Джек Аллен - Последний звонок
Калеб давно не чувствовал себя так приподнято. Тоннель заставляет его выкладываться. Стремиться к достойной цели. Спид, прописанный доктором Перкинсом, даёт ему силы и неуёмную энергию, дабы справиться с титанической задачей. Странно то, что чем больше он работает, тем меньше ему требуется сна. Так что он решает вести дневник, чтобы будущие исследователи опирались на надёжный первоисточник. И самому увязать всё в систему. Мысли, поступки, встречи, планы. Мечты и цели на будущее. И проделанную работу. Ему кажется, что он может писать вечно. Эдакий капитанский дневник.
Даже на раннем этапе он видит, что впереди глобальные проблемы. Чем длиннее тоннель, тем медленнее идёт работа. Приходится вовлекать всё больше учеников. Неизбежно возникнет нехватка рабочей силы, и проект со скрипом остановится. И эту проблему надо решать немедленно. Но Калеб ей наслаждается. Что угодно, лишь бы отвлечься от Свита и его попыток украсть дом. Он закрывает глаза и слушает голоса. Получить свыше Божественный совет. Стискивает голову для пущего давления. Чтобы наверняка понять его правильно. И, конечно, голос раздаётся.
— Воспользуйся идеей, которую дал я Исамбарду Брунелю. Используй тележку на рельсах, сын Мой!
Калеб действует сразу. Передаёт слова Бога капралу Гринвуду, который оценивает гениальность плана.
— Потрясающая идея, Бвана. Что я должен делать?
— Найди рельсы, товарищ.
Колени Гринвуда сгибаются. Обозначаются морщины беспокойства.
— Где я возьму рельсы?
— На железной дороге, тупорылый мудак! Где ж ещё?
Гринвуд ошарашен. Даже его полубезумный учитель, Командующий Дак, не мог попросить его пойти и украсть рельсы. Это штраф в две сотни фунтов, если тебя поймают. В участок тащат только за то, что ты кидал камни в поезда! Фиг знает, что будет, если спереть рельсы!
— Не могу, Бвана! Они убьют меня!
Калеб не в настроении принимать отказы. Он смотрит стальным взглядом на капрала Гринвуда и подхватывает кирку, прислонённую к стене. Поднимает над головой.
— Это приказ! Помнишь контракт «дом-школа», который ты подписал? Сынок, да они никогда не найдут твоё тело! Только предсмертную записку!
Гринвуд отшатывается. Он видел уже это выражение глаз. Руками закрывает голову на случай, если кирка опустится.
— А теперь будь хорошим мальчиком, капрал Гэри, и принеси мне рельсы!
Капрал Гринвуд корчится и молчит. Его колотит. Уверенность, которая вот только что наполняла его, вдруг иссякла. Он в ловушке, и выхода нет. Калеб даёт ему дополнительное задание. Не даст он ему легко отделаться, пока майор Перкинс и другие ребята здесь, внизу, рискуют жизнью.
— Вот ещё что, Гринвуд. Держи ушки на макушке и выясни, у кого больше всех пустых пачек из-под чипсов. Нельзя, чтобы кто-то выиграл приз! Все остальные перестанут работать, понимаешь?
Гринвуд уныло кивает. Судя по выражению лица, у него тоже завалялась пара пачек. Теперь он в курсе, что они ничего не стоят.
— Никому ни слова, капрал. Просто назови имена, и я передам их в работу Эрролу. Направо. А ну выпрямиться! Плечи назад! Смирр-но! Вольно!
Гэри Гринвуд, прежде бич Общеобразовательной Гринхилл, выходит из котельной в растрёпанных чувствах. Он в дерьме. По самый подбородок, и не к кому обратиться за помощью или советом. В лучших традициях Калеба.
Глава 18
Минутная передышка в котельной даёт Калебу возможность собраться с мыслями. «Лошадка» даёт резкий дым, по мнению Калеба, здорово укрепляющий силы. Он по инструкции Желтоголового ловит дракона трубкой, которую выдал ему Зам. по Музыке. Потрясающее, тёплое, расслабляющее ощущение. Позволяет ему нормально думать.
Он осмысливает широту ума детей, которых учит, и гордится своей работой. Может, в плане учёбы они не самые одарённые, но дай им работу, которая им нравится, и они тебя не разочаруют. Гораздо лучше иметь вокруг таких ребят и девчат, чем испорченных, избалованных сопляков из средних школ, которые в разведке тебя тут же подведут. Именно его ребята господствуют на трибунах. Бич европейского футбола. Их не покорят и за тысячу лет. Не удивительно, что они так вдохновлены. Единство через братство.
Натужное пыхтение и скрежет привлекают внимание Калеба. Он оборачивается. Видит Молодого Уильямса, рейтинг 24 (Х.В. 16,1 Ч.В. 9,7), выползающего из тоннеля. Тот тянет за собой коробку с землёй. Голый, не считая плавок и наколенников. Из последних сил ползёт по полу, и изнурённо обрушивается на матрас. Взгляд Калеба резко перемещается на коробку. Уголь! Крупные глыбы! Откуда он, мать его, тут взялся?
Подобный компьютеру мозг делает очередной такт. С тех пор, как Бог предназначил ему совершить этот смелый побег, идеи высыпаются из его мозга, как конфетти. Уголь можно сделать источником энергии! Топить гигантские паровые мехи, которые будут продувать тоннель. Вот попёрло!
Но не успел он углубиться в изучение, как с верху лестницы раздаётся крик. Капрал Гринвуд вернулся, чтобы поднять тревогу.
— Бвана, быстрее! Попугаи мисс Джонс разлетелись. Она тронулась умом! Просит меня отвезти её к директору, чтобы пожаловаться на весь этот шум!
Калеб знает, что действовать придётся решительно. Нельзя позволить ей доложить Уильямсу. Бежит к ней в класс проверить, на месте ли она. Слава Богу, Мужебаба ещё там. Вопит в кресле-каталке, как баньши в припадке ярости. Но никто не обращает на неё ни малейшего внимания. С рукой и ногой в гипсе она не может двигаться без посторонней помощи. И один из подонков общества перестраховался, привязав её верёвкой к батарее, крепко-накрепко. Слёзы ярости и разочарования текут по её лицу, когда она умоляет развязать её. Заклинает птичек вернуться в клетки прежде, чем случится что-то чудовищное. Бесполезно. И летающая и бегающая фауна в упор её не видит. Глухомань Дорис, рейтинг 79, прирученная Мужебабой, во всю глотку приветствует Калеба. Не носит слуховой аппарат, потому что остальные будут издеваться. Обращаясь к людям, орёт.
— ГДЕ ВЫ БЫЛИ, СЭР! МИСС ОЧЕНЬ ЗЛАЯ НА ВАС! Я ПРАВИЛЬНО СКАЗАЛА, МИСС?!
Мужебаба поворачивает бычью шею назад, чтобы обратиться к Калебу. Могучие плиты трапециевидной мышцы бугрятся от напряжения.
— Развяжи меня, Калеб! Развяжи! Вот я доберусь до Гринвуда! Я сверну ему ШЕЮ НА ХРЕН!
В ответ на выпад Гринвуд ощетинивается. Баба так с ним говорить не будет.
— Захлопни хавальник, ЛЕЗБА ЁБАНАЯ!
Лицо Мужебабы корёжится от ярости. Безнадёжно борется с верёвками. Одной рукой с ними не справиться. Вены и сухожилия толщиной в палец опасно пучатся на шее. Гротеск.
— Увидишь, О ЧЁМ Я! Тащи его сюда, Калеб. Я задушу мелкого нахального УБЛЮДКА!
Гринвуд принимает агрессивную позу. Добела стискивает кулаки.
— Ну, давай, ПОПРОБУЙ, ПИЗДОЛИЗКА!
Даже в состоянии изменённого сознания Калеб чувствует, что ситуация выходит из-под контроля. Надо выглядеть беспристрастным, не занимать чью-то сторону. Начинает развязывать путы. Несёт всякую учительскую херотень. Глаза остекленели.
— Кто доставляет вам беспокойство, мисс Джонс? Я разберусь. Мы не можем позволять детям буянить. Делать, что им хочется. Я к тому, что это неправильно, да? Где Джен и Энди? Их тут нет?
— Энди ещё не пришёл. Ты отлично знаешь, что его нет. А Джен у себя в комнате чем-то занимается с Балдевом. Я к тому, что они говорят со мной, будто я — кусок говна! Гринвуд, вот кто виноват! Ходит тут, командует, как будто купил школу. Я просила его помочь с попугаями, а он послал меня на хуй! А когда я попросила ребят откатить меня к Уильямсу, тощий говнюк привязал меня!
Калеб смотрит на капрала Гринвуда. С трудом фокусирует взгляд.
— Капрал Гринвуд! Внимание!
Тот встаёт по стойке «смирно». Глаза смотрят ровно вперёд.
— Сэр!
— Жду тебя в Батлинленде в конце дня!
Всплывают ужасные воспоминания. Он пытается объяснить. Страшно дрожит.
— Но, Бвана?
— Молчать, безграмотный мудак! Как ты смеешь такими словами обращаться к мисс Джонс?
Калебу искренне жаль Гринвуда. Но он делает работу, за которую ему платят. Устраивает чемпионаты по настольному теннису. Аккуратно и эффективно. Ему меньше всего хочется, чтобы его доставала перекачанная блядь, которой поебать на результаты жеребьёвки. Которая даже сейчас достаёт парня. Преследует по комнате. Здоровой рукой гоняет коляску по кругу. Сломанная нога в гипсе торчит, как таран. Надеется загнать его в угол и разбить ему яйца всмятку.
Калеб решает совершить обходной маневр. Вернуть Мужебабу в команду. Первым делом надо вернуть птиц в клетки. Куда сложнее, чем кажется.
Он хватает кипу Атласов Филипса, в оригинале заказанных под сетки для настольного тенниса. Слишком большие, потому многословные. Один за другим швыряет их в направлении щебечущих попугаев, рассевшихся под потолком на железных прутьях, крепящих побеленные балки. Воздух наполнен криками и перьями. Голоса подсказывают Калебу, что надо заставлять их летать и не давать присесть. Поскольку их большую часть жизни держали взаперти, надолго их не хватит. Довести их до изнеможения.
