Елена Павлова - Укротители лимфоцитов и другие неофициальные лица
– Ну-ну, – Дэни, который знает Доктора К. дольше нас всех, снисходительно похлопал Докторанта В. по плечу, – еще пару минут подождем, потом отправим Сашу посмотреть, не нужна ли Доктору К. помощь от кого-нибудь отвязаться. Если он и застрял, то только потому, что кто-то пляшет у него на ушах.
Через несколько минут я действительно оставила коллег и нырнула в толпу. Покружив по залу и так и не заметив нигде долговязой фигуры Доктора К., я случайно оказалась у выхода для персонала, за которым начинались кухни и прочие подсобные помещения. В дверях, как ни странно, стоял наш Доктор К. С другой стороны толпилось человек семь – десять обслуживающего персонала. Все они сердечно прощались с Доктором К., перебрасывались с ним шутками, а одна официантка, кажется, украдкой утирала слезу. Доктор К. в последний раз помахал рукой, закрывая дверь, повернулся ко мне и потряс большим пакетом, который держал в руках.
– Вот, завел дружбу с местным трудолюбивым народцем, – пояснил он. – За что люблю чехов, так это за нашу исключительную доброту и чувство солидарности, когда дело касается еды и пива. Я им объяснил, что у нас коллега голодает, они и подсобили чем могли.
Доктора К. в нашей маленькой компании встретили как героя. Когда, уже получив в гардеробе свои пальто, мы выходили из зала, позади грохнул оркестр: начинались танцы.
– Знаете, я чувствую себя Золушкой, покидающей бал в самом разгаре, – с сожалением сказал Доктор К.
– Может быть, и так, но непрактичная девица там ботинок потеряла, а ты уносишь полный пакет жареных креветок, – парировал Дэни. – По-моему, совершенно понятно, кто из вас положительный герой. К тому же ее ждала впереди тыква и пара крыс, а тебя ждет вечер в окружении любимых коллег.
Надо ли говорить, что дежурство Солнечного Л. оказалось едва ли не самым веселым за время существования лаборатории, в которой мы и проболтались почти до утра. Кстати, танцы тоже были.
Слова. Слова. Слова
Ну и поскольку книжка эта родилась из лабораторных дневников, то последняя глава – просто сборник цитат, этакий легкий десерт напоследок. Обычно все эти фразы, шутки, ремарки живут не дольше мгновения в памяти сказавшего и услышавшего. Но они бывают так хороши и удачны, что хочется порой пойти против естественного течения вещей, поймав, удержав сказанное. Вот и я нет-нет да и ловила что-нибудь на поля своих блокнотов, в бумажный сачок, которым в силу природной лени и правильного понимания прекрасного, как в том числе и безвозвратно смертного, пользуюсь не так уж часто.
– Я понял, почему сломалась центрифуга! Потому что Сатурн в Тельце и Козерог над горизонтом!
– Понедельник, понедельник, понедельник. Или у меня в глазах троится, или это будет странная неделя…
– Я ему говорю: “Они не совпадают по группе крови”. А он мне загробным голосом: “Все мы братья по крови, ты и я”.
– Какая у тебя косичка симпатичная!
Мрачно:
– Это не косичка, это внешние извилины. Дополнительный хардвер!
– Саша, варить гели – это наука, это искусство, это, это… нет, я сейчас расплачусь!
– Он рассказал мне анекдот на английском. Я не понял. Он рассказал еще раз. Я говорю: “Давай переведем”. Перевели. Не помогло. Оказывается, я не язык не понимаю, а юмор…
– Почему ты добровольно взялась вести бухгалтерию?
– Наверное, потому что мой папа банкир…
– М-м-м, тогда освободите термостат, я суп варить буду…
– (Печально.) Посмотрел “Код да Винчи”.
– Ну и как, понравилось?
– (Еще печальнее.) Да тоска зеленая, все как на работе: ДНК, наследственность, кровь… Не могли про атомный реактор кино снять!
– Мне нужна мотивация. Скажите, что хорошего ждет меня на этой работе, какие светлые перспективы простираются передо мной?
– М-м-м-м-м, боюсь, ничего хорошего тебя не ждет. Но ты можешь дружить с микробиологами…
– Л., друг мой, у нас не найдется для американцев лишней ДНК?.. И немного корма для приблудной рыбки?
– Смотрите, смотрите, ДНК разбежались!
– Кто взял пипетку, верните центрифугу!
– Пипетовал, пипетовал, да не выпипетовал!
– Какая большая красивая машина, с нее бы картины писать, а вы все – ДНК, ДНК…
– Тебя что, не учили основам секвенирования?
– Как это не учили? В начальной школе на уроках труда, как сейчас помню, девочки суп варят, мальчики табуретки пилят, а я сижу себе тихо в уголке и секвенирую фрагмент генома…
– Я это выброшу. Нет, жалко. Да нет, выброшу. А вдруг понадобится? Но ведь сломанное же… но лучше оставлю.
– У Шекспира был один-единственный недостаток – он ни черта не смыслил в иммуногенетике…
– Слушайте, это возмутительно, опять кончились перчатки!
– Не расстраивайся. Ну не расстраивайся! Давай я тебе свои варежки одолжу… Теплые!
– Ты можешь хоть полчаса в день не думать о еде?
– Если постараться, наверное, могу… Но зачем?!
– Призна́юсь в страшном: я чихнул на гель.
– По-моему, кактус мутировал. Мне показалось, вчера, во время дежурства, я слышал в лаборатории чавканье.
(В ответ – здоровый смех.)
– Смейтесь, смейтесь, но по одному в лабораторию лучше не ходите… и цветы раствором этидия больше не поливайте.
– Слушайте, я тут про Габсбургов читаю. Хотите, расскажу?
– С точки зрения генетики?
– Нет, с точки зрения исторической несправедливости.
– Это не наша пипетка. Я ее в первый раз вижу. Забирай.
– Да ваша, ваша, просто не инвентаризованная, поэтому от любопытных глаз спрятана.
– О! То-то я смотрю, вроде бы пипетка не наша, а мной подписана. Давай, давай ее сюда, нечего на чужое руки разевать.
– Видите ли, Александра, вчера мне подбросили…
– Анонимку?
– Нет, просто чужую работу. И я ее сделал. Чем до сих пор изумлен.
– А давайте гадать по ДНК. Представляете, индивидуальный гороскоп на основании генома! Из ЭФИ нас за такие дела, конечно, попрут, но хоть денег заработаем…
– Фи, ну кто такие эти анестезиологи? Они не знают, как делается анализ на кальцитонин, они громко смеются в столовой и, что самое ужасное, они меряют в миллилитрах! Это так неизящно. То ли дело микролитры и нанограммы.
– Да наплюй ты на эту работу. Сначала сделай, а потом наплюй.
Вместо заключения
Когда книга была почти готова, я пришла к Дэни и сказала, что вот, такие дела, получилось что получилось. Дэни молча взял меня за шиворот и повел в лабораторию.
– Вот, – воскликнул он, предъявляя меня всем присутствующим, – допрыгались! Довели ребенка, что он о вас книгу написал!
Доктор К. обошел меня вокруг, рассматривая так, будто видел в первый раз.
– Н-да, – протянул он медленно, – я всегда подозревал в тебе отсутствие совести и присутствие некоторого творческого безумия. Неужто все взяла и рассказала? – поинтересовался он.
– Нет, конечно! Кое о чем разумно умолчала: о курице, например, и фломастерах, об экскаваторе, гонке на стульях и о цветах на крыше, – ответила я.
– А, ну тогда все в порядке, – успокоился Доктор К, – хотя про курицу могла бы рассказать. А вот про экскаватор зря напомнила… – и он немного загрустил.
– Ого, – сказала Ханна, – мы станем знаменитыми! – и взгляд ее скользнул в сторону зеркала, как будто она прямо сейчас собиралась выйти под лучи софитов.
– Как вы думаете, – спросила Клара, отрываясь от записей по технике безопасности, – это считается публикацией от лаборатории и можно ли в связи с этим просить дополнительный грант?
Дэни закашлялся и сказал сдавленно:
– Я бы на нашем месте не стал, а то могут и прошлые гранты отобрать.
– Ура, – воскликнул Солнечный Л., – у нас наконец-то будет книжка, по которой мы выучим русский язык!
Дорогой читатель, за то время, что эта книга пролежала, ожидая издания, многое переменилось: написались новые гранты, на оконном стекле лаборатории появилась летающая корова, Солнечный Л. купил новые циклеры, закончилась моя работа над темой диссертации, и я покинула лабораторию. За некоторое время до меня с лабораторией простился и Доктор К. – он отбыл в Америку на неопределенный пока срок. Зато пришло много новых хороших людей, например легкая ироничная Эва и рассудительная спокойная Катка. Мы продолжаем дружить и сотрудничать, и я часто навещаю лабораторию, оставляя в тайном ящике всякие вкусности. Как показала практика публикаций в LiveJournal, не всем достаточно читать мои истории, многие хотят рассмотреть тех, о ком я пишу, поближе, застукать их за каким-нибудь очередным весельем, познакомиться лично. Однако, учитывая, что герои этой книги – обыкновенные необыкновенные люди, которые живут так, как им нравится, и занимаются тем, что любят, и которыми я очень дорожу, мне бы не хотелось, чтобы кому-то из них публикация причинила даже малейшие неудобства. Поэтому давайте я сейчас скажу, что все обстоятельства здесь изменены и придуманы, имена бессовестно перепутаны, а совпадения абсолютно случайны. А вы сделаете вид, что мне поверили. Пожалуй, так будет честно.
