Андрей Яхонтов - Теория Глупости, или Учебник Жизни для Дураков-2
1. Напишите сочинение на тему "Как я провел жизнь (или первую ее половину)?"
2. Поставьте сами себе оценку
а) за текст
б) за прожитое
3. Можно ли отпускать от себя репутацию, чтоб она пошла по рукам, или надо всегда держать ее при себе?
4. Куда обратитесь вы, если захотите обрести поддержку в отстаивании справедливости:
а) в отделение милиции?
б) в сыскное агентство?
в) в кардиоцентр?
г) затрудняюсь ответить
5. Куда вообще можно податься, если вас обижают и притесняют:
а) в другой город или село?
б) в другое государство — в Европу, где вам счастливы дать вид на жительство, или в Азию, где все только и мечтают блюсти, холить и лелеять ваши человеческие права?
в) на Марс или на Венеру?
6. Счастливой дороги!
Вывод. Вот жуткое ощущение, когда некуда податься, негде спрятаться. Велика планета, а укрыться негде.
Исторический экскурс. Такую оцепенелость, должно быть, испытывали все те, кто сплотился вокруг вождя и отца народов. Конечно, мысль о побеге из-под его гнета возникала у каждого, не могла не возникнуть… Но… Куда податься? Диктатор орлиным взором окидывал всю Землю, его руки могли дотянуться в любую точку, Судьба Троцкого, настигнутого в жаркой загранице и приконченного в зной леденящим ледорубом — тому пример.
Произведите замену. Вместо имени Сталина вставьте в вышеприведенный пассаж имена Нерона, Калигулы, Каддафи, Буша старшего и младшего, Провидения, Рока, Судьбы… Возможно ли ускользнуть от надзирателей, если они взялись вас преследовать?
Пессимистический вывод. Вам не кажется, что притча Льва Толстого о том, сколько человеку земли надо, требует корректировки? Классик литературы утверждает, что земли потребно лишь на могилку… Но это после смерти. А вот для жизни человеку, чтобы ощущать себя свободным, нужна вся планета!
Оптимистический вывод. Скоро жизнь изменится! Потому что исчерпаны прежние связи, исчерпаны прежние отношения. В мире, в семье, в любви. Значит, должны открыться новые перспективы!
ТАК ГОВОРИЛ МАРКОФЬЕВОн говорил:
— Если конец света наступит, когда человечество откроет все законы природы и постигнет все ее тайны — то ждать еще долго. Потому что мы даже приблизительно не знаем, что такое талант и как и из чего образуется ткань мысли…
О новой жизни. Недалеким людям кажется: вот умрут надоевшие, старомодные старики-родители, выкину допотопную мебель, она будет заменена новой, а в квартире учиню ремонт — и сразу жизнь пойдет по-другому. Однако, этого почему-то не происходит. Нужны другие усилия и энергетические затраты, чтобы жизнь изменилась. Не у многих достанет сил — коренным образом поменять уклад и стиль, настрой и тон. Жизнь не спешит омывать свежим течением затхлые, застойные заводи и недвижные бухты. Может быть, она вообще неподвижна, эта жизнь?
Недалеким людям кажется: наступит время и умрут все мои враги. Но враги не переводятся и число их не уменьшается. Более того, правильным будет наблюдение: ЕСЛИ С ТЕЧЕНИЕМ ВРЕМЕНИ ВРАГОВ У ВАС НЕ ПРИБАВЛЯЕТСЯ, ЗНАЧИТ, ВЫ ИДЕТЕ НЕВЕРНЫМ ПУТЕМ. Ибо завистники и недоброжелатели в конце концов не смогут — при виде ваших успехов и понимая выигрышность вашей принципиальной позиции — совладать с собой и выдадут себя, перейдя из ваших мнимых близких друзей в стан ваших оппонентов. Но это и хорошо: любое действие вызывает противодействие, любой поток отрицательной энергии вызовет равный по силе поток положительного к вам отношения со стороны пока еще неизвестных вам людей…
Жизнь неизменна. И неподвижна.
Чу! На стремнине происходит мелькание — популярных фигур и лиц. Эта чехарда сбивает непосвященных и неискушенных с толку, а глупых вдохновляет и приводит в экстаз. Но вы-то уже поумнели и знаете: ВНЕШНЯЯ, ЯВЛЕННАЯ МИРУ ИПОСТАСЬ — ВСЕГДА МИРАЖ, ВСЕГДА ОБМАН. Суньтесь в дома и квартиры тех, кого почитаете кумирами, и вас поразит их убожество, вас расплющат, размажут, вгонят в ступор и депрессию те же кухонные и постельные дрязги — из-за доходов, наследства, вранья — которые вы слышите каждодневно в метро, на работе, у себя в семье… Вас удручат копеечные счеты и индюшачьи амбиции тех, кого вы привыкли считать (кого вас приучили, заставили считать) эталоном, светочем, экспертом по всем вопросам…
Поэтому: НЕ ЗАГЛЯДЫВАЙТЕ ЗА КУЛИСЫ, ОСТАВАЙТЕСЬ В ЗРИТЕЛЬНОМ ЗАЛЕ! ТО ЕСТЬ В НЕВЕДЕНИИ КАСАТЕЛЬНО ТОГО, КАК ГОТОВЯТСЯ ЗАХВАТЫВАЮЩИЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ И ЧАРУЮЩИЕ СПЕКТАКЛИ, ИМЕНУЕМЫЕ КРАСИВОЙ ЖИЗНЬЮ, КАК СОЗДАЮТСЯ ЛЕГЕНДЫ И СКАЗКИ — НА ВЫНОС И ПОТРЕБУ ПРОСТАЧКАМ И ЗЕВАКАМ.
ТРЕТЬЯ ГЛАВА
УМИРАЙТЕ ЧАЩЕ!
В тот труднейший, чтоб не сказать отчаяннейший момент, и пришла, блеснула солнечным лучиком телеграмма: "Жду на Капри ближайшим рейсом. Авиационный билет в ассортименте". Квиток на право полета первым классом до Неаполя или Генуи был пришпилен к посланию громадной скрепищей с вкрапленным в нее изумрудом. Собственно, скрепка больше походила на булавку для галстука.
На меня пахнуло предощущением близких перемен, материального благополучия, колыханием соленого моря и шелестом тропических пальм…
ВСТРЕЧА СТАРЫХ ДРУЗЕЙВ неапольском аэропорту черный "Мерс" с номером 01–01 подкатил прямо к трапу самолета. Я опустился на кожаное сиденье рядом с шофером, тот протянул мне плоскую полоску мобильника. Я узнал знакомый с детства голос:
— Рад приветствовать тебя на дружественной итальянской земле! Мой персональный паром уже в гавани и готов принять тебя на борт…
Мы (с водителем) плыли навстречу синим волнам, и ветер ерошил мои волосы, а потом мчали по извилистому шоссе и вскоре свернули к зеленому оазису, огражденному высоким каменным забором. Украшенные затейливой вязью металлические ворота начали медленно отворяться…
Маркофьев сидел под брезентовым грибком возле бассейна, наполненного голубой, как небо, водой. В белых шортах, измазанных не то вишней, не то клубникой, и цветастой гавайской рубахе. В распахнутом вороте виднелась золотая цепь толщиной в палец, гимнаст парил на волосатой груди моего друга, продев худенькие ручки в массивные звенья, будто в спортивные кольца…
— Да-да-да! — закричал Маркофьев, перехватив мой взгляд. — Если бы все у меня в жизни складывалось гладко, возможно, из меня бы ничего не получилось! Неудачи закалили меня. Помогли окрепнуть. И превозмочь невзгоды!
ОБЕДА потом мы сели обедать. Слуги в парчовых, расшитых золотом и бисером камзолах носили на серебряных подносах омаров, начиненных грецкими орехами и фундуком, перепелок, запеченных в листьях бнановой пальмы, ягнят, сдобренных маисовым соусом, каракатиц, фаршированных соловьиными языками, и томленых в меду летучих мышей.
О чем только мы ни беседовали, развалясь в плетенных креслах, лежа на афганских коврах, попивая из пиал чай, минеральную воду, кальвадос, виски и джин…
Трапеза растянулась на несколько суток.
РАЗОЧАРОВАННОСТЬГлавной бедой человечества (и бедой наступившего времени) Маркофьев считал утрату идеалов и всеобщую разочарованность людей друг в друге.
— Там, в далекой России, — сказал он, — у меня был кот. Он ходил в золотом, специально для него изготовленном браслетике, а на шее у него красовалась специально для него изготовленная золотая цепочка… Три раза он убегал из дома. И три раза несознательные граждане снимали с него украшения, приходилось заказывать новые…
ДОЛЛИОн говорил о каком-то неведомом коте, а я вспоминал удивительную кошечку Долли. И ее хозяйку.
НЕВОЗМОЖНОСТЬ— Как там, в России? — спрашивал Маркофьев. И будто читал мои мысли. — Наверно, жить стало совсем невозможно? Я, во всяком случае, не выдерживал беспредела…
— И поэтому умер? То есть был убит? — догадался я.
Он печально ответил:
— Жизнь ничем хорошим не кончается.
В МОРГЕМаркофьев поведал, что незадолго до собственной гибели открыл при больнице, в помещении бывшего морга, ресторан. Пациентам, которые напоследок, перед кончиной или в процессе выздоровления, хотели на всю катушку кутнуть, здесь предлагали изысканные блюда, для них играл оркестр, выступали артисты мюзик-холлов. Врачи, отработавшие ночную или дневную смены и мечтавшие расслабиться, имели право на получение скидок. Случайным залетным гурманам, приходившим навестить обреченных знакомых, вручали подарки.
— В летнюю духоту там было хорошо. Прохладно, — вспоминал Маркофьев. — От клиентов отбоя не было. Единственное, попахивало формалинчиком…
Ресторан, по его словам, приносил неплохую прибыль.
ЗАКОВЫКАБыла, правда, маленькая заковыка. Пока производили ремонт и даже в первые дни, когда уже начался приток посетителей, в помещении все еще лежало несколько тел — из разряда постоянных, про такие прозекторы говорят: "хранить вечно".
