Андрей Кивинов - Место перемен
– Давай, Слава, – пообещал Некрасов, – я, как могу, прикрою. Не дрейфь.
Майор Фейк пребывал в полнейшей прострации. Как ни прискорбно, но все подводило его к тому, чтобы окончательно стать порядочным человеком. Что по нынешним временам не очень практично.
Стараясь немного разрядить ситуацию, чекист пьяно икнул и рассмеялся:
– Дел только не теряй больше!
* * *На следующий день «Юрий Иванович» закончил репетицию непривычно рано. Вымотанные актеры упали на сцену со словами «Аллилуйя». А все потому, что режиссеру требовалось в Институт мозга. Так и объяснил коллективу, врать не стал. Народ отнесся с пониманием – голову беречь надо, спора нет. Тем более что новый режиссер – мужик все-таки классный, пусть и строгий.
На заседание аттестационной комиссии он немного опоздал. Тихо приоткрыл дверь, оценил оперативную обстановку. За длинным столом расположились участники экзекуции – две дородные дамы и трое мужчин под предводительством какого-то ветхозаветного старика, напоминающего всероссийского старосту Калинина. Плетнев вспомнил: Лера говорила, что последняя ее надежда на этого древнего профессора – научного руководителя. Словно на скамье подсудимых, перед ними сидела Лера.
– Валерия Львовна, – въедливо докапывался очкастый педант, похожий на молодого наркома Берию, – то, что вы пытаетесь здесь доказать, доказывать не имеет смысла. Всё это и так известно. Вы нам объясните, в чем состоит уникальность вашего метода?
– Я же объяснила. Речь идет, прежде всего, о реабилитации. Есть понятие – направленный взрыв. Мой метод – это направленный стресс.
– Хм, а вы уверены, что ваш так называемый взрыв не убьет пациента окончательно? – напирал молодой Берия.
– Не уверена, – с вызовом ответила обвиняемая, – но пока не убивал. Наоборот. Возвращал к жизни. К нормальной жизни.
Вдоль стола прошел возмущенный ропот, который пресек седовласый профессор:
– Данные довольно любопытны, – напомнил он присутствующим, – ко всем пациентам, кроме последнего, память вернулась.
– Любопытны? – взвилась на стуле одна из дам. – Да вы понимаете, что говорите? Это же Средневековье какое-то! Получается, чтобы к человеку вернулась память, достаточно столкнуть его с моста! Тоже стресс! Люди же не мыши, чтобы на них подобные опыты ставить!..
Она, казалось, могла верещать бесконечно. Ей бы в оперном театре арии петь колоратурным сопрано. Похоже, присутствующие тоже с трудом переносили визгливую даму, поэтому Берия бесцеремонно ее перебил:
– А кстати, что с последним пациентом?
Плетнев с трудом удерживался, чтобы не зайти в аудиторию и не разъяснить присутствующим суть метода простым и доходчивым языком, которым виртуозно владеют простые россияне и жители ближнего зарубежья. Разъяснить, а потом взять Леру за руку и увести домой. Пусть отстраняют от работы, подумаешь горе! Он и сам не без мозгов, прокормит и пропоит, в смысле напоит. Останавливало его только осознание того факта, что разбираемый на составляющие диковинный метод – слишком дорогая для Леры вещь.
– Там… особый случай, – туманно заметила «подсудимая».
– И в чем его особенность? – не отставал въедливый Лаврентий Павлович.
Плетнев, окрыленный известием о том, что он «особый», ждать больше не мог и решительно шагнул в аудиторию. Дверь громко скрипнула, присутствующие, как по команде, обернулись.
– Здрасте…
Научные мужи и тетки выпучили из-под очков глаза, принялись разглядывать вошедшего, как экспонат в Кунсткамере. Лера на стуле окончательно растерялась.
– А вы кто? – негромко полюбопытствовал меланхоличный престарелый Пьеро в огромном белом халате с длиннющими рукавами.
– Я… больной. Вернее, уже здоровый… Я – тот самый особый случай.
– Да, это тот самый. Последний, – подтвердил всероссийский староста, однажды видевший Антона в самом начале лечения. – Здравствуйте.
– И что вы хотели, молодой человек? – с неудовольствием поинтересовался Берия.
– Я пришел сказать… Что всё вспомнил.
Участники экзекуции недоверчиво переглянулись. Уж слишком происходящее попахивало дурной режиссурой.
– А вы действительно теряли память?
– Да. Меня ударили по голове в ресторане, отвезли в больницу. Есть подтверждающие документы.
– Это правда, – авторитетно затряс бородой Лерин научный руководитель. Он был единственным, кто верил в свою подопечную.
– Ну допустим. И что вы вспомнили?
– Я пришел в ресторан, чтобы встретиться по делу. Зацепился там с одним. Вышли поговорить. Он ударил меня по лицу. Я упал и потерял сознание. Очнулся в палате. Ничего не помнил. Потом пришла Валерия Львовна, представилась женой и забрала к себе. Сегодня я все вспомнил.
Антон искренне полагал, что обстоятельным рассказом помогает общему делу. Но собравшиеся так не считали. Молодой Берия снял круглые очки с толстыми стеклами, поелозил пальцем по мясистой переносице и водрузил их обратно.
– Надо же, как просто, – иронично заметил он.
– Не, ну я еще таблетки пил, – растерялся Антон, осознавая, что своим появлением ситуацию нисколько не улучшил.
Визгливая дама смерила Плетнева уничижительным взглядом и вновь затянула арию. Теперь уже в адрес мнимого больного:
– Молодой человек, не делайте из нас идиотов… Скажите честно, вы ведь знали Валерию Львовну раньше? У меня есть острое подозрение, что вы всё это разыграли. Причем довольно плохо.
– Хорош розыгрыш, – мрачно возразил разозленный Плетнев, – два дня без сознания под капельницами. И череп пробитый. Вы сами на такой согласились бы?
Он подошел ближе и продемонстрировал присутствующим затянувшийся шрам на голове.
Член комиссии в халате-парашюте, которому уже было совершенно невмоготу, так курить хотелось, – взял инициативу в свои руки:
– И кто же вы?
– Моя фамилия Плетнев. Антон Романович. Я из Калининграда. Поступал в театральный, но не поступил. Закончил юрфак. Сейчас майор юстиции. Следственный комитет. В Москве находился в служебной командировке. Документы украли в «скорой» вместе с одеждой…
Присутствующие в очередной раз переглянулись. Рассказывал парень складно. Да и мало кому в голову придет просто так прикидываться майором Следственного комитета. Такими вещами обычно не шутят. Когда хотят соврать, что-нибудь попроще придумывают.
– И именно сегодня вы это вспомнили? – уточнил дедушка Калинин, в задумчивости накручивая на палец бороденку.
– Да, именно сегодня, – Антон настаивал на своем.
– Жаль! Жаль, что вы не поступили в театральный! – возмущенно закричала несостоявшемуся актеру несостоявшаяся певица, и ближайший сосед счел разумным отодвинуться, чтобы не оглохнуть. – Валерия Львовна, как же вам не совестно?
Лера молчала и таращилась на Антона, словно не Антон он был, а Филипп Киркоров с ангельскими крылышками. И в данную минуту ее меньше всего интересовал вердикт ученого собрания. И даже собственный метод отошел на второй план. На повестке стоял более актуальный вопрос: уйдет или не уйдет теперь ее «Юрочка»? По всему выходило, что должен уйти, раз все вспомнил. Как за пациента она, разумеется, за него рада: вспомнил человек, теперь к старой жизни вернется, в семью, в дом родной. Это вполне можно назвать победой ее авторской методики. Но что теперь? Она же… Как она без него?
– Погодите, – вступил в разговор один из членов комиссии, все время до этого от скуки читавший новости на планшете, – я здесь нашел кое-что…
Он единственный сообразил набрать в поисковике фамилию Плетнева. Когда загорелась новостная ссылка, с чувством зачитал присутствующим, как отцы провинциального городишки подались в бега после приезда представителя Следственного комитета Антона Плетнева.
– …что такого особенного сделал обычный майор юстиции? Какой компромат нашел? И главный вопрос – что будет дальше? Мы попытались выяснить у самого Плетнева, но он от комментариев отказался, – с пафосом читал любитель Интернета.
– Может, у него еще и мания величия? – негромко предположила певица.
– Как-то странно выходит, – заметил обладатель планшета, – Плетнев Антон Романович находится сейчас в городе Великозельске. И он очень популярная там личность. Вы как-то можете это объяснить?
Планшет со статьей он пододвинул через стол ближе к больному, так сказать предъявил вещественное доказательство.
Пришлось объяснять, что действительно туда собирался, но не доехал как раз по причине травмы. Наверно, другого отправили, а в пресс-службе путаница возникла. Так случается иногда. И если члены комиссии не верят, то можно позвонить в Калининград начальству или в дежурную часть – они опишут коллегу по приметам. Тогда сразу подтвердят, что Плетнев самый настоящий.
– У вас семья есть? – не сдавалась «певица». Ей давно спалось и виделось, как выскочка Ивлева из института вылетает. Ишь, без году неделя как диплом получила, а уже собственный метод выдумала! Другие по многу лет, по крохам, по маленькой статейке в год… Этой нахалке с пациентами везет! Надо узнать, как она их отбирает, – наверняка берет лишь тех, кто изначально что-то помнит. А всем говорит, что абсолютная амнезия.
