Николай Курьянчик - Не потонем!
— А приказ на перевод…
— Приказа пока нет, — выпалил флагмех, — придётся идти.
«По местам стоять, корабль к бою и походу приготовить». Приготовили.
«По местам стоять, к проходу узости». Прошли, вышли в море.
«По местам стоять, к погружению, проверке прочного корпуса на герметичность».
…«Принять главный балласт, кроме средней» … «Заполнить среднюю»… «Начата дифферентовка» … «Продуть балласт по схеме, следовать в точку погружения».
Продуть балласт — это значит восстановить запас плавучести. Это с одной стороны. С другой стороны — это значит израсходовать запас ВВД, а он у нас самый большой в мире. Поэтому продувают «по схеме», то есть не полностью. Такой абсурд может быть только у нас. И всё равно до полного пополнения запаса ВВД (иначе никак нельзя) надо работать всеми компрессорами около четырёх часов в надводном положении. Но если б не было дураков, то были бы мы самой сообразительной нацией в мире? То-то. Поэтому экипажу объявили: «Готовность номер два надводная», и две боевых смены рухнули спать. Молодой командир БЧ-5 тоже ушёл к себе в каюту осуществлять месячную мечту — поспать хоть пару часиков.
На то, что лодка низко сидит с не полностью продутыми ЦГБ, никто особого внимания не обратил. Вентиляцию перевели в «подводное»: машинки приводов бортовых захлопок шахт вентиляции застопорили в закрытом положении. До точки погружения оставалось всего полчаса, пора на последний перекур. В подводном положении на лодках данного проекта не курят. Хотя проектом курилка была предусмотрена, но существовала она только на первом «Барсе», где командир был курящим. На остальных шести первые командиры оказались некурящими, и курилку зарубили. Обычно перед погружением курящего народа в ограждении рубки — не протолкнуться. Даже те, кто на вахте стоит, подменяются на перекур, а тут тишина и безлюдье. Вот уж действительно замордовали экипаж — даже на последний перекур никто не вышел. Правда, внизу в центральном к старому механику пристал молодой комдив-три с прикомандированным старшиной команды трюмных. Мол, люк ВСК негерметичен.
— Боковой герметичен? — отмахнулся механик.
— Так точно!
— Ну и хрен с ним. В случае чего, разберёмся в подводном положении. Не возвращаться же на базу — съедят живьём.
— Никто не понимает, и вы не понимаете! Врубитесь! Негерметичен верхний люк ВСК! Верхний!
— Верхний?! А когда вы об этом узнали?
— При проверке прочного корпуса на герметичность перед дифферентовкой.
— Та-ак… а что ж раньше не доложили?
— Докладывали, но никто ж не врубается. Все, как и вы, спрашивают про боковой и машут руками.
Надо отметить, что ВСК имеет аж три люка: боковой — для выхода на ходовой мостик, нижний — для входа в прочный корпус, и верхний — для аварийного выхода из ВСК спасшихся уже после её отстыковки и всплытия.
— Мама родная, а его что, кто-нибудь открывал? — вопрос к КД-три, заведующему ВСК.
— Так точно!
— А на хрена?!
— Приехал какой-то чёрт из Владика по воспитательной части и прибыл на пирс благословлять перед автономкой. Командир сыграл «Большой сбор». Боковой заклинило, не смогли отдраить, а через люк третьего грузили продукты. Командир приказал открыть и выходить через верхний люк ВСК.
— Ни хрена ж себе… А дальше?
— Отремонтировали боковой, а верхний задраили и забыли.
— А на герметичность?
— Времени не было, и некому. Вот старшину дали из техников только перед выходом. Что делать?
— Или возвращаться в базу…
— Сожрут!!!
—…или чинить.
— А как?
— А где шипит? По клапану выравнивания давления или по периметру уплотнительной резины?
— Говорит, по периметру где-то…
— Наверное, что-то попало на зеркало комингса. Отдраить, протереть резину и зеркало, затем смазать чем-нибудь погуще: тавотом, АМС-ом, литолом на худой конец… чудес не бывает.
— А повторно на герметичность проверять будем?
— Естественно. Во компрессора как сосут — аж в люке стягивает.
— А если не будет держать?
— Ну, тогда в базу. На съедение.
— По команде вы доложите?
— Доложу, запрошу. Отдраивайте, протирайте, смазывайте. Уже меньше полчаса осталось! Я к командиру на мостик, на перекур. Не потонем!
Повеселевшие от снятой ответственности комдив-три со старшиной трюмным энергично занялись люком.
Стармех перекурил на мостике, растолковал всё командиру. Командир был молодой, волевой, но не дурак, и не паникёр; стармех знал его ещё с лейтенанта, сам уже будучи капитаном третьего ранга.
— Делают? — спокойно спросил командир.
— Делают.
— Кто?
— Комдив-три со старшиной команды.
— Н…ч, держи меня в курсе.
— Хорошо.
Стармех покурил, посмотрел на кипение работы возле люка и начал спускаться вниз.
— Задержаться наверху!!!
Команду такой громкости могли дать только старшему на борту — ЗКД (заместителю командира дивизии). Его выдернули прямо из госпиталя, не залечив геморрой, но он не дрогнул, пошёл. Ещё бы, светило стать командиром дивизии и словить адмиральскую «муху».
— Что, механик, спать уже больше не можешь? — съехидничал старший, хотя по возрасту и выслуге был моложе стармеха.
Это слегка задело. К тому же механик считал, что много спать любят люди обречённые и ущербные, а также бездельники и лентяи. Себя он (как и все) таковым не считал. Потому не стерпел.
— А вы в госпитале, поди, отоспались впрок.
— Да нет, мне не удалось… Геморрой, — обиделся «геройский геморройщик».
— Ну, если спать хотите, то могу помочь сон разогнать…
ЗКД настороженно расширил глаза.
—…верхний люк ВСК негерметичен.
Глубоко сидящие глаза будущего адмирала расширились ещё больше.
— Верхний. Люк. ВСК. Негерметичен. Ещё повторить?
— Верхний?! — спички окончательно выпали из глаз старшего на борту.
— Так точно! — и палец в небо.
— А наш, то есть их механик — знает?
— Должен знать. Механик по заведованию отвечает за прочный корпус и его герметичность.
— А где наш, то есть их механик?
Молодой механик был из бывшего экипажа ЗКД и его выдвиженцем.
— Не знаю, где ваш, то есть их механик. Спит, наверное.
«Геройский геморройщик» мгновенно забыл про геморрой и передумал выходить наверх. Выражение лица приобрело злобный решительный оттенок.
— Задержаться внизу!!!
И будущий адмирал крысёнком сиганул вниз по вертикальному трапу.
— Командир БЧ-5, срочно прибыть в центральный пост!!! — заголосила громкоговорящая связь «Лиственница» по всей лодке голосом «геройского геморройщика». Стармех тоже передумал спускаться вниз (будить командира БЧ-5) и поднялся снова на мостик — ещё раз покурить, а заодно посмотреть на завершение работ с верхним люком.
— Как думаешь, чудес не будет? Всё будет нормально? — спокойно поинтересовался молодой командир.
— Думаю, да, всё будет нормально, но чудеса сейчас начнёт творить ЗКД.
— А ты что, ему доложил?! Докладывать старшему — дело командира.
— Я ему не докладывал, а только сообщил, чтобы помочь сон разогнать.
— А на хрена?
— Да достал он своими подколками…
— На герметичность же проверять надо!
— Теперь — обязательно. Два больших компрессора работают. Задраим люки перед остановкой, отваккуиммируем мгновенно.
— А сравнивать как?
— Лодка продута по «схеме», сидит глубоко, и волна — через РКП.
РКП — устройство для пополнения запаса ВВД перископного положения.
— Логично. Иди вниз. Следи, руководи, а я тут покомандую.
— Мостик — центральный! ЗКД приказал произвести повторную проверку прочного корпуса на герметичность. Прошу «добро», — запросил из центрального невыспавшийся командир БЧ-5.
— Могут быть чудеса, твою мать!
— Иди быстрее вниз, чудес у нас и так под завязку.
— По местам стоять, к проверке прочного корпуса на герметичность! — разнеслось по отсекам. — Мостик, в подводной лодке по местам стоять, к проверке прочного корпуса на герметичность. Задраить боковой и верхний люки ВСК! — наращивал темп центральный.
Верхний люк задраили первым, механик-наставник заторопился вниз. В самом узком месте нижнего люка ВСК его чуть не сбросило с трапа мощной струёй воздуха. «Они там что, сдуру ещё вытяжной вентилятор запустили? — пронеслось в голове у стармеха. — Вот дятлы безмозглые! Лодка-то сидит ниже крейсерской ватерлинии, и наружная захлопка вентиляции в воде. Не потонем, конечно… но хлебнуть воды можно, если так торопиться…» И, как в подтверждение, затрещали барабанные перепонки в ушах от быстрого снижения давления в лодке.
— Стоп вентилятор! — скомандовал молодой командир БЧ-5, но стрелка барометра-анероида стремительно уходила в зашкал.
— Останови компрессоры ВВД! Ты чё творишь?! — повысил голос наставник.
