Глеб Соколов - Кроссворд игральных автоматов
«Куда же теперь идти?… Съемную квартиру я освободил. Деньги истратил, «рено» забрали. Да еще должен этому идиоту пятьсот баков. Что же получается: атака захлебнулась?!… Но как?! Почему?!… Светило солнце, я был полон радужных надежд!…»
– Землячок, я теперь от тебя, пока ты не отдашь мне тринадцать тысяч, на шаг не отойду! Уж извини… Где мне тебя потом искать?… Я тебя не знаю… Кстати… Уже десять тридцать! Ты никуда не спешишь?…
«Спешу! Конечно спешу… Разрабатываю новый план…»
И в голове Дэна Скотопасских закрутились лихорадочные идеи.
* * *«Вторник. К двум часам дня взять в долг одиннадцать тысяч долларов. (Какая разница, сколько быть должным – одиннадцать или двадцать две?!…)»
– Ты должен мне пятьсот баксов, понял, рожа?!… Или ты ничего уже не соображаешь?!
«Ну тебе-то я отдавать не собираюсь!… Имея в пассиве двадцать две тысячи долга, купить к пяти вечера изящное «рено». К восьми загрузить в него миллион баксов. В девять вечера приступить к обмыванию первого в жизни миллиона. Нарядно! Главное – чтобы атака не захлебнулась!»
* * *– Что ты привязался ко мне?!… Подумаешь, пятнадцать тысяч деревянных! Я ворочал более крупными суммами!… Оставь телефон, я тебе перезвоню…
– Ну ты хам! – вымолвил Кошелев.
«Того мне и надо!» – подумал он и вцепился Дэну в грудки. Рука могильщика скользнула противнику в карман, обшаривая его, якобы в поисках денег. Она наткнулась на знакомый паспорт, поздоровалась с ним, дала документу поддых, потащила его наружу.
Гигантская змея анаконда, проживающая в дебрях по берегам реки Амазонки сидит на свиной диете. Случайная встреча анаконды и дикой свиньи примечательно во всех отношениях. Как правило, свинья успевает заметить свою гибель заранее. И тут анаконда, не шевелясь, уставляет на свинью фирменный взгляд. Он пронзает глаза жирной свинки, лишая ее воли. После чего анаконда спокойно подволакивает к жертве свое омерзительное длинное тело и спокойно заглатывает парализованную свинью целиком. Явление хорошо знакомо парапсихологам и часто приводится ими как доказательство существования передачи мыслей на расстоянии.
«Сволочь! Я всегда кладу паспорт в левый карман. Значит ты обыскал меня, пока я валялся без сознания!»
«Я все знаю. Бесполезно сопротивляться. Не отстану от тебя ни на шаг!… Тринадцать тысяч, твой ресторан и дружба до последней копейки, оставшейся от миллиона!»
Скотопасских сдался. Фирменный взгляд, который Кошелев обрушил в его синие глаза, сделал дело: свинья осознала – пиршество гада неизбежно.
«Ничего, я еще поворочаюсь у тебя в брюхе! Ты еще ощутишь мучительные рези!… Ты будешь гадить мною каждые пять минут!»
Виталий демонстративно прочитал записку. В огромных ладонях могильщика она оказалась соринкой.
– Что за миллион долларов? – равнодушно спросил Кошелев.
– Это аллегория!… Я начинающий поэт. Речь идет о килограмме черкизовской ветчины ко дню рождения.
На этот раз Кошелев посмотрел в синие глаза друга с кротким смирением.
«Я у тебя ничего не отниму. Все, что мне нужно – это быть рядом. Пить за твой счет, курить твои сигареты, купаться в отблесках твоей золотой славы! Ты не смотри, что я такой большой. Я – человек маленький!»
«Ну ладно. Уговорил!… В конце-концов есть некоторые обстоятельства, которые заставляют меня не пренебрегать дружбой такого кретина, как ты…»
– Дай сюда! – Скотопасских грубо вырвал из огромных рук могильщика паспорт и записку. Дрожащими тонкими пальчиками с розовыми аккуратно подстриженными ноготками воткнул бумажку между страниц, убрал в карман.
– Скот ты! Всех ненавижу!… Когда я приду к власти, в этом городе не останется ни одного незанятого фонаря!… Дэн-вешатель – вот как меня прозовут!
– Ты чего?! Обиделся что ли? – смутился Кошелев.
– Йог ты! Иди на химию! Пиджак помял!…
– На химию… На химию… Сам ты иди на химию. Йог ты! Живешь-то ты где?…
Кошелев пригласил Дэна в свои апартаменты. Не озвучил он только того, что квартира уже пять дней как сдана скромной студентке из Ростова по имени Даша Дай за сто пятьдесят долларов в месяц. Это было в три раза дешевле рыночной цены… Сам Виталий проживал на кладбище и у соседа двумя этажами выше. Обстоятельства – позже. В данный момент не имело значения. По плану на апартаменты не оставалось времени. Следовало срочно двигать за миллионом долларов. Пардон, килограммом черкизовской.
Друзья сели в такси. Платил за все с бандитских и своих тысяч Кошелев. Он себе нравился: новая дружба, как бизнес-проект… Вложения: пройти двадцать метров до могилы, держа в руке лопату, понаблюдать, как крупные мартышки опустят в нее на ремнях деревянный гроб, бросить привычными движениями десять лопат земли на крышку, счистить землю, открыть гроб, вынуть покойника, перенести в домик… Легкое волнение, поднесение ко рту коньяка (расходы на пойло вычитаются из полученных авансом пятисот баксов), танцы, оговор старшего товарища…
Скотопасских милостиво позволял за собой ухаживать. Великие должны быть благородны. Миссия давалась с трудом: время от времени по лицу юноши пробегали отсветы глубокой внутренней изжоги: как я всех ненавижу!…
– Вообще-то, я больше люблю сам быть за рулем, – произнес Дэн. Водитель такси был один из тех, к кому он испытывал легкую неприязнь. – Я без тачки – никуда. Была б моя воля, я б и в сортир на машине ездил!… Терпеть не могу ходить пешком.
– Действовать будем современно, четко, по быстрому!… – умудрено произнес Кошелев.
Скотопасских прищелкнул пальцами: Y-YES! Новый друг начинал ему нравится.
Через триста секунд у новой евроразвязки на третьем транспортном кольце они въехали в пробку, в которой простояли ровно сорок пять минут. Из них тридцать минут они двигались мимо домов сорок шесть и сорок восемь. Выхлопное марево стелилось над угрюмой зимней столицей, проникало во все щели, ухало в голове молотом. Вдали пенсионерки перебегали улицу, пугливо отскакивая от никуда не двигавшихся машин. Дэн ослабил ворот.
«Y-YES! Y-YES! Y-YES! Мы сделаем это!…»
* * *Дядя Дэна Матвей Скотопасских трудился на Государство Российское. Иными словами, был чиновник.
Как выразился Коля Гоголь в своей неопубликованной повести «Драповое пальто» «Он был простой коллежский регистратор…»
Денег у этого простого регистратора были просто кучи! Однажды милый дядечка попал в пренеприятнейшую историю. Его сотоварищи вознамерились арестовать какие-то злые демоны из ФСБ. Ни в чем виноват он не был. С крупного банка вымогали взятку за прекращение одного налогового дельца, только и всего. Да этих дел закрывают по десять штук в день! А привязались именно к Матвею. Проклятые приверженцы избирательного правосудия! Просто он был лучше других, чище, изящней одевался, мозолил глаза. Вот к нему и придрались.
Матвей лишь посредничал и был в группе не один. Пока брали других коллежских регистраторов, смог побегать на свободе.
И отправить провинциальному племяннику, недавно приехавшему в Москву странный SMS с загадочного чуждого номера.
«Пушкино. Улица Ленина, 13. Съемная квартира 47, там никого нет. Под кроватью сумка с миллионом долларов. Забери. Дядя Мэтью».
* * *Накануне Дэн занял у своего коллеги Константина Виноградова одиннадцать тысяч долларов, пообещав отдать их до конца следующего рабочего дня. Как и было обговорено, он появился в офисе, но не для того, чтобы отдать бабки.
– Мне нужно еще одиннадцать тысяч! – с ледяным аристократическим спокойствием выговорил Дэн Скотопасских.
Константин Виноградов был нынче в чистом, по последней моде костюме – темно-синий, в полоску, слегка длинноватые брюки отутюжены и добродушными складками спадали на черные туфли. Розовая рубашка, полосатый французский галстук из бугристой ткани…
Вдумчивые глаза начальника отдела по продажам червячно-катальных устройств фирмы «Хаум Раум Баранаум» лучились спокойным вниманием. Глядя на него собеседник понимал: в жизни Константин Виноградов не делает необдуманных шагов. Рекламный слоган крупной страховой компании – «Все правильно сделал!» – незримо реял над его головой.
Работавший в той же фирме Дэн был начальником смежного отдела: катально-червячных устройств. Отдел Скотопасских насчитывал лишь одного сотрудника – его самого. Но ему уже было сообщено из отдела по персоналу: скоро предложат кандидатуры, подчиненные будут!
– Подвернулся хороший вариант. Хочу взять джип! – сообщил молодой человек и уверенно посмотрел Виноградову в глаза.
– Ты же говорил, подвеска…
Собираясь приобрести «рено», Дэн яростно охаивал все другие марки: то подвеска слаба, то дизайн угловат…
Любой нормальный человек, у которого заняли на сутки одиннадцать тысяч, на следующий день с нетерпением ждет возврата долларов. Если должник требует выдать новые одиннадцать тысяч, здравомыслящий кредитор испытывает тоску, отказывается. Начинает с тяжкими предчувствиями расспрашивать, почему нельзя отдать долг.
