожидать подвоха и твёрдо намеревался продержаться во что бы то ни стало, ибо третий раз был, как и положено в сказках, последним.
Но до вечера всё было спокойно. Подозрительно спокойно! Напоминало затишье перед бурей.
Когда начало смеркаться, у прилавка появилась ДАМА, вид которой не оставлял сомнений в её профессиональной принадлежности. Размалёванная как вождь краснокожих. С декольте по самое «не хочу». С разрезом по самое «не балуй». Прокуренным голосом она потребовала:
— Две пачки презервативов.
— Пожалуйста, — хозяин уже порядком устал от бдительности, но всё же оставался начеку.
— И пачку «Мальборо», — добавила ДАМА.
Хозяин аккуратно пробил чек и вручил покупательнице.
— Добрый вечер! — в лавке появился сияющий участковый.
Владелец обречённой торговой точки ещё не понял, на чём именно он попался, но уже почувствовал, что это — конец.
Дама оказалась вовсе не из числа профессионалок, а из детской театральной студии, где её гримировали два часа. На самом деле ей было всего 13 лет. И за продажу табачных изделий лицу, не достигшему четырнадцатилетнего возраста, наш недобрый молодец заработал свой третий протокол.
И на том сказке (и торговой точке) был конец. А в чём урок — вы, наверное, сами догадались.
