Иван Матвеев - Ахиллес и Черепаха
– Представляю себе, что скажет Харон.
* * *– Это, – первым делом сказал Харон, указывая на доску, – можете оставить себе. За весло придется доплатить.
Черепаха послушно добавила еще несколько оболов.
– Скажи, – проникновенно спросила она, – зачем тебе деньги?
Харон фыркнул:
– Ну как же, – сказал он. – Эта лоханка маловата и протекает. Я коплю на приличный шведский паром. Но, по-хорошему, здесь давно пора мост построить.
Шарады
– Тщетно, о Ликос, меня поглотить обещаешь;
Дом я оставил, сбежав от старухи и старца.
Заяц меня на пути останавливал, зверь сребролапый,
Жертвою Зевсова гнева…
Черепаха подняла лапу:
– Колобок.
– Угадала, – сказал Ахиллес. – Твоя очередь.
Сфинкс
– Не понял, – сказал Эдип. – А где Сфинкс?
– Мы за него, – сказал Ахиллес. – Он – в отпуске.
– На недельку, – добавила Черепаха.
– Понятно, – с сомнением протянул Эдип. – Я, собственно, пришел по поводу загадки.
– И?
– Ответ: человек.
– Поподробнее, – сказал Ахиллес. – Что – человек?
– Ну, это он утром на четырех ногах, днем на двух, а вечером на трех.
Ахиллес и Черепаха переглянулись.
– И что, вы с такими часто сталкиваетесь? – сочувственно спросила Черепаха.
– Это аллегория, – раздраженно проворчал Эдип. – Имеются в виду утро, день и вечер его жизни. То есть, младенчество, зрелость и старость.
– Притянуто за уши, – отрезал Ахиллес.
– Неубедительно, – поддакнула Черепаха.
– Умозрительно.
– Спорно.
– Примитивно.
– Двусмысленно и неоднозначно.
Эдип, с каждой репликой багровевший все больше, не выдержал:
– Да ну? А каков, по-вашему, ответ?!
– «Ахиллес ремонтирует табуретку», – отчеканила Черепаха.
Стало очень тихо.
– Табуретку, – хрипло повторил Эдип.
Ахиллес, подняв бровь, посмотрел на Черепаху.
– Было, – ответила та. – Четвертую ножку ты потерял. Оправдывался, что лишняя.
Ахиллес независимо пожал плечами.
Эдип уныло ковырял ногой землю. Потом спросил:
– Что ж мне теперь делать?
– Ну, – ответил Ахиллес, – мы людей не едим. Можешь получить еще загадку.
– Давайте.
– Чем, – спросила Черепаха, – ворон похож на конторку?
Глаза у Эдипа округлились.
– Или, – сказал Ахиллес, – бреет ли себя брадобрей, если он бреет тех и только тех, кто сам себя не бреет?
– Что такое «зеленое и красное»…
– …висит на стенке…
– …и кружит, и кружит, и кружит…4
– …и стреляет?
– Как в три приема положить жирафа в холодильник?…5
Эдип попятился.
– Догонит ли Ахилле…
– Эй, – возмутилась Черепаха, – полегче.
– Извини.
Эдип уже бежал вниз по склону. Черепаха с сожалением смотрела ему вслед, потом вдруг заорала:
– Почему для любого целого «эн» больше двух уравнение «а» в энной плюс «бэ» в энной равно «цэ» в энной не имеет целых положительных решений?!!6
Эдип дернулся и рванул так, что вскоре скрылся из виду.
– Все, – сказал Ахиллес. – Можно выходить.
Из кустов осторожно выглянул Сфинкс.
– Ну, ребята, – сказал он, – выручили, спасибо.
– Всегда рады помочь.
– А то, понимаешь, повадились. Загадки им загадывай. Я ведь не железный. А этот Эдип, так он вообще…
– Да, – задумчиво сказала Черепаха. – У парня явно какие-то комплексы.
Джинн
– Вот это да, – воскликнул Ахиллес. – Вот это повезло.
Он вытащил из песка бутылку и попытался отковырять налипшие на нее ракушки и водоросли. Потом аккуратно сбил сургуч с горлышка.
Из бутылки донесся странный звук.
– Простите? – озадаченно сказал Ахиллес.
Бутылка молчала.
– Эй, тут есть кто-нибудь?! – он перевернул бутылку и тряхнул ее. – Ау!
– И вовсе незачем так орать, – немного шепеляво сказали вдруг из бутылки. – Я и в первый раз прекрасно тебя слышал.
– Черт, – расстроено сказал Ахиллес. – Что ты там делаешь?
– Где?
– В бутылке!
– Ну, я джинн.
– А я Ахиллес. Очень приятно. Но что ты делаешь в бутылке?
После тяжелой паузы из бутылки поинтересовались:
– Ты мифы читал?
– А как же!
– Знаешь, – проникновенно сказал джинн, – ты читал не те мифы. Но это и к лучшему. Никаких, стало быть, желаний. У меня жуткая агорафобия.
– То есть, наружу ты не полезешь? – уточнил Ахиллес.
– Ни за что.
Ахиллес нахмурился. Потом на его лице появилась коварная улыбка.
– Да тебе просто слабо.
– Что?
– Агорафобия? Не смеши меня.
– Не понял!
– Ты, наверное, просто толстый, – рассуждал Ахиллес. – Горлышко-то узкое.
– Свинья ты, – грустно сказали из бутылки. – Смотри!
Из горлышка заструился дым. Ахиллес внимательно следил за процессом. Как только последняя струйка дыма вышла из бутылки, Ахиллес мгновенно заткнул ее и тут же дал деру. Вслед ему неслась ругань на арабском.
* * *– Ну как?
– Нашел, – сказал Ахиллес. – Вот.
– Молодец! Отличная бутылка, – сказала Черепаха, засовывая в горлышко записку. – Теперь нас точно найдут.
– Сполосни ее только, – посоветовал Ахиллес. Потом оглянулся.
У него вдруг появилось смутное подозрение, что он сделал что-то не так.
Для тех, кто понимает
– Слушай, – сказал Ахиллес, – а как тебя на самом деле зовут?
– Альмутасим, – сказала Черепаха.7
Мидас
– Да тут работы больше. Вы посмотрите на это! – возмущенно сказал Мидас.
Все посмотрели.
«Этим» было старое, громоздкое трюмо.
– Ну, трюмо, – сказала Черепаха. – Ну и что?
– Тебе только пальчиком – р-раз, – сказал Ахиллес. – И готово.
– Кому нужно трюмо из золота?
– Тебе лучше не знать, – сказал Ахиллес. – Это разрушит твои идеалы.
– Тебе же это раз плюнуть, – сказала Черепаха.
– В прошлый раз ты так и сделал, – вспомнил Ахиллес.
Уши Мидаса печально склонились в знак согласия. Он издал горький вздох и занялся трюмо.
* * *– Уф! – сказал Ахиллес, скидывая тяжелый груз на песок. – Вот.
– Супер, – сказал Язон, оглядывая добычу. – Молодец. Герой. В отца пошел.
Ахиллес тоже посмотрел на злополучное трюмо.
– Золотое руно помню. А это что значит?
– Оговорился, – виновато сказал Язон. – Но ребята своим уже сказали…
– Плетете женам черт-те что, – сказала Черепаха.
Ахиллес и Язон переглянулись и хором ответили:
– Много ты понимаешь в настоящей рыбалке!
Тесей
– …И со мной было семь юношей и семь девушек, – сказал Тесей.
– Толпа, – сочувственно сказал Ахиллес.
– Одна даже с ребенком, – добавил Тесей.
– И вы, конечно, заблудились, – сказала Черепаха.
– Заблудились. Лабиринт все-таки.
– А нить?
– Сто метров, – ответил Тесей. – Потом катушка заканчивается. Можешь проверить.
– Ну а потом вы встретили его? – спросил Ахиллес.
Тесей помолчал, заново переживая приключение. Потом вздохнул:
– Да. Это было ужасно.
– До сих пор не пойму, – задумчиво сказала Черепаха, – как ты его одолел?
– Нас спас сторож.
Черепаха сделала большие глаза.
Ахиллес озадаченно посмотрел на Тесея.
– Мы заподозрили неладное, когда два раза подряд прошли мимо брошенной булочки, – продолжил Тесей. – А когда этот Гаррис достал план в третий раз и с умным видом сказал, что Хэмптон-Кортский лабиринт – самый обширный в Европе, пришлось звать на помощь.
Мефистофель
– Ну, – сказал Мефистофель, – кто примет мое предложение?
– Только не я, – фыркнула Черепаха.
– И не я, – сказал Фауст. – Одного раза с меня хватит. Я пас.
Все посмотрели на Ахиллеса.
Тот эффектно выдержал паузу, потом медленно кивнул.
Мефистофель так и расцвел.
– Да ты с ума сошел, – сказала Черепаха.
– Ты не знаешь, с кем связался, – сказал Фауст.
– Я Трою брал, – гордо сказал Ахиллес. – Подумаешь.
– Ты подумай, что на кону… – пробормотал Фауст.
– Так, все, – сказал Мефистофель. – Он сделал выбор. Что тебе нужно, Ахиллес?
– Деньги.
Мефистофель подвинул к Ахиллесу бумагу и перо.
Ахиллес быстро написал что-то на бумаге, расписался, медленно подвинул бумагу на середину стола.
Фауст и Черепаха уставились на бумагу.
Ахиллес и Мефистофель неотрывно глядели друг на друга.
Длилось это долго.
В воздухе немного запахло серой.
Потом Мефистофель улыбнулся:
– Вскрываюсь!
– Что у тебя?
– Две пары. Короли и тузы.
– Не катит, – расплылся в улыбке Ахиллес. – Три двойки.
Он сгреб со стола свою долговую расписку на сто драхм и все деньги.
– Ты блефовал с тремя жалкими двойками?!
– Он Трою брал, – напомнил довольный Фауст. – А кто сдает?
– Я, – сказала Черепаха. – Поехали, пять карт втемную…8
