Олег Рой - Пятьдесят оттенков Серого волка, или Шапка Live
– Очень странный сценарий фильма, – вещала Бабушка, перебирая резные четки.
– Вы на счет чего? – заинтригованно спросил Львович, устраивая свою ковбойскую шляпу на колени.
– Вкратце?.. – Тут Бабушка с сочувствием посмотрела на Оленьку. – Нужно знать настоящие, так сказать, взрослые варианты народных быличек, впоследствии ставшие сказками. Они относятся к древним временам и отличаются жестокостью… Их затем адаптировали, убрали каннибализм и разврат, и остались только радостные сказки, которые теперь читают на ночь детям всего мира…
Выглядывая из автомобильного окна, Красная Шапочка ждала появления Волка на мотоцикле и Марию Ивановну слушала невнимательно.
– Ба, я, если будет время, залезу в Интернет и прочту страшилки, но ты ближе к теме. У нас и сейчас любая стрелялка для детей гуманизмом не отличается. Давай ближе к тексту, а то я до сих пор не прочла сценарий, времени не хватило.
– Хорошо… В нашем мире мы все-таки нашли силы не только для терпимости других рас, но и к антропоморфам…
Разумей Занудович зевнул, Внутренняя Богиня совсем заснула, зато Разумей Занудович слушал с повышенным вниманием, а затем достал потрепанный блокнот – записывать.
– Слушаю тебя, Ба, не тормози с рассказом.
– А в мире дейстия фильма осталось противодействие людей и зооморфов. Все высшие должности занимают Гиены. Они оборотни и часто принимают человеческий облик. Ненавидят других зоо, особенно Волков. Таков и Дядя, представляющий у вас зло.
– Ну ни фига себе, – удивилась Красная Шапочка. – А я и не знала, что Лев Львович играет Гиену.
– Вот именно. Слушай дальше.
Увидев в окне приближающийся мотоцикл Волка и его улыбающуюся морду, Красная Шапочка опустила стекло и помахала Серову-Залесскому рукой, придерживая свою шляпу. Бабушка в автомобиле шляпу сняла, фиолетовый гриб не поместился даже в лимузин, и она отложила его на сиденье напротив.
– Ой, ба, я поняла – дальше будет опять про бедную наследницу, не знающую о своем завещанном богатстве?
– Круче, – с удовольствием улыбнулась Бабушка, а Лев Львович даже прихрюкнул от удовольствия. – В фильме на кону не только деньги, подразумевающие, как правило, и власть. Сверхидея – чистота расы Гиен!
– Это как? – отвлеклась от Волка Красная Шапочка.
– Зооморфоность, дающая преимущества во много и многом. Здоровье, продолжительность жизни, здоровые наследники.
– Не томи, Ба, мы скоро приедем.
– Мне нравится, как рассказываете, как моментально уловили суть сценария, – не скрывал уважения Львович.
– Тогда еще короче. – Мария Ивановна стала быстрее перебирать четки. – Красную Шапочку завлекли в семейное, так сказать, королевство для воспроизводства чистоты крови Гиен.
– Не поняла… – нахмурила бровки Красная Шапочка.
– Повторяю, моя девочка, в сценарии частью нашего мира, политикой и финансами, правит семейство Гиен…
– И Красную Шапочку решили сожрать живьем для чистоты крови? – возмутилась Оленька, а режиссер довольно рассмеялся.
– Не перебивай. На, займи руки. – Сняв с себя еще одни четки, Бабушка передала их внучке. – Красная Шапочка должна родить от родного дяди наследника чистой крови, в котором не будет болезненности предыдущего поколения.
Прищурившись, Лев Львович негромко добавил:
– Может, и будет в следующих сериях. Так что вас не устроило в сценарии, Мария Ивановна? Такая красивая история между любовью представителей двух рас. Ромео и Джульетта, только с хорошим концом, – защищал свое творение режиссер.
– Да, Ба, что тебя не устроило в сценарии?
– Если не можешь изучить основы биологии, то хотя бы смотри фильмы каналов «Виасатнйчер» или ВВС, – включила Бабушка назидательность.
– Опять не томи, – начала сердиться Красная Шапочка.
– У Гиен доминирует в стае самка… Она крупнее самцов. По версии ученых, это залог существования стаи, ведь гиены – хищники, не брезгующие тем, чтобы сожрать при случае своего родича – дядюшку, племянника, сына – любого, кто слабее тебя.
– Прикалываешься? – засомневалась Оля и тут же ввела вопрос в поисковик смартфона. Вышедшая на экран картинка и текст полностью подтвердили слова Марии Ивановны. – Действительно, убеждает.
– Классный сюжетный поворот, – восхитился режиссер. – Беру на заметку. Значит, главным отрицательным героем будет не Дядя Павел, а стоящая за его спиной хозяйка стаи. Приехали!
Вся съемочная группа высыпала на крыльцо клуба, приветствуя прибывших.
Придерживая дверцу для Марии Ивановны и Красной Шапочки, режиссер продолжил задумчиво говорить:
– Вы, дорогая моя, только что раздавили, расплющили, просто стерли в порошок сценарий… Затем подвели железобетонный обоснуй под сюжет! – продолжил режиссер. – О чем, по сути дела, фильм? Вот он, – Брюковкин ткнул пальцем в грудь слезшего с мотоцикла Волка, – кровожадное чудовище, но на поверку он оказывается благороднее и человечнее обычных людей, живущих рядом с нами, понимаете? И Красная Шапочка в итоге понимает, что с ним, – палец режиссера еще раз стукнул Волка в грудь, заехав аккурат в лоб нарисованного на волчьей футболке Аль Пачино так, что ни в чем не повинный нарисованный актер, казалось, скривился от боли, – ей будет лучше, чем с людьми, окружавшими ее с детства!
– Я, в общем-то, уже поняла, – захлопала ресницами Красная Шапочка.
Бабушка странно на нее зыркнула.
– И вы, сами того не понимая, руководствуясь только интуицией, только актерским чутьем, настолько хорошо это обосновали, что… что…
Режиссер буквально рухнул на ступеньку крыльца:
– Что мне, похоже, придется переписывать часть сценария, – закончил он за упокой. – И переснимать часть сцен с вами, негодяи, – добавил он, глядя на Волка и Красную Шапочку, которая отважно выползла из-за двери и тихой сапой приблизилась к своему кавалеру. – И, похоже, искать под это все еще денег. М-да…
Режиссер замолчал. Остальные тоже молчали, не решаясь вставить слово, только Потапыч и Олег, вылезший из-за руля лимузина, выгружали из багажника продукты и подозрительно звякающие пакеты.
В те периоды, когда режиссер был охвачен вдохновением, а не охвачен вдохновением он бывал редко, в основном когда спал или ел, его нервная система становилась подобна студийному органу, кашлянув возле которого, рискуешь получить в ухо от органиста за то, что сбил тонкие настройки чуткого инструмента.
– Так, котятки, – Брюковкин вновь почесал щетину на подбородке. – Перерыв на обед, Чапай думать будет.
– А чего думать всухую-то? – спросила Бабушка, раскрывая свою необъятную сумку. – Вовчик, я слыхала, у тебя какой-то чаек есть совершенно особенный? Можешь соорудить на всю компанию, а я вас, детки, пирожочками угощу.
– А хватит пирожочков-то? – удивился режиссер, с сомнением глядя на бабушкин ридикюль. Волк только молча кивнул и исчез, как серая тень, в направлении фургончика.
– Уж не сомневайся, Львович, хватит, – лукаво улыбнулась Мария Ивановна. – В лимузине остался еще пакет с пирожками с капустой, а здесь, – она вытащила из сумки еще один такой же пакет. – Здесь с печенью. С яблоками не было – не сезон.
– Когда вы успели? – Радостно удивился Лев Львович. – Я голодный как волк.
– И я как Волк, – серьезно уверил Волк, вытаскивая из автомобиля пакет. – Оленька, – обернулся он с неудовольствием. – Ты опять в туфлях на каблуках? Переобувайся.
Бабушка с удивлением наблюдала, как ее строптивая внучка послушно пошла в клуб и вышла уже в кроссовках.
– Мне положено ездить с пирожками, я ведь Бабушка, – разговаривала тем временем Мария Ивановна с режиссером. – А самые вкусные в моей жизни пирожки я ела только на киностудии, вот по пути и успела, у меня телефон буфета есть.
Через полчаса вся наша честная компания, а точнее говоря, режиссер, Бабушка, оккупировавшая кресло-качалку, Красная Шапочка, Волк, оператор, еще человек семь из съемочной группы и Борисыч, сидели вокруг стола, так и не убиравшегося с улицы.
В центре оного исходил ароматным паром аляповато окрашенный под хохлому самовар, который, оказывается, был у Волка вместо электрочайника, и Серов-Залесский возил этот раритет по всем командировкам.
Волк притаранил его из солнечной Калифорнии, где купил на мексиканском рынке у филиппинца в ушанке с огромной кокардой. Филиппинец выдавал себя за вьетнамца и уверял, что в сорокоградусную жару в ушанке так же комфортно, как в сомбреро. Сделано это чудо техники, впрочем, было в Китае, но на качество чая подобная глобализация, к счастью, не влияла.
Рядом с самоваром расположились два блюда с сорока ароматными пирожками, по двадцать на каждом. Глядя на пирожки, Красная Шапочка никак не могла поверить, что половина из них еще полчаса назад занимала место в бабушкином ридикюле. А ведь там располагалось еще много чего, от зонтика и термоса с правильной водой, до небольшой полевой аптечки, с помощью которой можно было, например, принять роды у коалы.
