Валерий Тихомиров - 12 ульев, или Легенда о Тампуке
Мозг оторопел. Такого хамства он не ожидал и теперь стоял на тротуаре, удивленно наблюдая, как опер, по-хозяйски откинув переднее кресло, забирается внутрь. Стиль поведения, который он так тщательно отрабатывал, изучая «дело» Жернавкова, полетел в тартарары. Он просчитался. Нужно было срочно менять всю схему. По всей видимости, люди, которым было поручено собрать материал, что-то упустили, и работать придется экспромтом.
— Ничего доверить нельзя, — почти шепотом произнес Мозг.
— Ничего и никому, — донесся из машины голос Жернавкова.
Кнабаух, наконец, забрался в непривычно маленькую для него машину и похлопал по плечу водителя. Тот послушно включил передачу.
— Он что, действительно глухонемой? — поинтересовался майор.
— Абсолютно. Можете поверить на слово.
Артур Александрович внимательно изучал непроницаемое лицо своего визави. С тем же успехом можно было бы часами всматриваться в физиономии статуй рабочего и колхозницы, пытаясь распознать, кто есть кто. Таких лиц он терпеть не мог. Легко играть человеческими эмоциями, как футбольным мячиком, но попробуй изо всех сил треснуть ногой по бездушной каменной болванке.
— Знаю, Вы терпеть не можете все, что связано с криминалом. Уважаю профессионализм, но здороваться все же надо.
— Еще неизвестно, как мы договоримся, а я тебе уже здоровья пожелаю, — буркнул майор.
Настроение у Кнабауха окончательно испортилось. Человек, от которого во многом зависела его судьба, был либо очень хитер, либо, что еще хуже, полным идиотом. Сходу решить эту дилемму было невозможно. Поэтому он продолжил с нейтральной улыбкой:
— Может, вы и правы. Что ж, перейдем к делу, если вы не против?
— К какому делу?
Жернавков упрямо «косил под дурака». Кнабаух начал нервничать, подумывая, не ошибся ли он адресом?
— Мне рекомендовали вас, как... адекватного сотрудника. Признаюсь, это мой первый опыт такого рода контактов с вашим ведомством, но первое впечатление, честно говоря, довольно тяжелое. Вы вообще-то в курсе, о чем пойдет речь? Или шеф забыл вас проинформировать?
— Да не переживай ты так, — Владимир Федорович хлопнул Мозга по плечу, — товарищ полковник мне задачу поставил. Заморим мы твоего Паука, не сомневайся. Не он первый... — опер кровожадно посмотрел бандиту в лицо.
«Полный идиот!», — уверенно решил Кнабаух.
— И как же вы собираетесь это сделать, если не секрет?
— Какие могут быть от тебя секреты? — От рабоче-крестьянского «ты» Артура Александровича каждый раз передергивало, а Жернавков явно испытывал удовольствие. — Я тут полистал его бумаги из колонии на досуге. Все у твоего шефа хорошо, моему бы так. Только вот геморрой у него врачи увидали. Вишь, как далеко глядят?
— Ну и что? — Мозг начал уставать от такого разговора.
— А то, что при геморрое бывают кровотечения, как при раке прямой кишки, причем четвертой стадии. Только объяснить надо больному правильно.
«Вот это да! — Изворотливый ум Кнабауха быстро просчитал комбинацию. — А я-то думал — не туда попал! Хитрый, как змея. Хитрый и опасный. Ну что ж, тем лучше. Зато играет на моей стороне...»
Додуматься уложить в больницу авторитетного уголовника с болезнью в самом «узком» для этой среды месте, пожалуй, не смог бы и сам Мозг. Лечить Паука будут «до последнего». Уж об этом-то он, Кнабаух, позаботится. А весть о том, где у пахана ежедневно ковыряются врачи, быстро попадет в нужные уши и сделает свое дело.
— Со специалистами я могу помочь. В эту игру лучше играть вместе.
— Я вообще азартные игры обожаю. Вот заморим Паука и за тебя возьмемся, — кровожадно посмотрел на собеседника Жернавков.
До погруженного в свои мысли Кнабауха смысл фразы дошел не сразу. А когда дошел, вызвал приступ тошноты. Этот человек его пугал. Он был непонятен — глуп и хитроумен одновременно. Шутил и угрожал в одной фразе. Артур Александрович вскинул голову и посмотрел на майора.
— Да шучу я, шучу. Тебе же шеф защиту обещал, — Владимир Федорович со значением поднял вверх указательный палец, и опять невозможно было понять, стоит верить словам полковника из ФСБ или нет.
— Мне пора, — глухо произнес Кнабаух. — Я тоже как-нибудь пошучу.
— Да и я засиделся, — Жернавков зашевелился, готовясь к выходу. — Мы за твоим насекомым понаблюдаем. Готовься. Еще одно кровотечение, и будем укладывать в больницу... насовсем.
Кнабаух выбрался из машины, которая остановилась в двух кварталах от Серого дома, и, открыв дверь, выпустил Жернавкова.
— Ты позванивай, не стесняйся. — Владимир Федорович демонстративно сунул руки в карманы, избегая рукопожатия, и, не прощаясь, направился на доклад к шефу.
Похоже, первый раунд он выиграл.
Глава 3
НИГЕРИЙСКИЙ ЭФИОП ИЗ КОНГО
Игорь Николаевич Рыжов работал в травмпункте. Он слыл человеком странным с тех пор, как однажды что-то ляпнул не подумав. В ответ ему тоже ляпнули... чем-то в лоб. Сотрясение российского воздуха часто переходит в сотрясение головного мозга. После травмы у него в корне изменилось восприятие окружающего мира. Особенно зрительное. Поначалу странные темные пятна в глазах Рыжова удивили. Потом он неожиданно обнаружил, что при совмещении с контурами головы собеседника загадочные круги образуют мерцающий нимб. А стоило напрячься, цвет пятна тут же изменялся. Игорь Николаевич пришел к судьбоносному выводу — он начал видеть ауру! Любой офтальмолог легко объяснил бы оптические иллюзии «отслойкой сетчатки глазного дна» и вылечил бы. Но Рыжов, как человек с высшим медицинским образованием, врачам не доверял. Он избрал другой путь. От банального созерцания ауры Игорь Николаевич перешел к ее глубокому изучению.
Ответы на все вопросы нашлись в газете «Аномальные новости». Вязкое болото непознанного засосало его по самые уши. Не прошло и двух месяцев, как Рыжов превратился в матерого экстрасенса. Теперь он обязательно собирал черную энергию боли, хлещущую сквозь чакры пациента. Руки двумя ковшами сгребали ее от висков к сердцу и стряхивали вниз. От энергичных взмахов руками дежурные медсестры вздрагивали. Посреди кабинета росла дыра в линолеуме. Коллеги ворчали, что посетители шаркают ногами. И только сам целитель знал, что, уходя к ядру Земли, капли темной харизмы уносят частицы материального мира.
Следуя рекомендациям «Аномальных новостей», уже через год Игорь Николаевич вплотную приблизился к решающему этапу своей жизни. Для перехода в ранг чародея не хватало самого главного. Ему был нужен оберег. Собственно, маленькая костяная фигурка давно висела у него на груди. В соответствии с последним номером любимой газеты оставалось добыть прядь волос «черного человека»...
* * *Перед перекошенной железной дверью стоял чернокожий молодой человек и с интересом разглядывал криво висящие над ней буквы. Бесхитростный сын солнца старательно прикладывал в уме одну литеру к другой и шевелил губами. Загадочная надпись гласила: «ТАМ ПУК». В переводе на родной язык она состояла уже из восьми слов и все равно не поддавалась осмыслению. Что имели в виду странные белые люди, понять было невозможно. Завершал картину крупный отпечаток подошвы молодежного ботинка на двери. Напрашивалось предположение, что внутри кому-то не понравилось. Гражданин далекой банановой Нигерии опасливо попятился. Природная подозрительность вступила в неравную схватку с любопытством. Мананга Оливейра Перес машинально нащупал на груди амулет. Сразу вспомнились милые черные лица мамы и папы...
— О чем задумался, эфиоп?
Фраза, будто гвоздями, прибила его к действительности. Студент резко обернулся, и колено острой болью напомнило о себе. Перед ним, дружелюбно улыбаясь, стояла высокая, хорошо одетая женщина лет шестидесяти. Внимательные серые глаза ощупывали видимые участки его черного тела, словно привыкая к цветовым различиям.
— Домой хочется, к маме, в Конго? Чего молчишь? — она помахала рукой у него перед глазами. — Ду ю спик раша? Дую, но не очень сильно? Да?
От боли и смутного осознания того, что он — эфиоп из Конго, Мананга полностью перестал ориентироваться во времени и пространстве.
— Я слышала, что у негров в штанах — дай Бог каждому, — женщина продолжала говорить, глядя на обтянутое брюками колено, — но не до такой же степени!
Повисла неприятная пауза. Нужно было что-то сказать, но словарный запас нигерийца состоял из нескольких фраз, выученных по пособию «Опрос больного». Он выпалил первое, что пришло в голову:
— Дратуйта! — Африканец гордо воззрился в небо.
— Понимаю! — не задумываясь, ответила она,
Они постояли еще минуту, рассматривая друг друга.
— Ну что? Пойдем полечимся? — наконец, заговорщицки произнесла женщина.
Она подмигнула, будто предлагала сделать что-то неприличное. Мананга, соглашаясь, опустил голову. Силы его были на исходе...
