Михаил Серегин - Большие маневры
Что-то больно быстро хочет комбат порядок-то навести. Юра разрешил народу рассесться в тенечке растущих неподалеку посадок, а сам пошел в кабину, выгнал оттуда Резинкина и завалился спать, повесив наблюдение за диким личным составом на младшего сержанта Простакова.
* * *Проснулся лейтенант от того, что его куда-то тащили за ногу. Окончательно он в себя пришел, когда огромные мощные руки выдернули его из кабины и поставили перед собой.
– Доброе утро еще раз, – ехидно поздоровался подполковник, разглядывая лицо лейтенанта.
– Виноват, товарищ подполковник, что-то сморило немного.
Комбат не стал слушать объяснения и буркнул:
– Пошли.
Стойлохряков выехал в поле не на персональном ковре-самолете и не на уазике, он приехал на ЗИЛе, к которому была прицеплена полевая кухня.
– Загляни в кузов, – приказал комбат. Мудрецкий заглянул. Внутри лежали палатки и запас харчей. – Целый месяц тут будешь жить, – обрадовал подполковник. – Тебе задача – разобраться с озером. Люди должны работать в противогазах, иначе вы тут с ума посходите от вони. Противогазы новые.
– А как работать-то? – не понимал Мудрецкий.
– Завтра все узнаешь. Сегодня приеду в восемь часов, наблюдаю разбитый лагерь. Вопросы есть?
Какие могли быть вопросы? Никаких вопросов у лейтенанта не было.
* * *День выдался теплым, а ночка оказалась немного прохладной. Валетов, зажатый с одной стороны Простаковым, а с другой – Резинкиным, был повернут и положен на один бок так плотно, что и не повернуться. А внутри палатки какая-то сволочь летала возле уха и постоянно норовила укусить нежного Валетова в щечку. Фрол уже был готов дать твари напиться крови и настраивал себя морально на то, что сейчас ему будет чуточку больно, а затем напившаяся тварь отлетит в сторону и больше никогда к нему не пристанет и даст-таки наконец уснуть.
Самое интересное, что комар был один. Ведь по ходу дела в природе одним экземпляром ничто не обходится, обязательно где-то есть еще. Валетов наконец заставил себя не махать свободной, не прижатой телом к жидкому матрацу рукой и позволил над собой надругаться. Самое сложное – терпеть вначале, когда эта маленькая гадина села, начала, видимо, на ощупь, не чувствуя, перебирать своим хоботочком, для того чтобы найти местечко получше, и потом только полезла за кровью сквозь кожу.
Фрол даже сморщился, поскольку началось впрыскивание вещества, предотвращающего свертывание. Насосавшись по полной, тварь аккуратно вынула свой хоботок и отвалила. Валетов выдохнул с облегчением – наконец-то он уснет! И тут снова – зу-зу-зуу!
– Вампиры! Мать вашу! – далее последовала тихая матерщина, закончившаяся свистом тяжелого сибирского кулака по воздуху.
Растолкав спящих Резинкина и Простакова в стороны, Фрол перевернулся на другой бок и накрылся одеялом с головой, что уже не однажды предпринимал, но полностью закрыть лицо не удавалось, так как лично его одеяло было зажато телесами Простакова. И пока он его не двинул хорошенько, тот материал не освободил.
Наконец-то он накрыт с головою! А воздуха вполне достаточно. Фрол улыбнулся сладким мыслям и приготовился спать. И в тот момент, когда он уже видел, как к нему идет голая прекрасная девушка с распущенными русыми волосами, готовая ему отдаться прямо на пляже, в этот самый момент над ухом снова раздалось ненавистное зыканье. Причем комар находился не над одеялом, а под, то есть он успел попасть внутрь в тот самый момент, когда Фрол накидывал тряпицу на себя.
Кое-как помахав рукой и в надежде на то, что пришиб тварь, Фрол снова пошел навстречу голой девушке, но насекомое, как это следует из биологии, было также женского пола и требовало от него крови.
– У меня на всех не хватит, – бурчал Валетов.
И тут он получил в спину:
– Ты заткнешься или нет? – буркнул Простаков.
– Да пошли вы на хрен! – обиделся на всех дрыхнущих в палатке рядовой и, кое-как поднявшись вместе с одеялом, выбрался на свежий воздух.
Перед костром, обозначая дневального, сидел Саша Кислый. Молодой упитанный боец встретил появление противного Валетова с негативными эмоциями – он уже представлял себя бегающим, предположим, вокруг костра и изображавшим северного шамана опять для того, чтобы Лехе Простакову, который как раз с Севера, слаще спалось.
Но ничего такого не последовало. Отлив, Валетов подсел к костру и протянул к нему руки.
– Загрызли гады, – пожаловался он. – Вот корешам моим, чего им не спать? Тот, который здоровый, он всю жизнь на природе, кулак себе под щеку положит и, как на подушке, будет почивать, понимаешь? Гены у него. А второй – Резина – это ж водила, это ж знать надо. Они вообще спят сидя. Вот ты, – Валетов ткнул Кислого в бок, – вот ты можешь, Кисляк, спать сидя?
– Могу, – пробормотал толстячок.
– Ну и дурак, – удар не заставил себя долго ждать. – А я не могу сидя спать, понимаешь? Я в городе вырос. Я хочу хорошую постель, подушку, набитую пером, а не ватой, жрачку хочу в ресторане. Ты был, Кисляк, в ресторане?
– Был, – проныл Саша.
– Неужели? – Фрол глядел на пухленькое курносое лицо. – То-то я гляжу, ты раскормленный. А я сколько ни ел в ресторанах, мне так и не удалось поправиться, понимаешь? Тоже гены.
Дух молчал и лишний раз рот перед дедушкой не разевал.
– Ну чего ты? – обиделся Валетов. – Ты со мной беседуй. А то ночь идет, а я спать не могу. Ты чего-то должен делать для того, чтобы я наконец устал и пошел баиньки.
– А чего делать-то? – не понял Кислый.
– Ну как это чего? – Валетов огляделся. За слабо освещенным пятачком костра была сплошная темнота. – Вот ты анекдоты знаешь?
– Анекдоты, – провыл Кислый. – Огни.
– Это чего, анекдот?
– Да нет, огни!
Валетов повернул голову туда, куда показывал палец. В районе нефтяного озера на самом деле время от времени можно было наблюдать какие-то проблески. Похоже, кто-то в километре отсюда водил фонариком. Могло такое дело и казаться, но иного объяснения явно имевшему место мерцанию у Валетова не нашлось. Затем засветились два глаза.
– Машины! – воскликнул Валетов. – Там какие-то козлы! Они что, решили искупаться? Нам потом еще с трупаками возиться! – Фрол даже вскочил с бревна, на котором сидел.
Фары еще раз сверкнули в темноте и исчезли.
– Ни фига себе, – не понял Валетов. – Надо с утра глянуть, что за дело такое. Ты раньше не видел? Давно тут сидишь?
– Нет, только сейчас заметил. – Кислый поднялся следом за дедушкой.
Валетов чувствовал необычайное возбуждение и подсознательно понимал, что теперь уснуть ему не удастся до самого утра.
– Может, это диверсанты натовские! – вытаращил он глаза на Кислого. – Ты знаешь, для чего мы это озеро ликвидировать-то будем?
– Ну, знаю, – промямлил Саша.
– Ты понимаешь, что у нас тут политическое дело! Если эту грязь увидит НАТО, то лицо нашей Родины будет испачкано этими нефтяными отходами, и все журналы на Западе будут обсирать твою вотчину, товарищ солдат! Поэтому завтра готовься усиленно трудиться.
– А чего делать-то?
– Кислый, – не выдержал Валетов, – ты будешь делать то, что тебе велит твоя великая страна, а сейчас следи за порядком. И вот еще что!.. В течение получаса я слышу хлопки, а утром ты мне демонстрируешь сто трупов комаров, и это за то, что они надо мной сегодня глумились. У меня чешется щека, понимаешь? Меня укусили. За один укус рядового Валетова все духи во взводе будут набивать по сто комаров. Иначе несправедливо получается: из меня кровь высасывают, а я остаюсь неотомщенным.
Идея настолько понравилась Фролу, что он в благодушном расположении духа побрел в палатку. На ходу обернулся на сидящего около костра рядового и прикрикнул:
– Хлопков не слышу!
Войдя в полную темень, он попытался на ощупь найти место для того, чтобы лечь. В шестиместной палатке, где, кроме Простакова, Резинкина и Валетова обитали еще три дедушки, аккуратно всем улечься можно было только на одном боку. Поворот осуществлялся, как говорится, по команде. Для Валетова сейчас могло и вообще места не остаться, так как он мелкий, а люди во сне запросто сомкнут ряды.
Нащупав на расстоянии вытянутой руки деревянный лежак, на который были уложены матрацы, Валетов неожиданно для себя обнаружил, точнее, не обнаружил ни одной ноги. Так как он встал раком и наклонился к лежаку, более удобного момента для атаки придумать было невозможно – твердый удар сапогом в задницу заставил Фрола пролететь с метр и плюхнуться на вторую половину лежака. Валетов взвыл.
Дембель Петрушевский стоял и ржал вместе с остальными:
– Мелкий, ты заколебал возиться, – Валетову сделали показное внушение, и он был вынужден с этим смириться. Даже Простаков – скотина! – не спешил заступиться за него. Фрол, не успев лечь как следует, начал уворачиваться от падающих на него тел сослуживцев.
– Придавите! Придавите же, суки! – вертелся Валетов.
