Юрий Поляков - Мама в строю
— Манюся, напоминать человеку, что он говорил на предвыборном митинге, так же неприлично, как наутро повторять любовнику то, что он обещал в пароксизме страсти…
— Что же нам делать? Мой сын не выдержит. Он ранимый, творческий…
— Девочки, я бы рад помочь, но это не моя компетенция. Манюся, честное слово, знакомых генералов у тебя, что ли, нет? Ну, хотя бы этот, Плющенко. Я у него недавно БТР для охраны митингов купил. Он, по-моему, все может.
— Точно… Плющенко! Как же я сразу не сообразила! Можно позвонить?
— Конечно!
Маня подходит к разноцветным телефонам. На одном из них наклейка — Президент России. На другом — Президент США. Набирает номер.
— Это приемная генерала Плющенко? Ах, на рекогносцировке? Понятно. — Маня кладет трубку и поворачивается к подруге: — Поехали!
— Куда? — спрашивает Светлана.
— На рекогносцировку…
— Девочки! — кричит вдогонку Эрик. — Заходите! Посидим на кухне! Поболтаем! Чай, кофе, мартини…
АВТОР. Генерал Плющенко принадлежал к той нередкой разновидности полководцев, которые никогда никого и никуда не водили, а тем более в бой. Зато он в совершенстве овладел общечеловеческими ценностями и давно уже направлял мощь Российской армии исключительно на мирные цели — рост личного благосостояния.
Райский уголок Подмосковья. Почти достроенная роскошная дача. Генерал Плющенко — толстый, краснолицый человек, одетый в синюю майку и брюки с лампасами. Он командует взводом солдат, которые, как муравьи, трудятся на генеральской фазенде.
— Краску ровнее клади! — командует генерал малярам, одетым в солдатские хэбэ.
Наконец он замечает подруг.
— Манька, раздави меня танк! Ты, что ли? А я уж думал, отстроилась, заселилась на даче и забыла Плющенку!
— Как можно, Иван Григорьевич!
— А это подружка, что ли? Знакомь!
— Светлана… Иван Григорьевич… — представляет их друг другу Маня.
Генерал смотрит на нашу героиню взглядом старого гарнизонного кота.
— Что, подружки, видали?! — гордо говорит Плющенко, кивая на свою новенькую виллу. — То-то! У меня тут лучшие специалисты со всех Вооруженных Сил трудятся. К нам же все идут — и каменщики, и плотники, и маляры, и паркетчики…
— И артисты… — тихо добавляет Светлана.
— Шелупони тоже хватает! — соглашается генерал. А красочка, красочка, раздави меня танк! У нас ею баллистические ракеты красят, даже после ядерного удара как новенькая будет!
— Иван Григорьевич, — перебивает его Маня, — просьба у нас к вам!
— Докладывай!
— У Светланы сына в армию забирают…
— Призывают! — важно поправляет генерал. — Все правильно… Согласно закону…
— Иван Григорьевич, он артист, певец… У него конкурс международный через полгода… Нельзя как-нибудь…
— Не положено. Сегодня артисту поблажку дали, завтра вообще какому-нибудь композитору, а послезавтра предполагаемый противник хрясь, а у нас и воевать некому.
— Конечно, все остальные здесь… Трудятся! — не выдерживает наша героиня.
— Ух ты, какая подружка у тебя занозистая!
— Вы ее простите, Иван Григорьевич! — пытается исправить положение Маня. — Все-таки единственный сын! И потом он артист знаменитый, ему репетировать нужно!
— Ладно уж!.. Как в часть конкретную прибудет, позвони мне и адрес скажи. Я его сюда переведу. Чтоб все согласно устава. Тут у меня вакансия есть — за сортиром приглядывать. А в личное время, после политзанятий, может в лес ходить и глотку драть. Репетировать!
Генерал хохочет. Подруги безнадежно переглядываются.
Грустные подруги едут в такси.
— Слушай, Светик, а может, попросить его? — задумчиво спрашивает Маня. — Говорят, сам министр обороны его ценит. Я когда его последний раз видела, он генералом был! В конце концов он отец и может хоть что-нибудь для сына сделать!
— Все что мог — он сделал.
— Ну, тогда я вообще не знаю…
— Зато я, кажется, знаю! — вдруг загорается надеждой Светлана и просит водителя: — Остановите у следующего светофора!
Наша героиня звонит в дверь какой-то квартиры. Ей открывает двойник Светлана, лицо его уже поджило. В квартире беспорядок, по всему видно, что хозяин спешно собирает вещи.
— Светлана Георгиевна! — удивляется он. — Что случилось?
— Светлана призывают в армию!
— Подумаешь, делов куча! Меня каждые полгода призывают! Вот опять прислали! — Показывает такую же бумажку, как и та, что получила наша героиня. — А я вещички соберу — и на месяц к тетке в деревню. Пережду, а потом до следующего призыва можно жить спокойно.
— Светлан на это не пойдет!
— Тогда пойдет в армию. Раз-два… шире шаг!
— Послушай! Может, ты его выручишь, а? Ему к конкурсу готовиться надо. Ты его всегда заменял. Вы же похожи. Никто не заметит.
— Ну, нет! Одно дело вместо него автографы раздавать. Это пожалуйста! А другое дело — выходи строиться. Дураков нет! И потом вы, Светлана Георгиевна, на него тоже похожи…
— Я?
— Вы… Извините, у меня паровоз через сорок минут.
Светлана медленно подходит к «Буратино». Здесь все, как обычно, оживление фанаток, но на том месте, где обычно стояла и ждала сына наша героиня, стоит и ждет та самая девушка. Светлана грустно улыбается и уходит. И вот она уже дома. Бродит по пустой квартире и разглядывает фотографии. Звучит песня. И мы видим клип: вот Светлана с маленьким сыном на руках, а вот Светлан уже постарше, сидит у пианино, а рядом, облокотившись на полированную крышку, улыбается наша героиня. А вот Светлан — уже юноша, наверное, после первого концерта. Он обнимает мать. Цветы. Наша героиня достает из шкатулки приписное свидетельство сына, а рядом кладет свой паспорт. Действительно, мать и сын очень похожи…
АВТОР. Как известно, безвыходных ситуаций не бывает. В тот одинокий вечер наша героиня вдруг поняла, что нужно делать: она решила идти в армию вместо сына. «Но это невозможно!» — скажете вы. Почему же? А легендарные амазонки, а кавалерист-девица Дурова? Любящая женщина может все!
Звонит уже знакомый нам телефон в уже знакомой нам ванной, отделанной черной плиткой. В бассейне сидит Маня вместе с усатым англичанином, попыхивающим сигарой.
— Ты что, обалдела?! — изумляется она, выслушав подругу.
— Моя дорогая! — бормочет англичанин по-английски и гладит Манино колено.
— Не сходи с ума, я сейчас приеду! — Маня выскакивает из пены.
— Что случилось? — удивляется англичанин по-английски.
— Продолжение следует! — отвечает Маня, накидывая халат.
— Хорошо! — соглашается англичанин.
Аэропорт Шереметьево-2. Зал вылета. Возле огромной кучи багажа и реквизита мечется режиссер Мухрай-средний. Съемочную группу пришли провожать родственники и знакомые. Жены суют мужьям списки ожидаемых подарков, дети канючат игрушки. Тут же и наша героиня, одетая по-дорожному, с большой спортивной сумкой. Провожают ее Светлан, Маня и уже знакомая нам девушка. Светлана дает последние наставления:
— Людочка, больше часа, без перерыва Светлану репетировать нельзя. Связки…
— Да-да, я знаю.
— И особенное внимание пусть обращает на движение.
— Конечно-конечно, пластика очень важна! В прошлом году «Золотого удода» взял итальянец, который потрясающе двигался.
— Но самое главное: не давать Светлану…
— Пить много кофе, — подхватывает Людочка. — Я все знаю!
— Уже? — грустно удивляется Светлана.
— Уже! — кивает Людочка.
Тем временем в зале прилета появляется Хачик Спонсорян в сопровождении группы соплеменников, сгибающихся под тяжестью чемоданов.
— Вы чуть не опоздали на самолет! — возмущается режиссер.
— Смежники подвели! — отвечает меценат. — Я их всех постреляю, клянусь мамой!
— А это что такое? — Мухрай-средний кивает на чемоданы.
— Дополнительное питание артистам! — небрежно отвечает спонсор. — Прощайтесь с близкими. Будем переходить границу!
Начинается то нервное оживление, которое предшествует последнему прощанию. Дети кричат, жены вытирают слезы, мужчины играют желваками.
— Я тебе буду писать! — кричит Светлана.
— Я тоже! — отвечает Светлан.
— Маня, ты им помогай! — просит наша героиня подругу. — Они еще молодые, ничего сами не умеют!
— Ясен хрен, — соглашается Маня.
Служебный вход Шереметьево-2. Рядом с дверью стоит и ждет Маня. Дверь открывается, и появляется наша героиня в сопровождении пограничника.
— Я еще понимаю — тайком улететь! — пожимает плечами пограничник. Но тайком — остаться?!
— Спасибо, Гоша! — Маня целует его в щеку. — Ты настоящий друг! Звони — искупаемся!
Пограничник уходит.
— Уехали? — спрашивает Светлана.
