Елена Помазуева - Сказка о зеленоглазой колдунье и семи богатырях (СИ)
Отец молча поклонился и вышел с террасы.
— Кушать что-нибудь хочешь? — гостеприимно спросил Светлобог.
— Хочу, — согласилась.
Ведь правда, как утром проснулась, маковой росинки во рту не было. Сначала разговор с Ярилом, потом путь долгий.
Светлобог полуобнял меня за талию таким простым жестом, что казалось так и надо, и повел в глубь террасы. Там стоял накрытый стол. Яства были в основном фрукты и овощи, но все так аппетитно выглядело, что сразу же присела, не дожидаясь приглашения.
Светлобог присел чуть в стороне, я же принялась за яства. Вкусно было очень. Не знаю, кто у Светлобога готовит, но готовит он просто замечательно. Хозяин хлебосольно предлагал мне попробовать все разное, наливал сбитеня, улыбался на мой аппетит.
— Расскажи, что привело ко мне, — снова улыбнулся Светлобог.
Причем так открыто, что только один раз вдохнула и, казалось, так на одном дыхании все и выложила. Про Чернобога, про мир, про ученых ведьм и про Игоря. Про наш поход и чем все закончилось. Что пришлось в грань уходить прямо из покоев Чернобога и, что Ягушенька грань закрыла.
— А теперь, Светлобог, получается, что без твоей помощи никак мне в мир не попасть, — со вздохом закончила свой грустный рассказ.
Светлобог молчал, хотя на губах его была улыбка, в глазах была грусть. Он поднялся и отошел к перилам на террасе. Долго молчал и смотрел на море-океан под своими Чертогами. Я уже измаялась, начала ерзать на удобном стуле, тарелки переставлять, бокалы. Сбитень весь выпила и чувствую, он уже наружу проситься начинает.
Решилась. Встала и не очень уверенно стала подходить к Светлобогу. Его спина смотрела на меня молча, не очень поощряя к общению. Подошла, помялась.
— Светлобог, — тихо позвала и для надежности рукой дотронулась.
Он обернулся тут же, резко, отчего я отпрянула в сторону, споткнулась об кадку и, махая руками, как птица в полете, стала падать назад. Светлобог подхватил и прижал к себе. Его синие глаза оказались близко и я замерла от неожиданности. Так мы и были какое-то время в полунаклоне. Я назад прогнувшись, он вперед, поддерживая и удерживая меня за спину.
Первым опомнился Светлобог и выпрямился, поставив меня на пол ровно.
— Ты что-то хотела? — спокойно спросил Светлобог.
— Я? — удивилась на его вопрос. Я что-то хотела?
— Да, ты позвала меня, — постарался напомнить Светлобог мне.
— Не помню, — пыталась собраться с мыслями.
— Тогда ты мне ответь. Почему тебе пришлось так срочно из покоев Чернобога бежать? — спросил Светлобог и глаза таким добром светились, что не ответить просто не могла.
— Он меня в полюбовницы хотел взять, — выдохнула свою тайну, про которую даже бабушке не сказала.
— Вот как! — Светлобог изволил гневаться.
Если я видела гнев Чернобога и мне это показалось страшным, то здесь мне стало страшным вдвойне. За спиной с треском раскрылись огромные, белые крылья, даже перья разлетелись от движения. Ноздри раздулись и от благожелательности не осталось и следа, волосы взметнулись, в глазах полыхнули бело-синие молнии.
— Ой, мамочки, — пискнула и спряталась за ту самую кадку, о которую споткнулась, присела.
Не очень соображала, что гнев Светлобога был направлен не на меня, а брата своего Чернобога.
— В полюбовницы?! — прогремел голос над всем Чертогом.
— Вот кто меня за язык тянул? — в сердцах сказала сама себе и постучала по лбу.
— Выходи, — строго сказал Светлобог.
— Неа, — мотнула отрицательно головой. Ну, страшно же.
— Выходи, Веселина, — постарался смягчить свой тон Светлобог.
— Ругаться будешь? — выглянула из-за кадки.
Светлобог снова звонко расхохотался. Подошел ко мне и взял за руку, вытащил из-за моего укрытия. Притянул к себе.
— Ну, что ты! Это я на брата рассерчал. Тебя ругать не за что, — он наклонился и губами коснулся лба.
Скосила глазами в место поцелуя. «Век теперь мыться не буду» — подумала на это.
— Ох, и ребенок же ты. Какой же ты ребенок, — Светлобог обнял меня, прижал голову к груди.
«Что ж теперь совсем не мыться?» — пронеслось в голове.
— И не вздумай не мыться теперь. Мне чистенькие ведьмочки нравятся, — как будто услышал мои мысли Светлобог и, отпустив, пальцем слегка коснулся носа.
— Так буду, буду мыться, — тут же поклялась ему в вечной чистоте своей, чем вызвала новый приступ веселого, звонкого смеха.
Что ж я за глупости творю? Как что скажу — так какую-то глупость. Смутилась и покраснела.
— Красивая ты, Веселина, и краснеешь когда, тоже очень очаровательно, — с улыбкой сказал Светлобог.
Тут я вспыхнула еще сильнее, косы загорелись огнем.
— Ох, как сила гуляет, — восхитился Светлобог и провел рукой над огнем, который тут же потух.
— Я не хотела, не специально, — подняла на него жалостливые глаза.
— Знаю, не расстраивайся так, — доброжелательный тон успокоил. — Давай присядем, и ты мне расскажешь, что там у тебя с женихом.
— С которым? — невольно уточнила.
— Ух, уже не один? — добродушно удивился Светлобог.
Белые крылья развернулись за спиной, заставив заворожено посмотреть на их движения, потом медленно сложились за спиной. Оставив после себя аромат ванили, сладкого запаха из детства.
— Не один, — кивнула, продолжая улыбаться после зрелища с крыльями.
— Очень интересно. Рассказывай, — и такой тон был располагающий.
— Князь Игорь сватался, — покосилась на Светлобога, но он промолчал. — А сегодня Ярил в жены позвал.
— Ярил? — удивился Светлобог, — Где же ты с ним встретилась?
— Он меня своими крыльями прикрыл, когда хотела море-океан перелететь. А потом от непогоды в избушке укрыл. А вчера… — замолчала.
— Что ж такое случилось вчера? — снова доброжелательный тон подвиг к откровенности.
— Знак был колдовской. Он со службы вернулся, а я на стол накрывала. Ярил рассказал, что всегда о такой семейной жизни мечтал. Вот тут солнышко выглянуло, и мир засветился, хрустальным стал, — снова вспомнила красоту и дыхание перехватило.
— Правильно он рассудил. Знак был колдовской. А ты что же думаешь? — спросил Светлобог.
— А я … а мне Игорь любый, — сказала и замерла, ожидая реакции на мои слова.
— Ведьма, вот что значит ведьма, сердцем думает, — тепло улыбнулся Светлобог.
— А разве можно как то иначе думать? — удивилась на его слова.
— По разному можно. Вот можно холодным разумом, это как мой брат Чернобог. Он, как только узнал, что сила в тебе не улеглась, сразу же отказался на тебе жениться. Или князь твой. Он от Ольры своей разумом отказался. Ведьма любила его, сильно любила. Сколько молитв она принесла, чтобы соединил их судьбы. А князь Игорь только красоту ее внешнюю видел, а в душу не хотел заглядывать. — Печально сказал Светлобог.
— Так что получается, прав был Чернобог, что Игорь соблазнил ее и перед ведьминым кругом бросил?
— Прав. Так и было. Не любил он ведьму, но против сердца своего не пошел. Разумом принял решение, — кивнул мне Светлобог.
— Так, значит, права Ольра была, когда злость на него стала держать? — скорее утверждала, чем спрашивала.
— Как сказать. Душа у Ольры и правда черная. Думаю из-за этого князь не смог полюбить ее, — грустно сказал Светлобог.
— А остальных ведьм он тоже ….? — не досказала свой вопрос.
— Вот любопытная, — рассмеялся Светлобог. — Одну ведьму он привел к себе, но та стала на него порчи наводить, ее Ольра подослала. Вот после этого князь осерчал совсем на ведьм, в каждой подругу Ольры видел.
— Зачем же их вешать-то? — возмутилась на князя.
— Веселина, ты в сказке живешь, здесь все другое, — улыбнулся Светлобог, — в миру многие темные поступки кажутся правильными. Князю княжество спасать надо было. Земли ведьмы ученые проклинали, воду портили, люди гибли. Его в миру понять можно. Это здесь в сказке нам кажется, что всегда надо поговорить и договориться.
Молчала, пытаясь понять все. Вроде все тоже говорит Светлобог, что и раньше знала, но как-то по-другому это все стало выглядеть.
— А почему ты… — повернулась к Светлобогу.
— Не дал благословения? — понятливо кинул он, — потому что сила тебе дана не малая. Больше, чем бабушке твоей. С такой силой в миру трудно жить будет, точнее не возможно. Опять же князь твой сомнения внушал. Что он в душе держит? В миру часто люди темнеют душой. Конечно, с тобой он так и останется светлым, но времени до того, как твоя сила уляжется еще много пройдет. Поэтому сказал, чтобы ты пришла ко мне после похода. Вот ты и пришла, — снова добродушно улыбнулся Светлобог. — Покажись, чему научилась?
Захлопала на него глазами. А что ж я такого научилась? Дождь вызывать, когда плакать хочется, так залью сейчас все тут? Или в земле проходы прокладывать, так здесь даже земли нет. Ветерок — вот что могу показать.
