Фаина Раневская - Записки социальной психопатки
Вернувшись домой, Щегловы встретили бледную мать Алексея с убитым лицом. Раневская, пока они были в дороге, уже позвонила ей и сказала:
— Поздравляю, у тебя невестка — нахалка.
Однажды Раневская потребовала у Тани Щегловой — инженера по профессии — объяснить ей, почему железные корабли не тонут. Таня попыталась напомнить Раневской закон Архимеда.
— Что вы, дорогая, у меня была двойка, — отрешенно сетовала Фаина Георгиевна.
— Почему, когда вы садитесь в ванну, вода вытесняется и льется на пол? — наседала Таня.
— Потому что у меня большая жопа, — грустно отвечала Раневская.
Маша Голикова, внучатая племянница Любови Орловой, подрабатывала корреспондентом на радио.
После записи интервью она пришла к Фаине Георгиевне и сказала:
— Все хорошо, но в одном месте нужно переписать слово «феномен». Я проверила, современное звучание должно быть с ударением в середине слова — «фенОмен».
Раневская переписала весь кусок, но, дойдя до слова «феномен», заявила в микрофон:
— ФеномЕн, феномЕн и еще раз феномЕн, а кто говорит «фенОмен», пусть идет в жопу.
Актер Малого театра Михаил Михайлович Новохижин некоторое время был ректором Театрального училища имени Щепкина.
Однажды звонит ему Раневская:
— Мишенька, милый мой, огромную просьбу к вам имею: к вам поступает мальчик, фамилия Малахов, обратите внимание, умоляю — очень талантливый, очень, очень. Личная просьба моя: не проглядите, дорогой мой, безумно талантливый мальчик.
Рекомендация Раневской дорого стоила — Новохижин обещал «лично проследить».
После прослушивания «гениального мальчика» Новохижин позвонил Раневской.
— Фаина Георгиевна, дорогая, видите ли, не знаю даже, как и сказать…
И тут же услышал крик Раневской:
— Что? Говно мальчишка? Гоните его в шею, Мишенька, гоните немедленно! Боже мой, что я могу поделать: меня просят, никому не могу отказать!
14 апреля 1976 года. Множество людей столпилось в грим-уборной Раневской, которую в связи с 80-летием наградили орденом Ленина.
— У меня такое чувство, что я голая моюсь в ванной и пришла экскурсия.
Однажды Раневская с артистом Геннадием Бортниковым застряли в лифте. Только минут через сорок их освободили. Своему компаньону Фаина Георгиевна сказала:
— Геночка! Вы теперь обязаны на мне жениться: иначе вы меня скомпрометируете.
Фаина Георгиевна гуляет по Петергофу, все фонтанирует, «из Самсона» струя бьет вверх и т. д. Раневская возмущенно говорит:
— Это неправда!
Увидев только что установленный памятник Карлу Марксу напротив Большого театра:
— Это же холодильник с бородой.
Раневская как-то рассказывала, что согласно результатам исследования, проведенного среди двух тысяч современных женщин, выяснилось, что двадцать процентов, т. е. каждая пятая, не носят трусы.
— Помилуйте, Фаина Георгиевна, да где же это могли у нас напечатать?
— Нигде. Данные получены мною лично от продавца в обувном магазине.
Олег Даль рассказывал:
— Снимается сцена на натуре. В чистом поле. У Раневской неважно с желудком. Она уединяется в зеленый домик где-то на горизонте. Нет и нет ее, нет и нет. Несколько раз посылают помрежа: не случилось ли что? Раневская откликается, успокаивает, говорит, что жива, и опять ее все нет и нет. Наконец она появляется и величественно говорит: «Господи! Кто бы мог подумать, что в человеке столько говна!»
Мальчик сказал: «Я сержусь на Пушкина, няня ему рассказала сказки, а он их записал и выдал за свои».
— Прелесть! — передавала услышанное Раневская. После глубокого вздоха последовало продолжение:
— Но боюсь, что мальчик все же полный идиот.
После вечернего чтения эрзац-внук спросил Раневскую:
— А как Красная Шапочка узнала, что на кровати лежит не бабушка, а серый волк?
— Да очень просто: внучка посчитала ноги — волк имеет аж четыре ноги, а бабушка только две. Вот видишь, Лешенька, как важно знать арифметику!
Как-то, когда Раневская еще жила в одной квартире с Вульфами, а маленький Алеша ночью капризничал и не засыпал, Павла Леонтьевна предложила:
— Может, я ему что-нибудь спою?
— Ну зачем же так сразу, — возразила Раневская. — Давай еще попробуем по-хорошему.
— Фуфа! — будит Раневскую эрзац-внук. — Мне кажется, где-то пищит мышь…
— Ну и что ты хочешь от меня? Чтобы я пошла ее смазать?
Раневская объясняет внуку, чем отличается сказка от были:
— Сказка — это когда женился на лягушке, а она оказалась царевной. А быль — это когда наоборот.
— Вот женишься, Алешенька, тогда поймешь, что такое счастье.
— Да?
— Да. Но поздно будет.
Эрзац-внук спрашивает у Фуфы:
— Что это ты все время пьешь что-то из бутылочки, а потом пищишь «пи-пи-пи»?
— Лекарство это, — отвечает Раневская. — Читать умеешь? Тогда читай: «Принимай после пищи».
Раневская всю жизнь прожила одиноко: ни семьи, ни детей. Однажды ее спросили, была ли она когда-нибудь влюблена.
— А как же, — сказала Раневская, — вот было мне девятнадцать лет, поступила я в провинциальную труппу — сразу же и влюбилась. В первого героя-любовника! Уж такой красавец был! А я-то, правду сказать, страшна была, как смертный грех… Но очень любила ходить вокруг, глаза на него таращила, он, конечно, ноль внимания…
А однажды вдруг подходит и говорит шикарным своим баритоном: «Деточка, вы ведь возле театра комнату снимаете? Так ждите сегодня вечером: буду к вам в семь часов».
Я побежала к антрепренеру, денег в счет жалованья взяла, вина накупила, еды всякой, оделась, накрасилась — жду сижу. В семь нет, в восемь нету, в девятом часу приходит… Пьяный и с бабой!
«Деточка, — говорит, — погуляйте где-нибудь пару часиков, дорогая моя!»
С тех пор не то что влюбляться — смотреть на них не могу: гады и мерзавцы!
Раневская выступала на одном из литературно-театральных вечеров. Во время обсуждения девушка лет шестнадцати спросила:
— Фаина Георгиевна, что такое любовь?
Раневская подумала и сказала:
— Забыла. — А через секунду добавила: — Но помню, что это что-то очень приятное.
— У меня будет счастливый день, когда вы станете импотентом, — заявила Раневская настырному ухажеру.
Расставляя точки над «i», собеседница спрашивает у Раневской:
— То есть вы хотите сказать, Фаина Георгиевна, что Н. и Р. живут как муж и жена?
— Нет. Гораздо лучше, — ответила та.
У Раневской спросили, не знает ли она причины развода знакомой пары. Фаина Георгиевна ответила:
— У них были разные вкусы — она любила мужчин, а он — женщин.
Раневская возвращается с гастролей. Разговор в купе. Одна говорит: «Вот вернусь домой и во всем признаюсь мужу».
Вторая: «Ну, ты и смелая».
Третья: «Ну, ты и глупая».
Раневская: «Ну, у тебя и память».
Отправившись — от нечего делать на гастролях днем — в зоопарк, артисты увидели необычного оленя, на голове которого вместо двух рогов красовалось целых четыре.
Послышались реплики:
— Какое странное животное! Что за фокус?
— Я думаю, — пробасила Раневская, — что это просто вдовец, который имел неосторожность снова жениться.
Раневская говорила, что когда Бог собирался создать землю, то заранее знал, что в 20 веке в России будет править КПСС, и решил дать советским людям такие три качества, как ум, честность и партийность. Но тут вмешался черт и убедил, что три таких качества сразу — жирно будет. Хватит и двух. Так и повелось:
Если человек умный и честный — то беспартийный.
Если умный и партийный — то нечестный.
Если честный и партийный — то дурак.
— Прогуливаюсь по аллее в правительственном санатории в Сочи, — вспоминала Раневская. — Мне навстречу идет Каганович и с ходу начал разговор:
— Как вы там поживаете в театре? Над чем работаете?
— Ставим «Белые ночи» по Достоевскому.
Тогда он воодушевленно восклицает:
— А идея там какая, идея?
— Идея в том, что человек не должен убивать человека.
Стремительно последовала категоричная оценка, с руководящим жестом рукой: «Это не наша идея. Не наша».
И быстро удалился.
На гастролях с Раневской всегда случалось непредвиденное. Так, в Ленинграде в 1950 году ей был предложен роскошный номер в «Европейской» с видом на Русский музей, сквер, площадь Искусств. Раневская охотно заняла его и несколько дней в хорошем расположении духа принимала своих ленинградских друзей, рассказывала анекдоты, обменивалась новостями, ругала власть и чиновников. Через неделю к ней пришел администратор и очень вежливо предложил переехать в такой же номер на другой этаж.
