Андрей Шляхов - Доктор Данилов в реанимации, поликлинике и Склифе (сборник)
– О-о-о! – многозначительно протянула Вера Федоровна. – Это – наждачная ткань!
– Какая?
– Наждачная. Я на заводе «Калибр» работала, так нам рулонами выдавали крупнозернистую наждачную шкурку. Мы ее вымачивали в воде, счищали сам наждак, отбеливали в хлорке и шили из нее постельное белье. В магазинах тогда его днем с огнем не сыскать было. А тут свое, дармовое, да какое! – Вера Федоровна любовно погладила простыню рукой. – Я запасла себе двадцать полных комплектов, а куда мне их? Три комплекта я пользую, а остальные лежат без дела. Сын не берет, у него жена такая фифа, что только на шелковых простынях спать может. Вот я и решила вас осчастливить.
– Вы меня осчастливили самой историей, Вера Федоровна. Никогда не слышал ничего подобного.
– Правду говорят – век живи, век учись! – Вера Федоровна сначала убрала простыню в шкаф и только после этого пошла провожать Данилова.
«Надо бы блокнотик завести для подобных историй», – подумал Данилов.
Он уже понял, что поликлинические вызовы располагают к общению больше скоропомощных. Приезд «скорой помощи» в подавляющем большинстве случаев – событие чрезвычайное, тут не до досужих разговоров. Приход участкового врача – совсем другое дело. Ритм другой, неспешный, как ты на самом деле не торопись.
На пятом по счету вызове вышел скандал.
– Проходите, доктор, руки можете не мыть.
Женщина сорока двух лет, сделавшая вызов, выглядела совершенно здоровой. Во всяком случае, так показалось Данилову, а он умел отличать больных от здоровых.
– Почему не мыть? – спросил Данилов, заходя следом за женщиной в кухню.
Пол был заботливо устлан дорожкой из старых газет. Традиционная отечественная санитарно-гигиеническая мера. Очень удобно – собрал после ухода доктора газеты с пола и выбросил. Дело секундное, с мытьем полов не сравнимое.
На кухонном столе лежал паспорт со вложенным в него больничным листом.
– Мне нужно закрыть больничный, – женщина села на один из стоявших у стола табуретов и глазами указала Данилову на другой, – прошу садиться, доктор.
– Закрыть? – переспросил Данилов, игнорируя приглашение.
– Да, закрыть.
– То есть вы чувствуете себя хорошо и у вас нет никаких жалоб?
– Именно так!
– Тогда почему вы не пришли в поликлинику?
– Там очереди! – не моргнув глазом, ответила нахалка.
– Но ведь вы же здоровы, а здоровые люди на дом не вызывают. И к тому же вам все равно придется идти в поликлинику ставить печати на больничный лист...
– Придется, – согласилась женщина и с упреком добавила: – Вы же по домам со всеми печатями не ходите, только с круглой.
Данилову пришлось сделать небольшую паузу, чтобы проглотить все нехорошие слова, которые были готовы сорваться с языка.
– Я не буду закрывать вам больничный лист! – твердо сказал он.
– Почему?
Ответ «из вредности!» был бы неуместен, поэтому Данилов нашел другую причину:
– Я не видел вас раньше, не знаю вашего диагноза и течения болезни. Без амбулаторной карты я не смогу закрыть вам больничный лист. А карта у вас, как я понимаю, в поликлинике?
– В поликлинике. Но вы что, не отличаете здорового человека от больного?
– Отличаю, но тем не менее... – Данилов развел руками и повернулся, чтобы уйти.
– Не хотите закрывать мой больничный, тогда продлите его!
Данилов проглотил еще одну порцию нехороших слов.
– Но ведь вы же здоровы, не так ли? – сказал он, снова оборачиваясь к женщине, продолжавшей сидеть на табурете. – И у вас нет жалоб? Как я вам его продлю?
– Странный у нас получается разговор! Мне кажется, что вы надо мной издеваетесь!
Женщина вскочила на ноги и уперла руки в бока, приняв классическую боевую стойку.
– Издеваетесь вы! – Данилов тоже немного повысил голос. – Здоровые люди не должны вызывать врачей на дом! Это неправильно, это неприлично, неужели вы не понимаете?
– Не было бы у вас в поликлинике таких очередей, я бы не стала вас вызывать!
– Очереди – это одно, а то, что делаете вы – совсем другое! В конце концов можно зайти к заведующей отделением и попросить закрыть больничный, сославшись на то, что к вашему врачу большая очередь. Такой выход не приходил вам в голову?
– Я буду жаловаться!
– Ваше право!
– Вас посадят за неоказание медицинской помощи!
– Отказ в закрытии больничного листа не считается неоказанием медицинской помощи!
– Как ваша фамилия?!
– Данилов. Владимир Александрович Данилов.
– Вы меня еще узнаете, Владимир Александрович!
– Простите мне мою прямоту, но начало нашего знакомства совершенно отбило у меня охоту к его продолжению, – сказал Данилов и направился в прихожую.
Куртку надевать не стал, чтобы не задерживаться. Нес ее в руке и надел на первом этаже, перед выходом на улицу. Как ни странно, но вслед ему ничего не кричали.
«Все-таки за вызов врача надо платить из своего кармана, – подумал Данилов. – Хотя бы частично, хотя бы полтинник. Прямые денежные отношения дисциплинируют. Или – систему зверских штрафов за необоснованные вызовы. Нет, штрафов лучше не надо – придется заполнять кучу всяких бумажек по их оформлению. Лишняя головная боль. Но зато такие вот сразу вызывать перестанут...»
Занятый решением глобальных вопросов, он чуть было не прошел мимо нужного подъезда. Впрочем, мог бы и пройти, потому что пациента, мужчины с температурой и кашлем, дома не оказалось.
– Да он только на минуточку вышел, – суетилась круглая, как колобок, жена. – За гараж пошел заплатить. Гараж у нас недалеко, на Соперникова, десять минут туда, десять обратно...
– Поликлиника тоже недалеко, – ответил Данилов. – Пусть приходит на прием.
– Ах, какая незадача! – всплеснула руками жена. – Говорила же я ему, придурку – «дождись доктора и потом уж иди в гараж, заодно и таблетки по пути купишь». Нет же, приспичило ему...
«Гвозди бы делать из этих людей, – подумал Данилов. – Не было б в мире тупее гвоздей!»
Чему удивляться – как будто бы на «скорой» не было необоснованных вызовов. Сколько угодно! Но там, больные и страждущие, по крайней мере дожидались врача дома.
– А может, вы пока супчику куриного поедите, доктор? – предложила жена несостоявшегося пациента. – А на второе у меня курочка с картофельным пюре. И что выпить найдется...
– Спасибо, я сыт, – вежливо отказался Данилов и ушел.
Пять или шесть вызовов оказались похожими друг на друга, как две капли воды. «Вчера почувствовал себя плохо, сегодня с утра температура, насморк, кашель». «Больничный нужен?». «Конечно – нужен. Для того и вызвали, как лечиться, мы и сами знаем». Эпидемия как она есть. Маску Данилов на вызовах не надевал – не видел в этом смысла...
От сухощавого старичка, открывшего Данилову дверь, так и исходили волны праведного гнева.
«Что-то тут не так, – почувствовал Данилов. – Какой-то «напряженный» дед».
Пока Данилов мыл руки, старичок хранил молчание. Данилов прошел в единственную комнату, привычно расположился за столом и спросил:
– На что жалуетесь?
– Меня зовут Петр Прокофьевич Звягин, – представился пациент. – Вот мой паспорт.
– А меня – Владимир Александрович Данилов.
– В паспорт все же прошу заглянуть, – посуровел старичок. – Для порядка.
Данилов повиновался и даже, к вящему удовольствию старичка, сличил фотографию с оригиналом.
– Похож? – спросил пациент.
– Похожи, – ответил Данилов. – Итак, Петр Прокофьевич, чем могу помочь.
– Если позволите, я начну издалека.
– Надеюсь, что не со времени создания первых колхозов, – улыбнулся Данилов.
– Нет, с две тысячи шестого года, когда в сто шестьдесят восьмой больнице мне удалили аденому предстательной железы. Операция в целом прошла успешно, если бы не одно осложнение. Фатальное, можно сказать, осложнение!
Старичок умолк.
– Какое же? – спросил Данилов.
– Я потерял способность испытывать оргазм. Совершенно лишился этой радости. Представляете себе мое положение?
– Да, представляю. Хорошего мало.
– Вот именно! Ничего хорошего! Потому-то я вас и вызвал!
– Признаюсь честно – не могу уловить связи.
– Как это так?! Посмотрите на меня, Владимир Алексеевич...
– Александрович.
– Извините, Владимир Александрович. Посмотрите на меня, я же нахожусь в состоянии выраженной депрессии, вызванной этим печальным фактом! Я подавлен, пребываю в унынии, меня посещают мысли о самоубийстве...
– С мыслями о самоубийстве надо быть поосторожнее, Петр Прокофьевич, – сказал Данилов. – Если они и впрямь вас посещают, то я должен немедленно госпитализировать вас в стационар. Правда, по вашему виду не скажешь...
– Это все благодаря моей выдержке. Но, если честно, о самоубийстве мне пока еще думать рано, сперва надо выиграть суд, который растянулся чуть ли не на века!
– Вы судитесь с больницей?
– Да, конечно! А вы на моем месте разве бы не судились?
– Сложно сказать...
– Это просто вы еще не оказались на моем месте. И слава богу! Врагу, как говорится, не пожелаешь! Но ничего – они у меня еще попляшут! Вспомнят Петра Звягина! Я добьюсь справедливости, и мой пример станет уроком для всех этих горе-специалистов!
