Азиз Несин - Избранное
– Теперь помоги мне выбраться из дому. Надо что-то придумать! Например, кто-то из приятелей при смерти лежит, к нему нужно срочно поехать…
На такого рода выдумки Хайдар был большой мастер.
Мы поднялись наверх.
– Прошу к столу, – пригласила жена.
– Прошу, – повторил я.
– Благодарю, – сказал Хайдар. – Но как быть, наш друг Ниязи заболел, в бреду все время вспоминает тебя!
– Вот неприятность!.. Вах, вах! Как ты меня огорчил!
– Нельзя терять времени. Я надеюсь, ты поедешь?
– Поужинаем быстро и пойдем!
– Да что ты! Бедняга вот-вот отдаст душу Аллаху… Не до ужина…
– Значит, ему очень худо?!
– Вряд ли до утра дотянет… Ну, я пошел… Я посмотрел жене в глаза.
– Ступай с ним, – проговорила она, – буду тебя ждать, не сяду ужинать…
– Нет-нет, не жди меня, поужинай сама, дорогая… Я могу задержаться. Подумать только: бедняга Ниязи без памяти…
Я схватил пиджак и выскочил на улицу.
В «Верблюжей голове» вечер в разгаре, негде яблоку упасть. Поэты и писатели, полуписатели и полупоэты, поэты на четверть, начинающие и стареющие литераторы, разбившись на группки, сидели за столиками, читали свои творения, пили, спорили, кричали…
Мы обошли весь зал и ни к кому не смогли пристроиться. Значит, мое новое стихотворение будет слушать только Хайдар Кемаль. Я посмотрел на Хайдара, лицо его было тоже кислое, и, видимо, по той же причине.
Мы сели у стойки, заказали по стакану вина и бутерброды.
Хайдар кивнул головой в сторону человека, который сидел за соседним столиком и пил в одиночестве.
– Кто это? Откуда взялся?
Человек походил на завсегдатая не нашего кабачка, а самого фешенебельного ресторана.
– Я его вижу здесь третий вечер, – ответил я. – Кто он?
– Сидит один и пьет три вечера подряд? Посмотри-ка, чем только стол его не заставлен!
– Действительно, чего только нет.
– Не агент ли это тайной полиции? – проговорил Хайдар.
– Не думаю, – сказал я.
– А почему бы и нет?
– Посмотри, какие яства у него на столе! Нужно иметь большие деньги, чтобы заказывать такие ужины, а откуда они у агента, выслеживающего поэтов?
Потом мы забыли о своем таинственном соседе, стали читать стихи. Пройдоха Кемаль опередил меня.
– Ну как? – спросил он, кончив первое стихотворение.
– Замечательно, – похвалил я, сгорая от нетерпения. Я уже было открыл рот, но он перебил меня:
– Постой, у меня тут есть еще одна вещица. – И опять стал декламировать. – Ну как? – спросил он.
– Шедевр…
– Это еще не все. Послушай-ка вот это… Он читал и читал. Стаканы наши опустели, бутерброды тоже были съедены, а я все ждал своей очереди.
– Черт бы побрал эту нужду, вечное безденежье! – выругался Кемаль. – Неужели нам не удастся больше выпить? Где справедливость? Мы, молодые талантливые поэты, не имеем двадцати пяти курушей на стакан вина!
– Знаешь что, Кемаль Хайдар, – начал я, – у меня дома есть еще двадцать пять курушей, я берег их на завтра. До завтра еще нужно дожить, а пока закажем-ка еще по стаканчику, но читать буду я…
– Да-да, сейчас твоя очередь, брат мой… Эй, гарсон, еще по стакану вина!
Наконец-то дорвался! Когда я кончил первое стихотворение, Кемаль Хайдар молча посмотрел на меня.
– Что ты скажешь? – спросил я.
– Так, ничего себе…
Этот Кемаль всегда расстроит, подлюга! Вылезет первый, слушатели его хвалят, до небес превозносят, думая, что и он ответит тем же. А он надует губы, сморщит нос и процедит сквозь зубы: «Ничего, так себе». От своих слов не откажешься потом. Так и прослыл он у нас великим поэтом…
Мы еще поговорили о том, о сем, о литературе, об искусстве… Ни куруша в кармане не осталось, даже на автобус.
Мы поднялись, наш солидный сосед вдруг тоже поднялся и преградил нам путь.
– Извините, пожалуйста, господа, – начал он, – не будете ли вы так любезны оказать мне честь поужинать за моим столом?
– Помилуйте, что вы… – смутился я.
– Он хочет допросить нас. Совершенно ясно, это полицейский, – проговорил Кемаль шепотом.
– Вы осчастливите меня, господа, – приглашал сосед.
Мы отодвинули стулья, которые подставил официант.
– Он не смог разобрать, о чем мы говорили, и теперь приглашает за свой стол, чтобы все выведать, – продолжал шептать Хайдар.
Нам обоим хотелось, чтобы кто-то нас выслеживал, подслушивал, устраивал донос. Это так возвысило бы нас в собственных глазах: правительство послало следить за нами платного полицейского! Нами занимается само правительство!
Я незаметно нагнулся к Кемалю:
– Что ты городишь болван? О чем таком мы говорили, чтобы стоило подслушивать?
– Вот посмотришь! Он отведет нас прямо в тайную полицию…
– Мухаррем Ускуруджу, дорожный подрядчик, – представился незнакомец.
– Нам не надо называть наших имен, вы и так нас знаете, – сказал Хайдар.
– Нет, не знаю, – ответил Мухаррем-бей. Хайдар опешил:
– Вы не знаете, что я поэт Кемаль Хайдар?
– Очень рад с вами познакомиться, – любезно сказал подрядчик.
– Значит, вы не знаете поэта Кемаля Хайдара? – не унимался мой приятель. – Даже имени такого не слышали?
– У вас много вышло книг… Мне, к сожалению, не довелось их читать.
– Мои книги?.. Они еще не напечатаны… Скоро издадут. Мои стихи публикуются в журнале…
Теперь Хайдар убедился, что это не полицейский. Он спросил:
– Почему вы пригласили нас, неизвестных вам людей, к своему столу?
Подрядчик начал объяснять:
– Я уже неделю в Анкаре, по делу конечно. Сюда, в этот кабачок, я попал случайно, но мне здесь очень понравилось. Такая публика – все писатели, художники, молодежь. Сам я очень люблю поэзию, в молодости пописывал. Но потом дело, которым я занялся, поглотило все мои помыслы. Душа же моя тоскует по прекрасному. Я стал невольным свидетелем вашего разговора. О, какие высокие мысли вас волнуют!
Значит, этот человек слышал и наши жалобы на безденежье! Вот почему он пригласил к своему столу…
– Мне так захотелось познакомиться с вами, – продолжал он. – узнать поближе наших молодых поэтов.
– Смотри в оба, вот мы какие, – нагло сказал Хайдар, – небось, первый раз видишь настоящих поэтов!
Подрядчик сделал вид, что не расслышал эту грубость. Тогда Хайдар заговорил еще резче:
– Таких, как ты, людишек, хоть пруд пруди. Подумаешь, в молодые годы занимался рифмоплетством!
– Да, вы правы, – ответил наш сосед, криво улыбаясь. Мне хотелось ущипнуть Хайдара, но я не мог дотянуться до него.
– Что прикажете заказать? – любезно обратился к нам подрядчик.
– Я не пью за одним столом с такими, как вы, это – оскорбление поэзии, – не унимался Хайдар. Я пнул его ногой.
– Оскорбление?.. Но я питаю к поэзии самое высокое уважение.
– То, что такие, как вы, берутся за перо, это – уже оскорбление.
– Ваша правда! – пытался свести к шутке этот неприятный разговор наш хозяин.
Я подсел поближе к Кемалю. Подрядчик поманил официанта.
– Слушаю вас, господа, – обратился он к нам.
– Благодарим вас, на столе есть все, что нужно, – ответил я.
Оглядев стол, Хайдар процедил:
– На столе нет анчоусов в масле!..
– Нет.
– Велите подать. А где жульен?
– Нет…
– Пусть принесут…
– Будет исполнено!..
– А бараний завиток?
– Нет…
– А я хочу…
Он требовал подать все, что приходило ему в голову.
– Кемаль, ты уж слишком… – шепнул я ему на ухо.
– Что с ним церемониться? – также шепотом ответил он. – По какому праву он может иметь все, а я ничего?
Подрядчик, по-видимому, кое-что расслышал и нахмурился. Скоро все было на столе. Откупорили вино. Хайдар опрокидывал стакан за стаканом, подрядчик вкрадчивым голосом говорил нам, как он страдает, что дела не дают ему возможности заняться поэзией, и как он любит стихи…
Неожиданно Кемалъ Хайдар закричал:
– Да затканись ты! Не затем мы пришли сюда, чтобы слушать это нытье… Начинай, – повернулся он ко мне.
– Прошу, прошу! – проговорил подрядчик. Сначала читал я, потом Хайдар. Стаканы мгновенно пустели и тут же наполнялись снова.
Кемаль нагнулся к хозяину столика, вытянув шею.
– А вы знаете Арагона?
– Как вы сказали?
– Арагона…
– Как, как?.. Это кто такой?
– Ну, а что вы скажете о Рембо?
– Ровным счетом ничего.
– А Верлен?
– Повторите, пожалуйста!..
– Ну, Достоевского-то вы, наверное, читали?
– Этот роман недавно вышел?
Кемаль задавал вопросы нарочито вежливым тоном.
– Хорошо. Рассела вы читали?
– А где он?
– Лермонтов вам знаком?
– Нет…
– Ты не знаешь, кто такие Арагон, Рембо, Верлен, не читал Достоевского и Лермонтова. Не слышал даже моего имени. И ты, такое ничтожество, имеешь наглость приглашать нас к своему столу, в то время как мы не имеем ни гроша в кармане!..
Подрядчик еще больше нахмурился.
