Владислава Мека - Революция Любви
-Потому, Георгий, что наглость...
-Сестра таланта?
-Нет, наглость любые стены рушит – щелкнул его по носу Давид.
-К тому же, я узнал, что ты стала жертвой издевательств от старшекурсника, понимаю, тебе сейчас не до учебы – я покивала и даже горестно вздохнула – поэтому сегодняшний доклад для всех, кто не готов к семинару тебя не касается.
-Я тоже хочу, чтобы надо мной издевались – вдруг громко и с каким-то неясным желанием в голосе произнес Жора.
-Георгий! – шикнул на него Даво, но опоздал.
-Жора, можешь остаться после занятия и мы с тобой все обсудим – кстати, забыла упомянуть, Сёба – голубее неба над головой.
-Я пошутил! – попытался дать задний ход Жора.
-Поздно – предвкушающе улыбнулся историк.
-Жора – готовь вазелин – посоветовал “добрый” Давидик.
-Я не Жора, я...
-Да-да Георгий, тебя больше ничего не смутило?
-Да когда это парней живших в Голландии такое смущало? – удивилась я.
-Вы на что это намекаете?! Я не такой! – зашипел на нас Жорик.
-А если от этого будет зависить оценка на экзамене? – продолжил стебаться Давид.
-Все равно!
-А если скажется на дипломе? – ну чего он пристал к краснеющему Жорику? Давид – садист.
-Тогда я его без всякого вазелина отделаю! – взвизгнул Жора и тут же затих, понимая, что все выпучили на него глаза.
-Ценю твой энтузиазм, шалун – Сёбу довели – неуд – за семинар и вон из аудитории, чтобы до экзаменов на глаза мне не попадался!
Жора совсем сник и побрел к выходу. Я зло глянула на угорающего Давида. Ну, козел, он. Неисправимый.
-А ты, Давид, останешься после занятий – кажется, в мире есть справедливость.
Не успела я порадоваться за отомщенного Жору, как он собственно персоной забежал в аудиторию. Глаза по пять копеек, рот открыт, а руки выдают непонятные кульбиты в сторону Давида.
-Ты так сильно расстроился и вернулся, чтобы попросить прощение? -умилился Сёба.
-Нет! Мне Давид нужен, срочно!
-Не получится и после пары, я его оставил для воспитательной беседы.
-У него тоже нет вазелина – а это-то к чему? Ну, Жорик, ну дебил!
-Вон! – взял фальцет Сёба указывая пальцем на дверь.
-Где? – в панике обернулся Жора.
-Из кабинета вон! – уточнил Сёба.
-Фух! Не пугайте Вы так! Давид! У нас ЧП! – продолжил бесить препода Жора.
-Что, вазелин закончился? – послышались смешки с первых рядов.
-Да идите вы! – обиделся Жора.
-Это тебя отправили – в ответ и хором.
-Я, пожалуй, отправлюсь с ним, дорогу покажу – странно, но Давид весьма покладисто встал и не обращая внимания на историка вышел вслед за Жорой из аудитории.
Сёба, поорал немного и успокоился. Про семинар даже забыл. Я же изнывала от любопытства. Что такое могло случится, что эти двое заговорщиков ретировались из класса? Ну, в самом деле, обычно, они так себя не ведут. Неужели что-то с Андрюхой? Не, быть такого не может. А вдруг дело в Машке? Да тоже нереально. Тогда, что?
Мобилка запиликала не вовремя, отвлекая меня и народ от пары. Сёба, тоже обернулся:
-Перекинь мне рингтон, лапуля, когда закончишь разговаривать – говорю же, у нас специфические отношения.
-Обязательно – кивнула я, чувствуя на себе завистливые взгляды общества. Представители секс – меньшинств всегда найдут общий язык.
-Давай сбежим? – вот это предложение.
-Тебя из психушки не хотят выпускать? – осведомилась я у голоса Охотникова.
-Я туда и не попадал! Ну, давай, прогуляем, а?
-Рассказывай, что там у тебя случилось?
-Я – дурак!
-Продолжай, мне нравится.
-Я серьезно! Вчера мне просто захотелось пошутить! Я, правда, не думал, что ты обидишься!
-А что я по-твоему должна была делать? Радоваться?!
-Обычно, девушки не обижаются, они, эти, выводы делают!
-Я – многофункциональна, могу обижаться, делать выводы и одновременно точить топор!
-Шурик! Ну, пожалуйста!
-Ладно, я подумаю...
-Буду ждать тебя у аудитории после пары... Я же сказал согласится – и он сбросил звонок, гад! И с кем уже успел поспорить, что я соглашусь?
-Кто это был? – они, что подслушивали? И Сёба в первую очередь? Ну, вообще!
-С чего бы мне говорить? – удивилась я.
-Это вопрос преподавателя к студенту. Кто это был?
-Моя бабушка!
-На том свете тоже подключили сотовую связь?
-А откуда...
-Она у тебя шесть раз умирала, когда ты опаздывала на мой предмет. Седьмой – оказался счастливым и ты вообще не пришла – Сёба, черти бы его драли, с замечательной памятью! Хотя, не стоит про чертей, ему еще понравится.
-Тогда дедушка!
-Ты обратилась в “Жди меня” и нашла его?
-А это-то откуда...
-Сама рассказывала, что все плохое у тебя от деда, он был мошенником и твоя бабушка по молодости с ним сбежала, но потом вернулась – одна – улыбнулся Сёба.
-Я сегодня, что тема урока? – возмутилась я.
-А хочешь?
Слава Богу! Никогда так не радовалась звонку! В отличии от своих одногруппников, ребята с неохотой стали подниматься со своих мест. Я же чуть ли не вприпрыжку, выскочила из кабинета. И тут же чуть не впечаталась в спину Охотникова. Егорка обернулся и окинул меня взглядом.
-Готова сбежать? – подозрительно мило улыбнулся парень.
-От тебя – всегда!
-Не, я с тобой – ухватив меня за руку, Охотников подмигнул стоящим в стороне Давиду с Жорой. Неужели это они подстроили? Но, зачем?
Я оценила, правда, Охотникову не хватило доли секунды. Впрочем, я была рада, когда не успела застыть и начать разглядывать. Или же мне хотелось посмотреть... На человека выходящего из ректорской. Не глюки, значит. Максим вернулся.
Глава 18.
Если ты меня бросишь, то я: повешусь на туалетной бумаге, выпью три пачки аскорбинок, спрыгну с кровати, порежу вены ложкой, задушу себя ниточкой и напьюсь молока!
-И кто из вас троих придумал это? – спросила я, когда Охотников дотащил меня пешкадралом до первого – попавшегося на пути парка и уселся на скамейку.
-А я-то думаю, чего ты такая тихая и косишься на меня. Теперь понятно, пыталась мыслить. На будущее – не стоит, не твое это – попытался разозлить меня Егорка, в принципе, ему это удалось, но сейчас помимо ругани, мне хотелось кое-что узнать.
-Что они тебе такого наплели? Ты ведь не мог просто так согласится отвлечь меня?
-Отвлечь? – удивился парень.
-Значит, подкуп. Раз эти два засранца даже причины не придумали, то что-то пообещали!
-Ага, прямо подсел на это, а они и пообещали дать – не скрывая своей подкупности, ухмыльнулся Охотников.
Наркотики?округлила я глаза.
-Можно сказать и так.
-Трава? Таблетки? Героин?!
-Хуже...
-Что?!
-Человек – да он издевается! – Ты – вот я же говорю... Чего?!
-Совсем того?!
-Не-а. Ты, хуже любой наркоты, чем больше времени с тобой провожу, тем веселее становится. Я уже не помню, когда в последний раз мне было так хорошо – откинувшись на витую спинку скамейки, сделал неожиданное признание Гошка.
-Чем тебя моя семья на завтрак кормила? – озаботилась я и даже отошла на пару шагов.
-Гренками.
-А вид больной.
-На что намекаешь?
-Прямым текстом говорю! Не отравился ли чем?
-Ну, если только тобой и реальностью – посетовал этот гад.
-Охотников, признавайся, ради чего пошел на такие жертвы! Ведь все равно не отстану, пока не признаешься!
-Это угроза? Тогда, не сработало. А пошли на аттракционы?
-Я уже вышла из этого возраста!
-Да? Не заметил – фыркнул Гошка.
-У меня есть идея получше! – попыталась состроить я заХадочную моську.
-Заинтригован...
...-И это твоя “идея получше”? – злился парень выжимая тряпку.
-А то! Эх, ты, салага! Да нам несказанно повезло. Сейчас одиннадцать утра, так?
-Ну, так – принялся вазюкать шваброй по полу Охотников.
-Солдаты только и успели, что по быстрому зубы почистить. Мыть – одно удовольствие. Никакого напряга. А вот если бы мы вечерком приплелись? Тут такой бы гадюшник был, что без противогаза не зайдешь. Сама госпожа – удача на нашей стороне.
-Это каким местом?
-Тем самым! Папа вчера забыл упомянуть часы уборки “белого кабинета”. Если будем приходить по утрам – отделаемся малой кровью. Ну, не гений ли я?
-По-моему ты просто халтурщица.
-Что?!
-А что? Я – не прав?
-Раз ты так радеешь за справедливость, можешь приходить вечерком и начищать унитазы наших бравых солдат! А я, пожалуй, буду и дальше халтурить! – обиделась я.
-Как же ты меня замучила! – бросил швабру на пол Охотников – я всего лишь хотел весело провести время с тобой, а вместо этого мне приходится чистить туалеты и выслушивать твои хвалебные речи самой себе! Да, какой мужик тебя вытерпит?!
-Будто тебя заставляют, бедняжку, меня терпеть!
