Майю Лассила - Воскресший из мертвых
Сам Ионни не очень-то верил в свое счастье, но разговор о богатстве захватил его, и он с апломбом сказал:
— Шикарная жизнь у этих богатых миллионеров!
Все согласились с этим. И некоторые стали даже завидовать богачу Ионни, который в будущем выиграет двадцать тысяч. Кто-то со знанием дела сказал:
— Например миллионер Хяркманн первый свой миллион выиграл именно в лотерею.
Это сообщение воодушевило Ионни.
— И с одним миллионом я бы грандиозно зажил! — хвастливо воскликнул он.
Вечером, когда Ионни от выпивки пришел в совсем хорошее настроение, он сказал Ханкку, как только речь зашла об его спасении:
— Ну, если только повезет мне в лотерее, то ты, дружище Ханкку, перестанешь маяться и не будешь сидеть не жравши и не пивши целые сутки.
Ханкку поверил этому. Казалось, что обещанное уже почти в руках. Однако для виду Ханкку стал отказываться:
— С какой же стати ты будешь меня поить и кормить? Лучше уж отнеси свои деньги в банк, и пусть тебе набегают проценты.
— Нет! — воскликнул Ионни. — Все, что даст мне лотерея, — пусть это сгниет ко всем чертям!
Ханкку был польщен таким обещанием, и ему даже показалось, что Ионни поклялся разделить свое богатство поровну.
От этого еще больше возвысилась и окрепла их дружба.
* * *Но вот случилось необыкновенное.
Подаренный стариком Лундбергом лотерейный билет и в самом деле выиграл две тысячи марок.
Женка грузчика Пессе проверила по газете номер лотерейного билета Ионни и сообщила ему об этом. Однако Ионни стал сомневаться во всей этой истории. Он никак не мог представить себе, что он вдруг стал обладателем двух тысяч марок. Он заподозрил старика Лундберга в желании подшутить над ним. И чем больше он обдумывал это происшествие, тем больше возрастало его недоверие. В самом деле, как мог такой скряга, как старик Лундберг, подарить ему ни с того ни с сего такие деньги? Нет, тут что-нибудь не так.
Наконец сомнения так измучили Ионни, что он не мог больше терпеть и пошел в контору Лундберга распутывать это дело.
До этой истории он всегда входил в контору смело, все равно как в свое заведение, но на этот раз он робко остановился на пороге и, покашливая, недоверчиво стал посматривать на конторщиков. Он опасался, что тут его надуют, и поэтому принял меры предосторожности.
Служащие заметили его. И один из конторщиков, возившийся со счетными книгами, сказал:
— Что это наш Ионни сегодня так странно посматривает?
Наклонившись к этому конторщику, Ионни негромко сказал ему:
— Похоже на то, что ваш хозяин облапошил меня. Тут все конторщики стали допытываться, в чем дело.
И тогда Ионни пояснил свою мысль:
— Да вот он дал мне лотерейный билет, а теперь этот билет, оказывается, выиграл две тысячи марок. Нет ли в этом деле какого-нибудь подвоха или шутки со стороны старика?
Конторщики принялись убеждать его, что подвоха тут нет и что он и в самом деле, по-настоящему, выиграл две тысячи.
Уходя из конторы, Ионни сказал с сомнением:
— Нет, тут что-нибудь не так.
И, бросив на конторщиков недоверчивый взгляд, добавил:
— Все это похоже на шутку, которую разыграл надо мной коммерции советник. Не такой это человек, чтобы отвалить две тысячи простому босяку.
* * *Однако Ионни пришлось поверить. Он получил две тысячи из банка. И тогда он сказал:
— Ну, теперь-то каждый поверит.
И вот незаметно для себя Ионни почувствовал гордость. Он пошел было в порт, чтобы угостить всю артель. Но время было базарное. Ему вдруг припомнилась недавняя ссора с Лизой-колбасницей. И тогда он пошел не в порт, а на рынок за колбасой.
Не обращая внимания на высокомерный вид Лизы, он выбрал большой кусок колбасы, бросил его на весы и повелительно спросил:
— Сколько с меня?
Этот кусок стоил марку и десять пенни. Молча взяв колбасу, Ионни небрежным жестом бросил на прилавок ассигнацию в тысячу марок и, как ни в чем не бывало, спокойно стал ожидать сдачи.
Лиза опешила. В первый момент она даже не знала, что и подумать. Но тут она вспомнила разговоры людей о каком-то выигрыше Ионни. И вот теперь она, беспомощная и побежденная, не отрываясь смотрела на эту крупную купюру в тысячу марок.
Но потом, обозленная своим минутным поражением, она сердито сказала Ионни:
— Эка невидаль! Еще нос кверху задрал!
Она догадалась, что Ионни из гордости мстит ей за свои прошлые унижения. Но Ионни наслаждался победой со спокойствием философа. Еще больше закипев гневом, Лиза со злобой крикнула ему:
— Да что у тебя других денег нет, что ли?
Защищенный властью денег, Ионни продолжал сохранять полное спокойствие. Снова достав из кармана другую тысячную купюру, он бросил ее на прилавок, сказав:
— В таком случае, может быть, эта будет более подходящая?
Лиза теряла терпение. Негодуя на свое поражение и заносчивость Ионни, она сказала библейским тоном:
— Не вознесешься на небо из-за своего богатства. Не уедешь далеко на этом.
И, собираясь идти менять деньги, она высокомерно крикнула, возмущенная спокойствием Ионни:
— Я и не таких богачей видала, да только они не важничали из-за своих денег. А такие босяки, как ты, и от одной тысчонки становятся хвастунами.
Ионни молчал. Ему не хотелось вступать в перебранку из-за такого пустого дела. Деньги возвышали его душу. И он теперь спорил с Лизой окольным путем — своим полным молчанием.
Лиза побежала менять деньги, но задержалась. А вернувшись, с гневом сказала:
— Только время приходится зря терять, чтоб менять эти деньги, нечистая твоя сила!
Да, конечно, это было продолжение своеобразной перебранки, которая многие годы тянулась между ними.
Теперь и Ионни разгорячился. Он стал язвительно отвечать ей, все еще сохраняя наружное спокойствие богача.
Посматривая на него, Лиза с ненавистью сказала:
— Ничего, и богатые подыхают!
Ионни медлительно ответил:
— Смерть богача это дело совсем иного рода…
Но тут спокойствие оставило его. Запихав колбасу в карман, он принялся язвительно говорить по поводу ее заупокойных речей. Заодно он уколол ее колбасной торговлей. Главным образом за то, что Лиза сама приготовляла колбасу из бычьего мяса и кишок.
Поучительным тоном Ионни сказал:
— Колбасная торговля, дорогой мой брат Лиза, это мелкая торговлишка, сущий вздор. При такой торговле тот буржуй, кто жрет, а не тот, кто продает.
От этих слов Лиза чуть не лопнула от злости. И на этом они расстались, окончательно став врагами.
После ухода Ионни Лиза, складывая в кучу свои колбасы, продолжала негодовать на то, что он из-за двух тысяч марок стал таким напыщенным гордецом.
— Тоже воображает из себя невесть что… Подумаешь — богач.
Но потом Лиза призадумалась. От кого-то она слышала, что у Ионни был лотерейный билет, который мог выиграть двадцать тысяч. И тут мысли Лизы приняли иное направление. Раздираемая любопытством, она решила разузнать обо всем. И с этой целью пошла к знакомой торговке, которая была в курсе всех Ионниных дел.
Прикинувшись простодушной, она ей сказала:
— Этот босяк Ионни хвастается своим богатством, а я-то наверно знаю, что у него и медной монеты за душой нет.
Тут знакомая торговка попалась на удочку. Однако у нее были неверные сведения о том, что Ионни выиграл не две, а двадцать тысяч. Эту преувеличенную цифру она и сообщила Лизе.
3Прошел день. Ионни очухался от первой радости. И тут ему пришло в голову, что, пожалуй, следует как-то отблагодарить коммерции советника за эти тысячи.
Во фраке и в цилиндре Ионни приплелся в контору старика Ионса Лундберга. Лишь брюки и ботинки портили праздничный вид Ионни, напоминая людям о его прежнем босячестве.
Старик Лундберг спросил его: „Ну, что, Ионни?“ Но Ионни не знал, с какого конца ему начать, и только торжественно таращил свои глаза. Но потом Ионни подошел к печке, солидно сплюнул в стоявшую там плевательницу и, собравшись с духом, заявил, поглядывая на старика исподлобья:
— Пришел поболтать о билете, что подарил мне коммерции советник.
Ионни утерся рукавом и добавил:
— Поперло мне. Подвалило две тысячи.
Ионе Лундберг уже знал об этом выигрыше. Счастье его тезки до некоторой степени, пожалуй, даже растрогало его. Перелистывая счетные книги, он сказал почему-то по-шведски:
— Ну что ж, это был хороший лотерейный билет.
И тут старик стал давать наставления Ионни, как поступить, чтоб не пропить деньги. Он посоветовал Ионни переселиться в деревню, купить там небольшую хибарку и начать новую жизнь.
— Иначе, — сказал он, — из тебя выйдет отчаянный бездельник или бандит.
Потом старик стал рассказывать о самом себе. Оказывается, в десятилетнем возрасте он начал с посыльного, имея в кармане всего лишь десять пенни.
